— Куда едем? — спросила она Стрельникова, который сидел так прямо, словно проглотил кочергу.
— Кутузовский проспект, — пробормотал тот и присовокупил к сообщению номер дома и квартиры.
— А ключи у нас есть?
Она хотела прибавить: «Или Витя дома?», но решила не произносить имя его сына без особой надобности. Вдруг надравшийся папаша впадет в ярость?
В доме на Кутузовском наличествовал привратник, толстый мужчина лет пятидесяти, и Глаша широко улыбнулась ему, протаскивая мимо полуживого Стрельникова. Одной рукой он обнимал ее за шею, другой держал себя за подбородок, будто бы глубоко задумался.
— На какой нам этаж? — спросила она привратника.
— На седьмой, — ответствовал тот, сохраняя бесстрастное лицо.
— Игорь, ты настоящий друг! — сообщил ему Стрельников и хотел похлопать привратника по плечу, но промахнулся и едва не упал.
В лифте он сполз на пол, и Глаша едва-едва доволокла его до квартиры. Прислонила его к стене и нажала на кнопку звонка. Никто не отозвался. Тогда она решила обыскать карманы своего спутника, но тот больше не разрешал до себя дотрагиваться и ожесточенно боролся за свою честь.
— Да мне нужен ключ, а не твое пьяное тело! — рассердилась она в конце концов.
— Ключ в тайнике! — важно сообщил тот.
— А где тайник?
— Вон, видишь, электрические счетчики? Открой дверцу, он висит на гвоздике под проводами.
— Ты, конечно, шутишь? — не поверила Глаша.
— Отнюдь, — он понизил голос, — никто об этом не знает.
Глаша полезла, куда было велено, и действительно обнаружила там ключ. Ключ был длинный, с шестью бороздками, явно от дорогого замка. Через пару минут они уже находились в квартире. Глаша решила завести своего подопечного в первую же комнату и свалить на диван или что там обнаружится из мебели.
Однако номер не прошел. Стрельников возжелал раздеться, почистить зубы и лечь в спальне как положено. Она стянула с него пиджак, и он отправился в ванну, где упал, гулко стукнувшись о раковину.
Когда он наконец угомонился, Глаша погасила повсюду свет и вышла, закрыв дверь и засунув ключ обратно в тайник. Привратник внизу был слишком занят, чтобы обратить внимание на ее уход: чей-то пес налил лужу возле почтовых ящиков, и шло бурное выяснение отношений, сопровождающееся задорным лаем.
— Вот ее комната, — сказал Кайгородцев, распахивая дверь в уютный кабинет с потрясающей высокой конторкой возле окна, какие Глаша видела только в кино.
— Спальня у нас общая, — смущаясь, объяснил Петя, — а кабинет у каждого свой. Сузи подсчитывала здесь свои доходы от продажи массажеров, проверяла коммунальные платежи, слушала музыку и читала. Я так полагаю. По телефону разговаривала, — добавил он, немного подумав. — Здесь ее записные книжки и вообще все бумажки. Наверное.
— А компьютер? — спросила Глаша, взирая на совершенный агрегат, занимавший большой письменный стол. — Зачем ей нужен был компьютер?
— Не знаю, — растерялся Петя. — Я не спрашивал.
«Значит, он считает, что стал для своей жены счастливым билетом? — раздраженно подумала Глаша. — Вот и вытяни такой счастливый билет! Если счастье в том, чтобы тобой не интересовались, то Сусанна одна из самых благополучных женщин на свете».
— Кстати, тебя соседи не видели? — неожиданно вскинулся убитый горем муж.
— А что? — Глаше второй раз явилась мысль, что Петя прикончил Сусанну и планирует прикончить ее. Но потом она увидела, как яростно он крутит мочку уха, и успокоилась. — Боишься, что они донесут твоей жене, когда она вернется?
— Я сегодня подумал: вдруг Сузи специально спряталась, чтобы проверить, как я буду вести себя без нее? Увидит, что ты пришла вечером, и решит, что у нас отношения?
— Думаешь, она уже неделю сидит в засаде?
Петя растерянно почесал макушку.
— Кстати, — небрежно спросила Глаша. — Если ты хочешь, чтобы я действительно нашла твою жену, то должен быть со мной откровенным до конца.
— А что такое? — насторожился Кайгородцев. — Я разве не откровенен?
— Почему ты не рассказал мне, что у тебя есть любовница?
— Какая любовница?
— Аня Волович.
— Волович? — ошарашенно переспросил Петя. — Надеюсь, ты шутишь?
— Отнюдь. Все знают, — соврала она, стараясь держаться уверенно, — что ты к ней неровно дышишь.
— Глупая ложь! — воскликнул Петя. — Именно глупая. Да, у Волович был любовник. Ее босс, Андрей.
— Нежный?
— Это между нами, конечно. Не знаю, какого рожна меня-то заподозрили?
«Почему он говорит — был любовник? — тут же отметила Глаша. — Он знает, что Аня пропала?»
