– М-м-м, но если поставить не сорок, а восемьдесят фунтов, то выиграешь уже не один, а два фунта, верно, сэр? – спросил Трамвай, довольный тем, что изобрел ловкий способ удвоить свои денежки.
– А если поставить восемь сотен, сэр?
– Или даже восемь миллионов?
– Тогда выиграешь целый миллион! – восторженно произнес Крыса.
– Не миллион, а сто кусков, – поправил его Шпала.
– Тогда я поставлю восемьдесят лимонов, – заявил Бочка.
– В таком случае вы, юноша, – идиот, – спустил его с небес на землю Шарпей, и все загоготали.
Честно скажу, при всей своей неприязни к Бочке, я как-то не мог разглядеть в его плане слабое место. Если точно знаешь, что вернешь не только свои восемьдесят миллионов, но еще и лимон в придачу за нечего делать, что тут не так?
– А кто сказал, что ваши деньги непременно к тебе вернутся? – прищурился Шарлей.
– Вы, сэр, – удивился Бочка.
– Отнюдь, – презрительно усмехнулся Шарлей. –Я сказал, что ставка – сорок к одному, а сорок к одному – это пари, а не гарантия. Допустим даже, вы действительно захотели поставить восемьдесят миллионов на ту или иную лошадь. Где вы возьмете деньги? Если вы в состоянии просадить восемьдесят лимонов на скачках, то вряд ли станете беспокоиться из-за жалкого миллиона. И все же, мистер Дикинс, каким образом вы добудете деньги?
– Гм… Например, возьму кредит в банке.
– Банки не дают кредиты на азартные игры.
– Тогда займу у миллионера. Возьму в долг, а потом верну.
– С чего бы это миллионеру ссужать вам такую сумму?
– Ну, я же пообещаю возвратить долг. Мне ведь надо совсем ненадолго.
– А если вы не сможете вернуть долг? Например, потеряете деньги?
Бочка на секунду умолк, не придумал ничего умного и лишь пожал плечами. Я тут же представил себе, какой стоит на пороге роскошного бакингемширского особняка и беспомощно пожимает плечами, глядя в глаза миллионеру, в одночасье пополнившему ряды продавцов журнала «Биг иссью».
– Мистер Дикинс, вы играете в карты? – спросил Шарлей и вытащил из кармана колоду.
Вручив ее Бочке, он попросил того хорошенько рассмотреть карты, потом забрал колоду обратно и перетасовал.
– Сколько при вас денег, мистер Дикинс?
Бочка порылся в карманах.
– Три фунта и двадцать пенсов.
– Отдайте их мистеру Макфарлану.
Шарпею пришлось повторить распоряжение три или четыре раза, прежде чем Бочка наконец нехотя вручил свое богатство мистеру Макфарлану, более известному как Крыса. Вообще-то я считал, что за эту затяжку времени Бочке полагается хороший подзатыльник, но Шарлей был спокоен, как удав, и я злорадно потирал руки, предчувствуя, что Бочка видит свои три двадцать в последний раз.
– В колоде пятьдесят две карты плюс два джокера. Уберем одного из них, – сказал Шарлей, вытащил карту с нарисованным на ней джокером и кинул ее на парту мистера Дикинса. Еще раз тщательно перетасовав карты, он вручил их Бочке и попросил сделать то же самое, после чего разложил карты на парте и спросил:
– Каковы мои шансы вытащить второго джокера?
– Пятьдесят два к одному, – первым ответил Шпала, пока все остальные производили в уме сложный расчет.
– Совершенно верно. По словам мистера Уильямса, у меня есть один шанс против пятидесяти двух вытащить из колоды второго джокера. Я попрошу мистера Макфарлана воспользоваться деньгами мистера Дикинса и заключить со мной пари на то, что с первого раза мне это не удастся. После того, как мистер Макфарлан выиграет, он вернет начальную ставку мистеру Дикинсу и оставит себе выигрыш в размере, скажем, пяти пенсов. Деньги небольшие, но гарантированные, поскольку ставка в пари – пятьдесят два к одному. Понятно?
Все согласно закивали, за исключением Бочки, мечтавшем лишь о том, как бы поскорей вернуть свои три двадцать.
– О’кей, начнем.
Шарлей взял карты в руки и трижды снял колоду. Его лицо приобрело сосредоточенное выражение, пальцы легко гладили ребро каждой карты, словно он пытался различить на ощупь текстуру типографской краски. Я уже приготовился увидеть эффектный трюк, как вдруг Шарлей открыл глаза, перевернул карты картинкой к себе и, не торопясь, нашел среди них второго джокера.
– Та-дам-м! – торжествующе пропел он и шлепнул карту на парту перед Бочкой. – Внимание, почтеннейшая публика, фокус номер два: исчезающие деньги! – Три фунта и двадцать пенсов, некогда принадлежавшие мистеру Дикинсу, отправились в карман к Шарпею.
– Вы смотрели на карты! – ошеломленно и с возмущением выдохнул Бочка.
– Конечно, смотрел. А как иначе я бы нашел джокера? – пожал плечами Шарлей.
