— Он сам позвонил!
Стрельников нажал на газ, и «Опель» сорвался с места.
— Хочешь сказать, ты, бедняжка, не знаешь, как прекратить отношения?
— У меня с твоим сыном нет никаких отношений!
— Конечно, нет. Пусть только попробует какая-нибудь старая вобла типа тебя повеситься ему на шею!
«Ну, Витя — это я понимаю, — растерянно подумала Глаша. — Для него я действительно старовата. Но этот! Сороковник ему точно есть, а то и больше. И для него я тоже — старая вобла?!»
— Куда ты меня везешь?
— Казнить.
Глаша схватилась двумя руками за ручку дверцы.
— Сиди! — прикрикнул Стрельников. — Очень ты мне нужна, руки о тебя марать. Мы едем ужинать.
— Не хочу я с тобой ужинать! С какой стати?!
— Будешь визжать, мне придется применить силу.
— А до сих пор ты что, пользовался обаянием? — буркнула Глаша.
— Нам надо поговорить, — отрезал тот.
Некоторое время они молчали, и Глаша сопела, словно нерадивый школьник на диктанте. Стрельников то и дело косил на нее насмешливым взглядом. Сегодня он был чисто выбрит и одет в светлый костюм с галстуком. На Глаше было простое деловое платье без рукавов и ни одного украшения.
Стрельников, будто прочитав ее мысли, неожиданно спросил:
— Что это ты сегодня так вырядилась? И бантиков на макушке нет! А колечко как съела, так и все?
Глаша вздернула подбородок.
— У меня в девять вечера деловая встреча.
— В девять освободишься.
— Да?! — разозлилась та. — Мне пилить на окраину! Последняя станция метро и там еще автобусом.
— Поговорим, и поедешь. Думаешь, я мечтаю о твоем обществе? Чем скорее ты исчезнешь, тем лучше.
— А вот хамить необязательно! — буркнула Глаша. — Где твой гребаный ресторан?
— Слушай, мисс Дулитл, избавь меня от своего ужасного жаргона.
Он загнал машину на стоянку и подождал, пока Глаша выберется на улицу, глядя сквозь нее. Ей очень хотелось причесаться и подкрасить губы, но в компании Стрельникова об этом нечего было и думать.
Когда они сели за столик в самом углу, кавалер толкнул к ней меню.
— Выбирай, что будешь есть.
— Собираешься заплатить за мой ужин?
— За твой ужин и не только за него.
— Что ты имеешь в виду? — с подозрением спросила Глаша.
— Позже объясню. Давай, мисс Дулитл, отрывайся на полную катушку.
Глаша заказала фирменное блюдо и сложила руки перед собой, наблюдая, как Стрельников в одиночку опустошает графинчик с водкой.
— Ты алкоголик? — спросила она.
— Наоборот. Я трезвенник.
— Да ну?
— Сегодня решил напиться в честь встречи с тобой.
Глаша фыркнула.
— Да-да, — кивнул Стрельников, глаза которого уже сильно блестели. — Понятия не имею, как с тобой разговаривать. Никогда не имел дела с примитивными особями женского пола.
Глаша сочла, что обижаться не стоит. Стрельников с самого начала был настроен против нее. Кроме того, стоило сделать скидку на тот вид, в котором она предстала перед ним накануне.
— Давай прямо так, без подходцев, — предложила она, мельком посмотрев на часы.
— Ладно. Поедим, и я все скажу.
«Интересно, что он задумал? — размышляла она, поглощая салат. — Петя ждет меня в девять, но если этот тип будет тянуть кота за хвост, я точно опоздаю».
Когда ей принесли кофе, Стрельников принялся за второй графинчик водки.
— Ты ведь на машине! — укорила она его.
— Меня отвезут. Я тут постоянный клиент, — небрежно заметил тот.
— Хорошо живешь.
— А буду жить еще лучше, когда ты отвалишь от моего парня.
Он сунул руку за пазуху и добыл оттуда пухлый конверт. Подержал его в руках, потом наклонился и положил перед Глашей, рядом с ее чашкой.
— Что это? — удивилась та.
— Посмотри.
Глаша поглядела и захлопала глазами.
— Тут деньги.
— Верное наблюдение. Я даю тебе деньги.
Глаша медленно прозревала.
— Ты что, решил заплатить за то, чтобы я не встречалась с твоим сыном? — все еще не веря, спросила она.
— Я расстроен, — признался Стрельников, понизив голос и наклонившись к ней. — После встречи с тобой я понял, что понятия не имею, как защитить Витьку от алчных, наглых и агрессивных баб. Он симпатичный, умный и перспективный. Он ни в чем не нуждается. При этом еще совсем мальчишка, и попадись ему какая-нибудь барракуда…
— Барракуда — это, стало быть, я? — Глаша почувствовала, что ее щеки наливаются кровью. — А с чего ты взял, что я имею на него виды? Ведь речь шла всего лишь о помощи…
— Я видел, как ты вырядилась! — отрезал Стрельников. — И слышал, как ты с ним заговорила: «Тю-тю-тю». Женщины разговаривают так только в том случае, если им что-нибудь нужно.