— Петь, если ты хочешь, чтобы я тебе на самом деле помогла…
— Да не было у меня ничего с этой Аней! — не на шутку рассердился Петя. — Если уж я тебе про Сузи рассказал… Так что мне там какая-то интрижка с Андрюшкиной секретаршей, верно?
— Петь, я не просто так спрашиваю. Аня Волович исчезла в тот же самый понедельник, что и твоя жена, — решительно сообщила Глаша.
— Как это — исчезла? — обалдело спросил тот.
— Ну, как Сусанна исчезла, так и она.
— Сузи пошла на кладбище, а потом уехала оттуда на машине. Это-то я точно знаю.
— А Аня Волович ушла с работы после обеда и не вернулась в квартиру, которую снимает. И вот уже неделю о ней ни слуху ни духу.
— А что же Андрей? — удивился Петя.
— Они поссорились, и Андрей, скорее всего, просто ничего не знает. Думает, что его секретарша уволилась.
— Но при чем здесь Сузи?
— Вот и я думаю: при чем здесь Сузи? — эхом откликнулась Глаша.
— Так ты расследуй, расследуй! — неожиданно рассердился Кайгородцев. — А то ты все какие-то глупые теорий разводишь. Любовница у меня… Чушь какая-то!
— Ну, ладно, Петь. Ты иди, а я тут в кабинете пошурую. Но ты уверен, что не хочешь заявить в милицию?
— Я же тебе все объяснил! — простонал Кайгородцев. — Какая милиция с таким скелетом в шкафу?
— Петь, ты только не вопи, а то соседи услышат, — съехидничала Глаша, и ее босс тотчас же заткнулся.
— Тебе чаю принести? — трусливо спросил он.
— Лучше кофе. С молоком и сахаром. Можно растворимый.
Петя принес кофе и ретировался, тихо-тихо прикрыв за собой дверь, словно в комнате находился больной, к которому пришел долгожданный доктор, и теперь их надо оставить наедине, чтобы дело пошло на поправку. «Ох, босс, — сокрушенно подумала Глаша. — Приглашать нужно было светило, а не шарлатана! Если, конечно, цель этого приглашения та, о которой ты говоришь».
Комната Сусанны выглядела уютной и вызывала у сыщицы чувство неконтролируемой зависти. Глаша долго копалась в счетах, но не обнаружила ровным счетом ничего стоящего. Записная книжка была почти пуста, но Глаша, как заправский сыщик, выписала все обнаруженные номера на отдельный лист. Что делать с ними дальше, она не знала. Звонить всем подряд и опрашивать? Но она же не милиция, ее просто пошлют и будут правы.
По-настоящему ее привлекла лишь книга, которую она обнаружила под диванной подушкой. Книга была заложена календариком с фотографией котенка и испещрена пометками на полях. «Интересно, что можно помечать в любовном романе? — подумала Глаша. — Умные мысли о любви?» То, что у нее в руках именно любовный роман, определить было несложно. Обнимающаяся парочка на обложке и название «Ревность и месть» не оставляли в этом никаких сомнений.
Книжку Глаша решила взять с собой, чтобы почитать в спокойной обстановке и вникнуть в то, что Сусанна писала карандашом против некоторых абзацев.
Закончив с документами, она пересела за компьютер. В дисководе обнаружился музыкальный диск, а из гнезда торчали наушники. Глаша тотчас надела их и включила музыку. Похоже, в вечер понедельника у Сусанны было романтическое настроение. Она слушала Стинга и читала книгу о любви. А потом ушла на кладбище. Поистине неисповедимы пути господни!
В компьютере не нашлось ничего интересного. Глаша зевнула и поглядела на часы. Половина первого ночи!
— Ничего себе! — пробормотала она. — Или Петя отвезет меня домой на машине, или придется ночевать тут.
Ночевать в чужих квартирах она не любила. Значит, надо упросить босса поработать шофером. Глаша сунула книжку «Ревность и месть» в свою сумочку, застегнула «молнию» и открыла дверь.
— Петь! — негромко окликнула она.
В соседней комнате работал телевизор, и какая-то женщина надрывно рыдала, перекрывая все шумы в квартире. Глаша пошла на звук, раздумывая, с какого боку подступиться к Кайгородцеву. Сказать разве, что она боится ездить одна в ночном транспорте? Но она действительно боится!
Петя сидел на диване спиной к двери, свесив голову набок. Кроме телевизора, здесь был включен еще только тусклый торшер на длинной журавлиной ноге.
— Петь! — снова позвала Глаша. — Просыпайся, я все закончила!
Петя не отзывался. Тогда она приблизилась к нему и осторожно, чтобы не испугать, постучала рукой по плечу. Кайгородцев качнулся и неожиданно свалился на диван вверх лицом. Глаша сразу поняла, что он мертв. Живой человек не будет равнодушно таращиться в потолок, когда к нему обращаются. Она пригляделась повнимательнее и зажала рот обеими руками — все вокруг было в бурых пятнах, хотя непонятно, откуда они взялись.