– Но вы не должны были подглядывать, это нечестно! – вопил Бочка, едва не выпрыгивая из штанов.
Обратите внимание, столь бурное негодование наблюдалось исключительно с его стороны, остальные катались по полу, рыдая от смеха, однако больше всех радовался я, довольный тем, что Бочку обнесли.
– Разве мне нельзя было смотреть? Лично я ничего такого не говорил. – Шарлей изобразил искреннее удивление. – Я всего лишь сказал, что попытаюсь достать второго джокера. Вы же видели, как я вытащил первого. По-моему, намек был весьма прозрачным.
– Так нечестно! – не унимался Бочка. Он колотил кулаками по парте и пронзительно визжал, как свинья в луже.
– Нечестно?! А кто сказал, что жизнь – честная штука?
Позвольте напомнить, что вы находитесь в школе для малолетних правонарушителей – бездельников, прогульщиков и хулиганов, и, стало быть, натворили достаточно, раз попали сюда, не так ли, мистер Дикинс?
Это было что-то потрясающее – Бочку развели на деньги да еще опустили ниже шахты, и все буквально за пару минут! Шарлей мгновенно вырос в моих глазах.
– Итак, я преподал вам полезный урок, точнее, даже два.
Во-первых, пятьдесят два к одному – это вовсе не гарантия успеха, а во-вторых, все всегда подстроено заранее. Счет в футбольном матче, результаты скачек, партий в бильярд и дартс, вручение «Оскара» и Букеровской премии – все сплошное мошенничество. Дураков легко развести на деньги, запомните, – подытожил Шарлей, пряча карты в карман и возвращаясь к доске.
– По крайней мере это были не восемьдесят лимонов, – усмехнулся он. – Хорошо, так в чем заключался смысл моего урока? Ах, да, мы говорили о том, что шансы улизнуть после кражи из автомобиля составляют сорок против одного.
Шарлей написал обе цифры на доске и обвел «40» в кру– жок – за эту сумму вполне реально было продать украденную автомагнитолу пресловутому «первому встречному» из паба.
– Негусто, да? – Шарлей постучал мелком по доске. –
Эта сумма не обеспечит вам безбедную старость, не позволит бросить работу или смотаться на Барбадос. Вашего сороковника скорей всего едва хватит на полдня в зале игр вых автоматов и большую порцию жареной картошки. Стоит ли рисковать?
Целых полдня в салоне игровых автоматов плюс большая порция картошки, и он еще спрашивает, стоит ли? Учитывая, где я в данный момент находился, для меня перспектива выглядела очень даже заманчивой, так что здесь наши с Шарпеем мнения разошлись.
– Подвергать себя серьезному риску за этот ничтожный куш?
– Сорок против одного – не такой уж серьезный риск, сэр, – напомнил Трамвай.
– О да, вы абсолютно правы, мистер Купер, это вовсе даже и не риск. И, разумеется, вы пойдете на него только один раз, а потом – ни-ни, так чего бояться?
До меня постепенно начало доходить, куда клонит препод.
– Впредь вы больше никогда не будете воровать, так, мистер Купер?
Трамвай что-то промямлил, но Шарлей подчеркнул соотношение «40:1» жирной чертой и поинтересовался, сколько денег нам надо, чтобы завязать с криминалом.
– Восемьдесят фунтов? Сто шестьдесят? Тысячу шестьсот? Чистая математика: чтобы положить в карман тысячу шестьсот фунтов, занимаясь кражами автомагнитол, вам придется совершить это преступление сорок раз. Я не ошибся? По-моему, нет. Ну, кто-нибудь сообразил, что означает эта цифра?
Сообразили, конечно, все, но озвучить общую мысль решился только Шпала.
– Сорок к одному, сэр. Если вскрывать тачки сорок раз, когда-нибудь да попадешься.
– Неужели? Гм, возможно, вы правы. Но разве оно того не стоит? Вы уносите такую прорву деньжищ, да еще приятно проводите время! Что там какой-то судебный штраф, если вокруг полно легкой добычи? – Шарлей пожал плечами и крупно вывел на доске: «1600.00». – На сколько вам хватит этого запаса – месяца на три? И то, если вы не платите за квартиру и живете с родителями. А что вы будете делать потом, когда вновь окажетесь на мели? Правильно, опять пойдете бить стекла в машинах и таскать магнитолы, потому что это самый легкий способ обогатиться, а риска практически никакого. Опомниться не успеете, как набежит сорок раз. И вот вы уже опять под арестом, и на этот раз судья уже не назначает штраф, а приговаривает вас к общественным работам. Но что такое восемьдесят часов мытья женских сортиров по сравнению с нехилыми деньгами, которые вы поимели? Тьфу, пустяки! Увы, финансы опять заканчиваются, и… Опять тачки и магнитолы, опять риск и, наконец, тюрьма. Три месяца каталажки за полтора куска. Выйдя на свободу, вы хлопаете себя по пустым карманам и понимаете… что? Я вас спрашиваю, отвечайте: стоит ли оно того?
