Другая линия – Дистрикт-лейн, наш старый друг, которая нам была нужна, – пересекала весь Лондон с востока на запад.
Мы зашли в аптеку «Бутс», где за наличные купили два дешевых сотовых телефона. Затем спустились в метро, воспользовались купленными за наличные проездными билетами и вышли на платформу, где стали ждать идущий на восток поезд, подальше от Илинга, гигантского перекрестка и Беннетта.
Мы вышли из метро в Баркинге и направились в офис микротакси Баркинга, где Найс воспользовалась новым сотовым телефоном и заказала машину, стоя на тротуаре. Здесь имелся обычный набор седанов, старых «Фордов», «Фольксвагенов» и «Шкод», незнакомых нам моделей, но идеальных для такой работы, – как «Краун Виктория» в Америке или «Мерседес Бенц» в Германии. Через минуту из офиса вышел мужчина. Он искал в кармане ключ. Явно местный, среднего возраста, немного сонный. Заметил нас, но никак не отреагировал. Может быть, он работал не полное время или просто был не в курсе последних гангстерских сигналов всем постам…
– Куда поедем?
– В Перфлит, – сказал я, потому что мне нравилось, как звучит это слово.
Я видел его на дорожном знаке. Должно быть, он находился к юго-востоку от Баркинга. Водитель указал на потрепанный «Форд Мондео» цвета сточных вод.
– Садитесь, – сказал он.
Так мы и сделали, устроившись рядом на заднем сиденье. Водитель сел за руль и плавно отъехал от тротуара; он вел машину легко и уверенно. Мы свернули налево, потом направо, по узким улицам; водитель постоянно переключал скорости, и дизельный двигатель довольно урчал. Я пришел к выводу, что он хочет как можно позже выехать на дорогу, ведущую в Перфлит, чтобы избежать пробок, и это меня вполне устраивало. Я подождал, пока мы не оказались в пустынном месте, у тротуаров, заросших сорняками, и унылых магазинов с опущенными жалюзи. Здесь я вытащил пистолет и помахал им, чтобы водитель увидел его в зеркало, затем прикоснулся дулом к его шее.
– Остановись, – сказал я.
Он остановился, мгновенно вспотев и запаниковав.
– У меня нет денег, – сразу сказал он.
– Тебя уже грабили? – спросил я.
– Много раз, – ответил он.
– Сейчас все будет иначе. Мы не собираемся тебя грабить. Более того, мы заплатим тебе за твое время. За каждую потраченную минуту. И даже дадим на чай. Но теперь мы поведем машину, а ты будешь сидеть сзади. Хорошо?
Он ничего не ответил.
– Заведи руки за сиденье.
Он повиновался, и я замотал его запястья ярдом клейкой ленты, а потом потратил еще ярд на локти. Не слишком удобно, но необходимо, чтобы он не мог нам помешать.
– Ты хорошо дышишь через нос? – спросил я.
– Что?
– У тебя не заложен нос, нет искривления носовой перегородки, проблем с лимфатическими железами или прос-туды?
– Нет, – ответил он.
Тогда я использовал еще пару ярдов для его головы, снова и снова наматывая ленту вокруг рта. Затем вышел из машины и открыл дверцу со стороны водителя. Найдя соответствующую кнопку, опустил переднее сиденье и замотал ему колени и лодыжки. Потом поднял его ноги вверх и переложил его на заднее сиденье машины. Кейси Найс взяла водителя за плечи, и мы переправили его на пол. Там ему было немного тесновато, но его жизни ничто не угрожало. Я нашел сотовый телефон у него в кармане и оставил его на тротуаре.
Затем я положил две купюры по пятьдесят фунтов из денег «Мальчиков Ромфорда» в его нагрудный карман. Мы с Кейси Найс решили, что это вполне достойные чаевые. Найс села на пассажирское сиденье, а я – за руль, и мы поехали дальше. Было восемь двадцать пять вечера, и мы находились в трех милях от того места, куда направлялись, – от Ромфорда.
* * *
Мы выбирали путь, руководствуясь точным расчетом и воспоминаниями, оставшимися от наших предыдущих поездок, а также картами, которые видели во втором компьютере Беннетта. В результате мы добрались до Ромфорда вовремя, даже имея в запасе двадцать минут, но заранее решили, что нам необходимы детали и точность, поэтому я остановился у тротуара, а Кейси Найс зашла в газетный киоск и вернулась с алфавитным уличным атласом. Мы сидели рядом, связанный клейкой лентой водитель сопел у нас за спиной. Вскоре мы нашли адрес Чарли Уайта, позволивший нам проложить путь от одного места до другого. Около пяти минут. Час пик закончился, и движение стало ровным. Однако у нас ушло семь минут, а не пять, чтобы добраться до конца улицы Чарли Уайта.
