— Вроде бы ты перешел на нелегальное положение, — прокомментировал Леонард.
— Верно. И это грустно. Всех шпионов, которых я играл в театре, в последнем акте обязательно ловили.
— А где Дина? — спросила министр.
— А вот это уже целая история. Она повезла меня к пещере. Там нас должны были ждать журналист и благодарные свидетели моего будущего подвига.
Ада оживилась:
— Подвига? Какого подвига? Борис, ты совершил подвиг?
— Произошла ужасная ошибка. Машина с журналистом и свидетелями почему-то не приехала, а около пещеры оказались люди, которые несколько дней назад вытащили из пещеры датчанку. По моему мнению, вместо датчанки рекорд теперь будет ставить она.
— Кто? — недоверчиво спросил Григорий.
— Дина. Она сопротивлялась. Думаю, что раньше, чем через месяц, они ее из пещеры не выпустят.
— Кого? — снова спросил Григорий.
— Дину.
— И где она теперь?
— В пещере.
— Она умрет с голоду.
Я успокоил:
— Не умрет. Ей должны были дать целый чемодан с витаминами.
Григорий не мог прийти в себя:
— Дина сидит в пещере! Кто бы мог подумать!
Я решил заступиться за научный эксперимент:
— Да, она сидит в пещере. Да, она ест витамины и ставит рекорд. Это очень интересный эксперимент. Научный.
Ада не согласилась:
— Мужчин не заменишь никакими витаминами. Даже ради науки.
А Григорий развел руками:
— Подумать только… Ну и денек! Дина — в пещере и поглощает витамины чемоданами. Я чуть было не повез почтенного академика к блядям.
Я посмотрел на часы и прикинул: пора готовиться к ужину. Если учесть, что обед я пропустил, то ужин для меня представлялся событием крайне важным.
— Ужинаем в семь, жду всех в столовой, — распорядилась Ада.
Мы уже собирались разойтись, как появился новый гость, опять Кубик.
26. Тень отца Гамлета
Кубик, как всегда, был серьезен:
— Наши эксперты провели тщательную экспертизу и ничего не нашли. Но мы продолжим исследования. Сейчас важно определить толщину стен, через которые якобы пробрались насильники. Я говорю «якобы», потому что уверен, что через стену пробраться нельзя.
Он хотел еще что-то сказать, но в это время на пороге появился человек, которого я меньше всего хотел увидеть. Дина.
Министр обрадовалась:
— Дина!
Удивился и Григорий:
— А мы думали, что ты… глубоко.
— Была. Но смогла подняться, мир не без добрых людей. Поднялась и успела кое-что узнать и сделать.
Я испугался, ибо был уверен, что это «кое-что» касается меня. Но, на мое удивление, она обратилась к Леонарду:
— Я беседовала по телефону с твоей матерью. Она мне рассказала про ансамбль с девочками и про пиво. А тебе, Григорий, я скажу, что господин Белый пошутил с ансамблем.
— Как?
— Очень просто. Никакого ансамбля не требуется.
— Но!..
— Забудем об этом. А вот идея с пивом — это великолепно. Она повернулась к Вильме: — Я говорила с матерью этого господина о тебе. И дала тебе хорошую рекомендацию, милочка.
Леонард толкнул Вильму:
— Поблагодари.
Та поблагодарила. Но на ее лице был написан страх. Я ее понимаю, ибо следует бояться данайцев, дары приносящих.
Кубик сказал, что собирается уйти, Ада его удержала:
— Останьтесь с нами. Если у вас есть время.
На что тот важно ответил:
— У меня всегда есть время для тех, кто не против, чтобы у меня было время.
Ада распорядилась, и через пару минут появилась Лимона. У нее в руках был поднос с чашечками кофе. Ада начала помогать ей разносить кофе.
Я не верил, что Дина меня забыла. Подошел к ней:
— А что со мной?
— Ничего. Теперь у вас есть документы. Правда, не паспорт, а воинское удостоверение.
— Оно не мое.
— Ваше. И фотография. И печать. Других документов у вас нет и не будет по крайней мере два года. В документе написано, что вы призваны в армию два месяца назад. Так что служить вам осталось год и десять месяцев.
