— Благодарю вас, месье. Вы прибыли из Парижа? Может, вы встречали там моего отца?
— Я имел счастье видеть графа не далее как вчера, — ответил Эйвон. — На балу. Граф все такой же, мадам. — Это была уже почти откровенная насмешка.
Графиня густо покраснела.
— Полагаю, вы нашли моего мужа в добром здравии, месье?
— В превосходном, полагаю. Не желаете ли что-нибудь передать ему, мадам?
— Благодарю вас, месье, завтра я напишу ему письмо, — чопорно отказалась графиня. — Анри, ты не принесешь мне глинтвейна? Ах, мадам! — Она кивнула какой-то даме, незаметно подобравшейся откуда-то сбоку и теперь явно ловившей каждое слово.
Герцог встал.
— А вот и наш дорогой Арман! Позвольте мне покинуть вас, мадам. Граф будет рад услышать, что у вас все хорошо… и у вашего сына тоже. — Эйвон поклонился и направился в сторону изрядно поредевшей толпы.
Он спровадил Леона назад, а сам отправился фланировать по зале. Когда спустя час его милость оказался у окна, то обнаружил, что паж героически борется с дремотой. Эйвон усмехнулся и отправил Леона за плащом и тростью. К тому моменту, когда паж не без труда вернул имущество хозяина, карету уже подали к подъезду.
Эйвон накинул плащ на плечи и вышел. Они с Леоном уселись в роскошный экипаж, и мальчик со вздохом облегчения откинулся на мягкие подушки.
— Чудесно, — устало пробормотал паж, — но очень утомительно. Не возражаете, если я посплю, Монсеньор?
— Нисколько, — вежливо ответил герцог. — Полагаю, ты остался доволен его величеством?
— О да, он точь-в-точь как на монетах! — зевнул Леон. — Как вы думаете, ему нравится жить в таком огромном дворце, Монсеньор?
— Я его об этом как-то не спрашивал, — усмехнулся герцог. — Тебе не понравился Версаль?
— Он ужасно большой, — прошептал паж, склоняя медноволосую голову на подушки. — Я боялся потерять вас.
— Что за странная мысль! — поразился его милость.
— Да, но вы все-таки вернулись, — голос Леона становился все тише. — А там везде зеркала, свечи и дамы, и… Bonne nuit[29], Монсеньор, — вздохнул он. — Прошу прощения, но у меня в голове все смешалось, я очень устал. Не думаю, что я храплю, но если это так, то непременно разбудите меня. Я могу соскользнуть на пол, но надеюсь, этого не произойдет. Хотя если я все же соскользну…
— Тогда мне, видимо, придется тебя поднять, — насмешливо подхватил Эйвон.
— Да, — согласился Леон уже совсем сквозь сон. — Я замолкаю. Монсеньор не возражает?
— Что ты, что ты, не обращай на меня внимания, — с легкой усмешкой ответил Эйвон. — Я сделаю все, чтобы тебе было удобно. Если я буду мешать, непременно сообщи об этом. Я пересяду на козлы.
Паж сонно хихикнул, и маленькая ладонь крепко ухватила руку герцога.
— Мне все время хотелось уцепиться за ваш камзол, я так боялся вас потерять…
— Полагаю, именно по этой причине ты сейчас решил вцепиться в мою руку? — поинтересовался его милость. — Видимо, ты боишься, что я спрячусь под сиденьем?
— Как глупо… Очень глупо. Bonne nuit, Монсеньор.
— Bonne nuit, mon enfant. Ты меня не потеряешь, и я тебя тоже. Во всяком случае, это будет не так просто.
Ответа не последовало, голова Леона упала на плечо его милости.
— Несомненно, я поступаю глупо, — заметил герцог. Он подложил подушку под безвольно поникшую руку Леона, — но если я разбужу его, он же вновь заговорит. На редкость болтливое существо. Как жаль, что старина Хью не видит этой идиллической картины!.. Прошу прощения, дитя мое?
Но Леон всего лишь что-то пробормотал во сне.
— Если ты намерен разговаривать во сне, то мне придется принять серьезные меры, чтобы этого не допустить.
Его милость откинул голову на подушки и задумчиво улыбнулся.
Глава VI
Дьявол отказывается продать пажа
Следующим утром Хью Давенант, спустившись к завтраку, обнаружил, что его милость пребывает в прекрасном настроении. Эйвон был вежливее обычного, и всякий раз, когда взгляд герцога останавливался на юном Леоне, на лице его милости мелькала загадочная улыбка.
— На приеме было людно? — спросил Хью, расправляясь с бифштексом.
В отличие от герцога, завтрак которого обычно ограничивался чашкой чая и сухариком, Давенант предпочитал более плотную трапезу: яичница с беконом, холодная телятина, свиные ножки в грибном соусе, бараньи мозги. Все это запивалось элем, который Эйвон специально выписывал из Англии.
