дает! — вдруг выдал Витольд Леонидович.
— Чего я даю? — не поняла Яна.
— Да ты все… Я боюсь летать самолетами… А поедемте, ребята, на море, подлечить нервы? А поедемте! То есть, я не знаю, как правильно говорить? Поедем! А мы полетим на частном великолепном самолете! А полетели! И что? Вот это мы подлечили нервы!
— Не бухти, Витольд! Зато сразу вылечишься от всех болезней! — ответил ему Иван. — Принимай соленые ванны!
— Мне кажется, что мы уже распухли от соли и воды, — сказал Витольд, — накупались уже в первый день!
— Это смешно! — усмехнулся Иван, все время с тревогой глядя на Яну.
— Мы счастливчики. Мы выжили после авиакатастрофы! — Иван подмигнул Яне.
— Еще не выжили, — возразил ему Витольд. — Эх, Яна, может, это твой бывший тебе отомстил? Зря ты на него набрасывалась. Решил проблему разом.
— Ты чего такое говоришь? Если бы мы были не в воде, я бы тебя на дуэль вызвал! — возмутился Иван Демидович и плеснул Витольду водой в лицо.
— Тьфу! Да я пошутил. Но самолет-то его!
— Его… Представляю, что с ним будет, когда он узнает, — пробормотал Иван.
— Это когда он узнает, что лишился многих миллионов, то есть своего самолета? — отозвался Витольд, и снова получил порцию воды в лицо.
— Опять шутишь? Я имею в виду, что погибли люди, а особенно Яна, — пояснил Иван Демидович.
— Бедная моя мама, мои дети… — ужаснулась Яна.
Мужчины замолчали. Каждый прикидывал, кто может расстроиться, узнав о его смерти.
Лицо Ивана Демидовича помрачнело.
— Порхал всю жизнь, столько женщин было, а ведь никто и не пожалеет, если умру. Мало того, кто-нибудь даже обрадуется. Скажет, что так ему, старому козлу, и надо! Только сейчас подумал об этом.
— Моя мама помянет, — успокоила его Яна.
— Она будет о тебе горевать, ей не до меня будет.
— Отгорюет обо мне и вспомнит про тебя. Ты — отец ее единственного ребенка. Да и любила она тебя всегда, — ответила Яна.
— Откуда ты знаешь? Она тебе сама сказала? Почему ты так говоришь? — возбудился Иван.
— Женская интуиция. Но жить с тобой она, конечно, не будет, так что губу закатай обратно. У мамы сильно развит инстинкт самосохранения, — ответил Цветкова, всматриваясь вдаль. — А акул здесь нет?
— Меня просто поражает твой оптимизм, — ответил Витольд. — Сплошной позитив!
— Просто впереди что-то торчит, похожее на плавник, — пояснила Яна.
— Только этого еще не хватало!
— Если я буду сильно кричать, это отпугнет акул? — спросила Яна.
— Вряд ли, а вот мы оглохнем, — отозвался Иван Демидович.
Они проплыли еще какое-то время, но ни акул, ни других предметов, похожих на плавник, не встретили.
— У тебя уже галлюцинации начались, как мираж в пустыне, — хмыкнул Витольд Леонидович. — А вот самолет еще дымится. Совсем не затихает.
— И хорошо, мы плывем к нему, мы его видим. И, мне кажется, мы стали чуть ближе, — сказал Иван, дыша уже тяжеловато. — Плохо, что Алису по дороге не нашли.
Дальнейшие события каждый из участников никогда в своей жизни не хотел бы вспоминать. Они плыли и плыли. Кожа, казалось, насквозь пропиталась солью. Силы покидали то одного, то второго, они поочередно подбадривали друг друга и не давали самим себе упасть духом. Им везло, течение понемногу относило их в нужном направлении. И наконец темная земля показалась перед их воспаленными глазами. Странно, но почти не наблюдалось растительности, а дым продолжал идти откуда-то из-за горы.
— Странно, на море нет масляной пленки, она должна была появиться от топлива самолета, — отметил нудный Витольд.
— Может, самолет там… в глубине острова, какие проблемы? — возразил Иван Демидович. — Посмотри, какая огромная земля. Издалека остров казался таким маленьким.
Когда ноги Яны коснулись дна, она даже не поняла, что это твердое дно, на котором можно спокойно стоять. Ее пальцы увязали в чем-то вязком, липком, словно это была грязь или трясина.
— Что это? Какая-то гадость, как будто мы в болоте. Странный песок… да это и не песок. Он темный и очень неприятный, — ответила Яна, понимая, что мужчины даже говорить не могут от усталости.
Все трое начали увязать в этом иле, теряя уже даже не остаток сил, а рассудок. Они выбрались на берег и упали на землю, подняв облако едкой, темной пыли.
— Тьфу! Что это за грязь такая? — посмотрела на свои черные ладони Яна. — Надеюсь, что спасательная операция не только началась, а уже идет полным ходом. Темно тут как-то. Да и жарковато.
Витольд поднялся на ноги и медленно пошел в гору.
— Эй, путник, ты далеко собрался? — прокричал Иван Демидович. — Какой неугомонный.
— Я хочу посмотреть. Скоро вернусь, — ответил патологоанатом, неумолимо удаляясь от них.
Яна с Иваном Демидовичем в изнеможении лежали на земле, в этой непонятной грязи. Они смотрели в потемневшее небо.
— Люди живут и даже не задумываются, что счастье уже в том, что можно нормально ходить по земле. А не падать в воздухе и не тонуть в воде, — произнес Иван, за последние несколько часов испытавший и то, и другое.
— Да уж… это точно не наша стихия, — подтвердила Яна. — Видела бы нас мама.
— Да не дай бог! Ты что?! Она бы уже прокляла меня, не дав ничего объяснить, впрочем, как всегда. В итоге, мы все бы оказались в полном дерьме, а она на троне в короне.
Яна засмеялась:
— Похоже на маму. Но именно такому человеку я могу доверить свою маленькую дочь. А это дорогого стоит. Ты же тоже когда-то полностью возложил на ее хрупкие плечи воспитание своей дочери?
— Укол в самое сердце. Ей доверить можно все, — вздохнул Иван и обеспокоенно оглянулся вокруг. — Что-то здесь не очень хорошо дышится.
— Чего ты хочешь? Море, влажность. Нам бы найти пресной воды, у меня уже губы скоро потрескаются от соли и жажды, — пожаловалась Яна. — Хорошо, не наколотые химией.
— Сейчас отдохнем чуть-чуть и пойдем вглубь острова на поиски воды. Только дождемся Витольда, чтобы не разминуться. Мы все в одинаковых условиях, все измотаны, напуганы и испытываем жажду, — ответил Иван.
— А мы никуда не пойдем, — раздался голос Витольда рядом.
Яна с Иваном синхронно повернули головы и вопросительно уставились на него.
— Чего?
— Я имею в виду, по острову. Тут нечего исследовать и нечего искать. Это не остров, это действующий вулкан. Мы ошиблись, дымится не разбившийся самолет, а кратер вулкана.
Я не шучу. И эта грязь и черная пыль вокруг — это вулканический пепел. Он здесь покрывает все вокруг на многие метры и в ширину, и в глубину. Здесь нет ничего живого, и нет жизни. Мы с вами, господа, оказались