— Но я буду…
— Ничего вы не будете. Демобилизуетесь через два года. Вернетесь домой, тогда сможете пытаться судом восстановить свою фамилию. А пока вы — рядовой Робинзонов Кузьма Платонович.
Ада возмутилась:
— Ну как же так — прямо в армию! Он творческий человек.
— А я позаботилась о нем. В казарме жить он не будет. По моей просьбе помощник начальника гарнизона откомандировал его для прохождения воинской службы в Министерство культуры. А в Министерстве культуры решили направить его сюда в полное твое распоряжение.
— В мое распоряжение? И как я буду им распоряжаться?
— Он откомандирован для помощи вдове великого художника в работе над архивами. Кроме того, он будет оказывать тебе помощь по хозяйству.
— Как это так? — не понимала Ада.
— Очень просто. Ты теперь для него воинский начальник со всеми вытекающими отсюда правами.
Григорий решил меня успокоить:
— Не грусти, Борис. Не все так плохо. Ада не самый строгий командир.
— Я не Борис, я Кузьма.
Рядом оказалась Лимона:
— У меня в детстве был кот Кузьма.
Ада взяла меня за руку:
— Все будет очень-очень хорошо. Я буду хорошим командиром. Днем мы будем читать и заниматься спортом. А по вечерам — литературные вечера при свечах. Ты будешь читать стихи.
— То есть я буду как крепостная актриса.
— Тебе надо будет отрастить длинные волосы, как у Ленского, — посоветовал Григорий.
— Нельзя. Солдаты первого года службы должны стричься наголо.
— Это верно, — согласился Григорий.
Ада посмотрела на часы:
— Пора готовить ужин. А что касается прически, то хоть ты, Григорий, и полковник, командовать буду я. Он будет носить такую прическу, какую сочтет нужной. А пока, Борис, я привезла тебе спортивный костюм. Он у тебя в комнате. Иди переоденься.
Я отправился в отведенную мне комнату. На кровати лежал спортивный костюм, на полу стояли кеды. Когда я вернулся на веранду, там собралась вся компания. Кубик нес какую-то чушь о пользе витаминов.
На веранду вбежала Лимона:
— Художник там… На втором этаже. Его убили.
Этот маленький человечек в нелепом белом костюме лежал на спине. Кровавое пятно расплылось у него на груди. Кто-то ударил его ножом.
— Это должен быть очень маленький и острый нож, — авторитетно объяснил Григорий.
Оскар Уайльд кончился, начался Шекспир. Теперь самое главное — не оказаться тенью отца Гамлета.
Глава четвертая
Убийство номер два
27. Солдатские будни
Свидетель Борис Аристов, актер
Художника убили шпагой, прямо в сердце.
После ужина он спустился в подвал, где хранились картины. Потом вышел из подвала, и на лестнице его убили.
Кубик бегал по вилле, Григорий спокойно сидел в кресле на веранде.
— Как вы думаете, — спросил я, — кто мог его убить?
— Кто-то из гостей. Или кто-нибудь опять прошел сквозь стены. В этом доме такое случается.
— Но все гости были на виду.
— Значит, кто-то из них раздвоился. У тебя в пьесах такое бывало?
— Нет.
— Вот видишь! Жизнь, она сложнее, чем театр.
Я с ним согласился.
На следующий день все гости, кроме меня, разъехались. Снова приезжал Кубик, ходил по комнатам. Брал у Ады ключ и долго ходил по подвалу. Приезжали еще люди, говорили со мной, ходили по вилле.
Ада подолгу отсутствовала, и я коротал дни один на пляже. Обязанностей у меня не было никаких, кроме заданий, которые я получил от Дины и с выполнением которых я связывал свое освобождение. Второе задание я выполнил сразу. Я раздобыл лестницу и измерил интересующее Дину расстояние. С первым заданием оказалось труднее. Найти сейф художника на вилле я не смог и предположил, что он где-нибудь в подвале.
Ада дала мне ключ, и я спустился в подвал. Картины, наброски, рисунки на бумаге, старая утварь. Сейфа там не было.