Его милость налил себе вторую чашку чая.
— Столпотворение, мой дорогой Хью. Прием устроили то ли по случаю чьего-то дня рождения, то ли в честь какого-то святого, толком не знаю.
— Ты видел Армана? — Хью протянул руку за горчицей.
— И Армана, и графиню, и очаровательного виконта, и еще целую прорву народу.
— Так всегда случается на больших приемах. Полагаю, мадам Помпадур была рада видеть тебя?
— Да… весьма утомительная дама, к слову сказать. Король восседал на троне, ласково улыбаясь всем и каждому. Совсем как на монете.
Вилка с изрядным куском телятины, сдобренной хреном, опасно зависла в воздухе.
— Как на чем?
— Как на монете. Леон тебе объяснит на досуге. Хотя, возможно, он уже забыл. У детей такая короткая память.
Хью вопросительно взглянул на пажа.
— Что это за шутка, Леон? Ты понимаешь?
Паж растерянно покачал головой.
— Нет, месье.
— Я так и знал, что ты забудешь, — довольно улыбнулся его милость. — Леон остался весьма доволен видом короля. Он признался мне, что его величество выглядит совсем как на монетах.
Леон покраснел.
— Боюсь, Монсеньор, я в тот момент ничего не соображал. Мне ужасно хотелось спать.
— Я заметил. А ты всегда спишь столь крепко?
— Нет. То есть… я не знаю, Монсеньор. Меня уложили в постель одетым.
— Да, пришлось так поступить. Ты был похож скорее на бревно, чем на живого мальчика. Потратив добрых десять минут на бесплодные попытки разбудить тебя, я пришел к выводу, что разумнее всего будет просто переложить твою персону в постель. Что-то вид у тебя не слишком радостный, дитя мое.
— Мне очень жаль, Монсеньор. Вам следовало меня разбудить.
— Если ты сообщишь мне, каким образом этого можно добиться, в следующий раз я так и поступлю. Хью, если уж ты вздумал полакомиться телятиной, зачем же тыкать ее мне в рот?
Давенант, который так и не донес вилку до рта, рассмеялся и вновь приступил к еде.
Эйвон принялся разбирать письма, лежавшие рядом с его тарелкой. Некоторые из посланий его милость отодвинул в сторону, другие положил в карман. Одно из писем пришло из Англии и занимало несколько листов. Герцог сломал печать и, морщась, принялся разбирать торопливый почерк.
— Эго от Фанни, — сообщил он через минуту. — Руперт, судя по всему, еще на свободе. Пребывает у ног госпожи Корсби. Когда я в последний раз видел юного шалопая, он был без памяти влюблен в Джулию Фолкнер. Моего драгоценного братца бросает из одной крайности в другую. — Эйвон перевернул страницу. — О, как интересно! Милый Эдвард подарил Фанни карету шоколадного цвета с голубыми подушками и синими козами? Козы синего цвета? — он недоуменно вздернул брови. — Довольно странно, но вряд ли Фанни ошибается. Я так давно не был в Англии… А нет, прошу прощения. К счастью, козы в Англии все того же натурального оттенка. Это козлы у кареты синего цвета. Баллентор снова затеял дуэль, а Фанни на днях выиграла пятьдесят свиней… Интересно, каким образом?
— Полагаю, следует читать "гиней", — подсказал Давенант.
— Ну конечно! Я должен был сам догадаться. Крошку Джонни отправили за город, поскольку лондонские миазмы вредны для его здоровья. Интересно, кто это, собачонка или любимый попугай моей несравненной сестрицы?
— Ее сын, — усмехнулся Давенант, принимаясь за бараньи мозги.
— Правда? Да, наверное, так и есть. Что там дальше? Если я подыщу для Фанни повара-француза, она станет любить меня больше прежнего. Леон, скажи Уолкеру, чтобы он нашел пристойного повара-француза. Фанни желала бы навестить меня, поскольку я давно уже ее приглашал — какая неосмотрительность с моей стороны! — но это совершенно невозможно, поскольку нельзя же оставить дорогого Эдварда одного, а он вряд ли захочет прозябать в моем помете. Хм, помете… Что бы это значило? Но все равно, не очень-то вежливо со стороны милой Фанни. Надо не забыть при случае попросить ее быть более учтивой.
— Там, наверное, написано "в поместье", — предположил Хью.
— Ты снова прав, мой всеведущий друг. Именно "в поместье". Остальная часть этого захватывающего послания посвящена туалетам. Ее я опускаю. Ты закончил?
— Закончил и покидаю тебя, — ответил Давенант, вставая. — Я договорился с д'Анво прогуляться верхом. Увидимся позже.
Он помахал рукой и вышел.
Эйвон подпер щеку и уставился на пажа.
