— Мы очень благодарны людям, помогающим нам быть в курсе того, что творится в наших квартирах. Как иначе мы узнаем об этом? А теперь, я надеюсь, вы честно расскажете нам обо всем, и мы решим, что делать дальше.
Сандра Фолкнер смотрела на Флетча словно фрейлина, застигнутая на сеновале с придворным виолончелистом, — на королеву Викторию.
— Вы всегда носите в доме солнцезащитные очки? — спросила она.
— У меня болят глаза от яркого света, — ответил Флетч, — но это не имеет отношения к нашему разговору.
— Понятно. Ну хорошо. Что вы хотите знать? Раньше я работала секретаршей в «Коллинз Авиейшн». Алан Стэнуик — один из руководителей этой корпорации.
— Нам это известно, мисс Фолкнер.
— Я не мисс Фолкнер. Я — миссис Фолкнер. Мой муж был летчиком-испытателем. Однажды, при посадке на авианосец, он промахнулся, и самолет рухнул в воду. После этого я долго не могла работать. Джек и я не торопились заводить ребенка, думали, что впереди еще много времени…
— Человек, названный вами Джеком, был вашим мужем?
— Моим мужем. Страховка кончилась. Затем пособие по безработице. Я много пила. Очень много. Потом Алан послал кого-то узнать, как я поживаю. Я была совершенно пьяна и предложила этой девице катиться на все четыре стороны. На следующий день появился сам Алан. Со дня смерти Джека прошло больше года. Меня поместили в хорошую больницу. За счет компании. Алан сам летчик. Он воевал. У него шрам на животе. В день выписки Алан встретил меня и привез сюда. Тут я и живу.
— Вы видитесь с ним дважды в неделю?
— Да, примерно так. Теперь я знаю, зачем живу. Ради него. Я надеюсь, что когда-нибудь рожу ему сына.
— Он приезжает по понедельникам и средам?
— Эти соседи ничего не упустят, да. Сучьи дети.
— Мисс Фолкнер, вы не собираетесь выходить замуж за мистера Стэнуика?
— Нет. Он женат. На Джоан Коллинз. Он не может развестись с ней. Она — дочь президента корпорации, Джона Коллинза.
— Вы никогда не думали о том, чтобы стать его женой?
— Нет. Мы даже не говорили об этом.
— И тем не менее вы надеетесь родить ему сына?
— Да. В этом нет ничего зазорного.
— Вы сейчас беременны?
— Нет.
— Другими словами, вы намерены поддерживать сложившиеся отношения без всяких изменений в этой квартире и в будущем?
— Да, намерена.
— А мистер Стэнуик не стремился к каким-либо изменениям?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, я могу и не напоминать вам о том, что вы не имеете никаких прав на эту квартиру. Исчезни Стэнуик на следующей неделе, вас выкинут на улицу.
— Этого я не боюсь. Он может поступать, как ему заблагорассудится. Теперь я могу работать. Со мной все в порядке.
— А как здоровье мистера Стэнуика?
— Прекрасное. Я ему даже завидую.
Флетч закрыл блокнот. Он не записал ни слова.
— Очень хорошо, миссис Фолкнер. Я доложу «Братьям Грин». Я порекомендую им не предпринимать никаких действий, так как ваши отношения с мистером Стэнуиком достаточно серьезны.
— Благодарю вас.
Флетч встал.
— Извините за беспокойство, миссис Фолкнер.
— Вы совершенно не следите за квартирами.
— Что вы сказали?
— Ваши «Братья Грин» не выполняют своих обязанностей. Мало того, что на стоянке вечно шум, так еще воры заходят сюда, как к себе домой.
— О чем вы?
— Прошлой ночью меня ограбили.
— Неужели?
— Да. Украли всю мою косметику.
— Я что-то не понимаю.
— Пойдемте, я вам все покажу.
В ванной она открыла шкафчик.
— Сегодня утром я обнаружила, что окно распахнуто, а косметика исчезла.
— Пропала только косметика?
— Флакон аспирина. Моя зубная паста.
— Полотенца на месте?
— Нет. Одного не хватает.
— Одного не хватает, — повторил Флетч. — Должно быть, в него завернули косметику.
— Я тоже так думаю.
— Но, миссис Фолкнер, взрослый человек не пролезет в такое окно.
— Я в этом не уверена.
— Наверное, косметику украл какой-нибудь соседский подросток.
— Возможно.
— Вероятно, он не рискнул забраться в комнату.
— Я рада, что вы прилагаете столько усилий, охраняя нравственность местных детей, мистер… Как вас там. Мне было бы неприятно, если б их посещали грязные мыслишки, когда они будут сидеть в тюрьме за грабеж.
Время ленча. Коридоры редакции «Ньюс трибюн» пусты и прохладны.