Улица показалась нам более чопорной, чем та, на которой жил Малыш Джоуи. Дома здесь были на поколение старше, трубы – немного выше, кирпичи лоснились чуть сильнее, но в целом они не слишком сильно отличались друг от друга. Много стен, оград и ворот, много автомобилей последних моделей.
В том числе черный «Роллс-Ройс» и черный «Ягуар», припаркованные рядом двумя домами левее, за оградой, такой же, как у Джоуи. Красноватый кирпич по колено, высокие колонны и кованая решетка, выкрашенная в черный цвет и по форме напоминающая лакричную конфету, ворота из кованого железа для въезда и такие же для выезда. «Роллс-Ройс», естественно, стоял перед «Ягуаром». И те и другие ворота были закрыты.
Вероятность восемьдесят четыре процента, что он уедет из дома ровно за час.
Пять минут.
– Они поедут в сторону Северной кольцевой дороги, – сказал я, не спуская взгляда с карты. – Значит, от дома сразу повернут налево. Они будут удаляться от нас. Нам нужно находиться на противоположной стороне улицы.
– Ты хочешь рискнуть и проехать мимо или обогнуть весь квартал? – спросила Кейси.
– Мы выбрали микротакси не просто так. Можно медленно проехать, как будто мы ищем определенный адрес, потом развернемся и остановимся, сделав вид, что ждем клиента.
– У этих людей свои водители.
– Не у всех. Только у героев рабочего класса[24].
Я подал машину назад, развернулся и поехал так, словно искал нужный адрес, довольно медленно, все время выглядывая в окно. Дом Чарли был старым, массивным и изысканно украшенным; его построили в те времена, когда каменщики стоили дешевле кирпича. Сад перед домом давно исчез, его заменила длинная подъездная дорожка, идущая от одних ворот до других, выложенная каменными плитами и засыпанная гравием. Дорожка вилась между бетонными урнами и ангелами, некоторые из которых держали высоко над головами чаши с водой, чтобы птицы могли напиться.
Я проехал мимо еще двух домов, развернулся и встал у тротуара. Теперь оставалось только ждать.
* * *
Этикет имеет огромное значение. И десять часов – это десять часов. Значит, выезжать нужно в девять. В восемь пятьдесят девять распахнулась входная дверь, и появился Чарли. Он выглядел в точности как на фотографии. Семьдесят семь лет, сутулые плечи, редеющие седые волосы, простое лицо и нос размером с картофелину. Он был одет в черный костюм с черным галстуком под черным плащом. За ним вышел еще один пожилой мужчина, ростом поменьше, и я решил, что это водитель. За водителем появилась шестерка скромно одетых молодых парней, все с бритыми головами, все высокие и широкоплечие. Четверо направились к «Ягуару», остальные двое проследовали к «Роллс-Ройсу», сразу за Чарли Уайтом, а водитель поспешил вперед, чтобы распахнуть дверцу.
Получилось неуклюже, потому что дверь была заднепанельная, с ручкой впереди, со стороны двери водителя, куда обычно садился Чарли, из чего следовало, что ему требовалось пройти мимо водителя. И немного постоять рядом, дожидаясь, когда тот распахнет дверцу, поменять направление движения и сесть в «Роллс-Ройс». В конце концов они справились с этой непростой задачей, водитель захлопнул дверцу и сел за руль; оба охранника устроились с другой стороны, один впереди, другой сзади.
Ровно в девять часов ворота начали открываться.
У меня появились две важные гипотезы. Первая состояла в том, что низенький пожилой водитель «Роллс-Ройса» считает себя немного артистом. Может быть, он ветеран и настоящий профессионал, способный приспособиться к любым обстоятельствам – например, умчаться с места ограбления банка, – или безмолвный шофер крупного мафиози, тайно разделяющий одержимость своего босса к точному исполнению расписания, особенно в тех случаях, когда они направляются на важные встречи. Поэтому я предположил, что он нажмет на педаль газа в тот самый момент, когда ворота откроются на нужное расстояние, позволяя автомобилю проехать, стремительно, аккуратно и плавно, оставив в запасе всего несколько дюймов, словно механическая безупречность движений являлась выражением поклонения перед стремлением босса к хронологической точности. Именно так должен действовать виртуоз своего дела.
Из чего следовало, что я должен угадать момент нажатия на педаль газа, чтобы сделать это самому на три секунды раньше, ведь наша машина находилась чуть дальше по улице, и мне требовалось преодолеть это расстояние. Но я не мог оказаться там слишком рано или слишком поздно, поэтому тронулся очень медленно, что вполне соответствовало поведению водителя такси – ведь ему нужно сделать заметку в блокноте, отложить ручку и только потом переключиться на окружающую реальность и прибавить скорость.
