еще ровным счетом ничего не напоминало. Но хозяин считал, что лучше приготовиться заранее, и натащил такое огромное количество армейской тушенки, завтраков туриста, сгущенного молока, кофе и шоколада, а также прочих советских деликатесов, что их должно было хватить всей компании на долгие годы беззаботного существования.
Тушенка с макаронами на дождевой водичке оказалась совсем не так плоха, как ожидал Саша. Он даже почувствовал голод, во время праздничного застолья ему кусок в горло не лез, а тут он вдруг набросился на еду с такой жадностью, словно не ел много лет. Возможно, причиной тому был тонкий неуловимый аромат, витавший в этом доме. В очаге, помимо дров, дымилось еще какое-то растение. И вот этот дымок повышал не только аппетит, но и настроение.
Сам Костя сыщику даже понравился. Высок, строен и миловиден. Хотя длинные волнистые волосы, свободно распущенные по плечам, придавали ему сходство с девушкой. Да и вообще, миловидность Кости была сродни женской.
– А чем ты сегодня занимался?
– Будто бы не знаешь? С отцом Алиски ходил знакомиться.
– И как? Удачно?
– Я бы так не сказал, – улыбнулся Костя. – Видели бы вы, какое у него было лицо, когда моя голова появилась у него в окне. А уж когда он предложил мне зайти и я залез в окно, он и вовсе решил, что я пропащий человек.
– Почему же ты не зашел через дверь?
– Мне так было комфортней, – снова улыбнулся Костя. – Не хотел никого видеть. Ты же понимаешь, такой важный момент, это же твой отец.
Улыбка у него была безмятежная, и Саша как-то моментально поверил, что Костя не убивал Георгия Сергеевича. Почему? Ну, если бы Костя был причастен к этой драме, то попытался бы убедить всех, что свидание с отцом его невесты прошло наилучшим образом. А он честно сказал, что и как получилось.
– Нет, где-то я старика понимаю, он переживает за свою дочь. Опасается, что я не смогу должным образом заботиться о ней и ее ребенке. Но у него одни представления о том, что такое должным образом жить, а у меня другие!
Ну да, пить дождевую воду и даже не иметь желания и потребности сходить за ней на колонку. Или тут дело в принципе? Но тогда весьма странные принципы у этого парня.
И тут Саша сообразил кое-что куда более важное.
– О каком ребенке идет речь?
– О нашем с Алисой малыше, который появится на свет уже весной.
Взгляд Кости затуманился, и он произнес мечтательным тоном:
– Я думаю, что весна – это прекрасное время для рождения новой жизни. Впереди еще целое теплое лето, за ним благодатная осень, и в зиму ребенок войдет уже окрепшим.
Его послушать, так за полгода человеческое дитя вырастет настолько, что, глядишь, еще и родителей кормить сможет.
– Ты разве беременна? – спросил Саша у Алисы, повернувшись к ней.
Та покраснела и прошептала ему на ухо:
– Не знаю, зачем Костя об этом треплет всем подряд. Срок совсем маленький, мало ли что еще может случиться.
– Все будет в порядке! – заявил ей Костя таким уверенным тоном, словно он один и никто другой распоряжался всеми рождениями в этой Вселенной.
По словам Кости, знакомство его с Георгием Сергеевичем прошло лучше, чем можно было ожидать. Новость о появлении у Алиски ребенка от Кости сразила ее отца настолько, что он долгое время не мог даже подобрать подходящих слов, чтобы сформулировать свое отношение к процессу. И Саша где-то его понимал. Ему Алиска приходилась всего лишь тетей, да еще не родной, а троюродной, но он был в шоке, что она собралась рожать от безработного и, самое печальное, упорно не желающего нигде работать Кости.
– Я человек свободы! Я привык идти туда, куда ведет меня сердце и душа. Ночевать там, где застанет ночь. Есть то, что пошлет судьба. Жена и ребенок пойдут со мной. Мы будем свободны от всех условностей и глупостей, которые навязывает человеку современное общество.
Костя совершенно не видел проблемы в том, что не имеет работы и собственной крыши над головой. Но такой уж он был человек, его не переделаешь. Удивляла тут скорее позиция Алиски, которая захотела связать свою жизнь с подобным несерьезным типом. Впрочем, возможно, общество слишком серьезного отца и его друзей с их излишне правильными взглядами на то, что в этой жизни хорошо и правильно, послужило тому, что Алиска бросилась в объятия первого попавшегося ей на пути хипстера.
– Кстати, я уже купил нашему малышу первую игрушку. Не мог удержаться. Прекрасную яркую и веселую игрушку. Но где же она?
И Костя принялся хлопать себя по карманам.
– Дай угадаю, это была пластмассовая погремушка на желтой ручке и с красным шариком?
– Точно. Купил ее в нашем магазине. Отличная вещь, мне понравилась, значит, и малышу точно придется по вкусу. Но только где же она?
– Ты ее потерял в комнате у Георгия Сергеевича.
– Да? Вот досада. Но ничего, старик нам не чужой, вернет!
– Не вернет. И погремушка сейчас у полиции.
Костя удивился.
– Зачем она им?
Алиска расплакалась и поведала о том, что случилось у них в доме.
– И получается, что ты последний, кто видел отца живым, – закончила она свою речь.
Но Костя покачал головой:
– Нет, последним был убийца.
– А ты не убивал?
– Алиса, ты меня пугаешь! – воскликнул Костя. – Я убежденный пацифист! Я даже мясо не ем!
– Тушенку только что на моих глазах наворачивал.
– Тушенка – это не в счет, она ею стала уже так давно, что сама забыла, что когда-то бегала и мычала. Но убить живого человека… Да и зачем?
– Из-за наследства, – сказал Саша и сам понял, что сморозил глупость.
Может быть, кто-нибудь другой и стал бы гоняться за наследством, но только не Костя. Не такой он был человек, чтобы лично позаботиться о хлебе насущном для себя и своей семьи. Об этом должен будет подумать кто-то другой, а Костя потом с восторгом объявит плод его или их стараний промыслом свыше и лишним подтверждением того, что его жизненная философия является единственно верной и правильной.
Но чтобы хлеб упал Косте на голову, кто-то другой должен потрудиться, чтобы этот хлеб посадить, вырастить, убрать, обмолотить и, в конце концов, испечь. И где в этой цепочке находился Костя? В самом ее конце, убрать его – и ничего в этом мире не изменится.
Улучив момент, Алиска шепнула ему на ухо:
– Как он тебе? Понравился?
Саша решил не церемониться и откровенно сказал:
– Не понимаю, что ты в нем нашла.
– Ну что ты! – обиделась Алиска. – Он же такой славный! И веселый! И искренний! И, самое главное, мне с ним