Флетч положил два завернутых в пергамент сандвича, пакет молока на стол и снял пиджак.
Поднял трубку и набрал номер главного редактора.
— Это Флетчер. Я хочу поговорить с Френком.
— Ты у себя, Флетч?
— Да.
— Он ушел на ленч. Вернется в два часа. Ты сможешь подождать?
— Постараюсь. Пожалуйста, соедините меня с ним ровно в два, — Флетч ослабил узел галстука и сел.
Расправляясь с сандвичами, он нашел на столе повестку в суд. Ему предлагалось явиться туда в пятницу, к десяти утра. Его обвиняли в отказе уплаты алиментов Барбаре Ролтон Флетчер, в неуважении к суду. Неявка грозила немедленным арестом.
— О Господи, — вздохнул Флетч.
Если он получал «Бронзовую звезду» — его арестовывали, если шел в суд — увольняли.
— О Господи, — повторил он.
Зазвонил телефон.
— Ну кто там еще?
— Это мистер Флетчер?
— Если вам так угодно.
— Что?
— С кем я говорю?
— Это мистер Джиллетт из «Джиллетт, Уорхэм и О'Брайен».
— О Господи.
— Мистер Флетчер, к сожалению, я должен сказать вам, что не могу получить по вашему чеку три тысячи двадцать девять долларов, которые вы должны уплатить миссис Линде Флетчер в качестве алиментов.
— Мерзавец. Я же просил подождать десять дней.
— Я и не пытался получить деньги по вашему чеку, мистер Флетчер. Однако я навел справки. У вас нет и никогда не было счета в этом банке.
— Что?
— Торговый банк не открывал счета на ваше имя.
— Хорошо, что вы напомнили мне об этом.
— Где вы взяли этот чек, мистер Флетчер?
— Простите, я вас не слышу. У меня запершило в горле.
— Это не имеет значения. Но я предупреждал вас при нашей последней встрече у вас в кабинете, что хитрить не стоит. Теперь мы будем говорить в зале суда. Вы сами на это напросились.
— Мистер Джиллетт…
— Сначала выслушайте меня. Сегодня утром я побывал в суде и показал ваш чек. С минуты на минуту вы получите повестку. Вы должны явиться в суд в пятницу, в десять утра.
— Нет!
— Что значит, нет?
— Я не смогу прийти в пятницу утром.
— Почему?
— В пятницу в десять утра в суде будет слушаться дело о неуплате алиментов моей первой жене, Барбаре.
— Мистер Флетчер, меня это не касается.
— Но я не могу быть одновременно в двух местах.
— По крайней мере, мы знаем, что в пятницу утром вы не женитесь в третий раз.
— Кроме того, в пятницу, в те же десять часов, командир военно-морской базы намерен вручить мне «Бронзовую звезду».
— Знаете, мистер Флетчер, мне надоели ваши россказни.
— Это правда. Если я не получу эту чертову «Бронзовую звезду», меня уволят. Что тогда будут делать все мои жены?
— Они будут ждать вас в суде, мистер Флетчер, вместе с представляющими их честными адвокатами.
— О Боже!
— Более того, мистер Флетчер, сегодня утром я подал в суд необходимые документы по обвинению вас в подлоге.
— Подлоге?
— Подлоге, мистер Флетчер. Закон запрещает представлять чеки, мистер Флетчер, по несуществующим банковским счетам.
— Как вы могли так поступить!
— Я исполнял свой долг. Как адвокат, практикующий в штате Калифорния, узнав о совершенном правонарушении, я обязан поставить в известность суд.
— Вы заложили меня. Из-за вас я — преступник.
— Я исполнял свой долг, мистер Флетчер.
— Вы просто укусили руку, которая вас кормит. Разве я смогу платить алименты, сидя в тюрьме?
— Я укусил руку, которая отказалась кормить нас. Своим женам вы еще не заплатили ни цента.
— Мистер Джиллетт.
— Да, мистер Флетчер?
— Я подумал, а не встретиться ли нам в каком-нибудь тихом месте, подальше от торных дорог, допустим в баре, и поехать за город, провести ночь или две…
— Вы серьезно?
— Разумеется, серьезно.
— Я думаю, это чудесная идея. Не знаю, как вы догадались, но вы мне очень понравились, мистер Флетчер. Но сначала нам следует уладить судебные дела, не так ли?
— Я-то думал, что судебные дела как раз могут и подождать.
— Ваши судебные дела касаются только вас и ваших жен, мистер Флетчер. А теперь, естественно, вами займется и уголовный суд. Наши с вами взаимоотношения никак с этим не связаны.
— Вы уверены?
— Мистер Флетчер, вы насмехаетесь надо мной?
— Именно так.
Джиллетт откашлялся, прежде чем заговорил вновь.