— Ну да! Мне нужно было, чтобы Витя не сорвался с крючка…
— Ага!
— Я имею в виду, чтобы он не испугался свидетельствовать против Дукельского.
— Избавь меня от отвратительных подробностей своей беспутной жизни! Как я понял, ты кувыркалась на пляже с каким-то мужиком, а мальчишки все это видели.
— Думай, что хочешь! — отрезала Глаша. — И денег твоих я не возьму, даже не надейся.
Лицо у Стрельникова вытянулось от обиды.
— Я что, мало предложил? Ты хотя бы посмотри, какую сумму держишь в руках.
— Подавись своей суммой! — Глаша отшвырнула от себя конверт одним пальцем.
Стрельников смотрел на нее примерно с таким же выражением, с каким смотрят на муху, попавшую в тарелку.
— Тебе нужно все, ведь правда? Решила проглотить мальчишку с потрохами?
У него был такой странный задиристо-беспомощный вид, что Глаша расстроилась по-настоящему.
— Слушай, у тебя есть жена?
— Ты ведь знаешь, что нет, — отрезал тот. — Если бы Витина мать была жива, ты бы уже катилась колбаской по Малой Спасской.
— Сочувствую, — пробормотала Глаша, опустив глаза.
— Не стоит, это было давно. Она умерла, когда рожала. Хотя зачем я тебе все это рассказываю? Тебя это только подхлестнет, не так ли?
— И что же, по-твоему, я собираюсь сделать с твоим парнем? — нервно спросила Глаша.
— Выйти за него замуж, разумеется.
— О боже!
— Я все про тебя узнал. Ты старая дева. Последний тип, на которого ты имела виды, неожиданно потерял бизнес, и вы расстались. — У Стрельникова слегка заплетался язык. — Теперь же, когда ты постарела.., богатого мужика уже подцепить не можешь, ты решила отыграться на Витьке, у которого еще молоко на губах не обсохло…
Глаша откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди:
— Значит, не хочешь быть моим папочкой? И ты далеко не нищий, так надо понимать? И Витя для такой барракуды, как я, — лакомый кусочек? Сколько же стоит отмазать богатого наследничка? — Она кивнула на конверт.
Стрельников тотчас схватил его и засунул в карман.
— Я натравлю на тебя братков, — пообещал он. — Утюга боишься?
— Как мне тебя убедить, что я уже отступилась? — спросила Глаша. — Ты меня страшно напугал, и я сама готова тебе заплатить за то, чтобы ты от меня отстал.
— Если мой парень вдруг тебе позвонит, ты поговоришь с ним так, чтобы он больше этого не делал.
— Клянусь, — сказала Глаша, понимая, что Стрельников здорово набрался и ей не остается ничего другого, как только поддакивать ему.
— Витя сегодня не ночует дома, — зачем-то сообщил тот. — Они с друзьями празднуют день рождения одной девушки. Я разрешил ему остаться до утра. Специально. Может быть, его заинтересует кто-нибудь из сверстниц до такой степени, что он перестанет болтать о тебе с утра до ночи.
«Вот где собака зарыта! — подумала Глаша. — Витя ему про меня что-то рассказывал, и папашу это напугало до смерти».
— Ладно, мне пора! — Она решительно поднялась на ноги. — Ты уверен, что тебя довезут до дому?
— А тебе-то что?
— Вообще-то я тоже умею водить машину.
— Да я не доверю тебе даже ботинки зашнуровать!
Он принялся с жадностью приканчивать водку, а Глаша огляделась по сторонам и подозвала официанта.
— Кто-нибудь поможет мне довести его до машины?
— Валерия Николаевича? Конечно!
— И часто он так надирается?
— Первый раз вижу. Он позволяет себе рюмочку, только когда у него серьезные неприятности.
«Ничего себе! — невольно загордилась Глаша. — Это каких же размеров неприятностью он считает меня! Пусть он в глаза и называет меня старой воблой, но в душе считает такой неотразимой, что готов даже заплатить, чтобы я исчезла с горизонта!» Настроение у нее исправилось. Она полезла к Стрельникову в карман пиджака, чтобы найти там ключи от машины.
— Прекрати меня обнимать! — проворчал тот, отпихивая ее двумя руками.
— Тихо, тихо!
Она подождала, пока буяна усадят на переднее сиденье и пристегнут ремнем, потом вставила ключ в замок зажигания. Никогда раньше она не водила иномарку, но ей всегда очень хотелось. Если бы не Кайгородцев со своим приказом явиться к нему в девять, она покаталась бы по городу просто ради удовольствия.
