с дивана и юркнуть за тонколистное растение.
— Она ошибается, если думает, что можно найти. Можно все потерять. — В своем философском репертуаре Илья Кириллович учил Владимира Волкова. — Белозерова ночью была с Марией. Это я тебе говорю, как служебная собака, выдрессированная на ложь.
Люсьена на всякий случай углубилась в диванные подушки, но вытянула шею, как грациозная гусыня. Любопытство распирало в разные стороны.
— Маргарита врет.
— Тут все врут, — хмыкнул Волков и похлопал по кожаной папке с документами.
— Зачем они на самом деле ходили в номер, где убили мужа Марии? Дневник для отвода глаз.
За спиной послышалась возня, и тело Жоржа повалилось на спинку дивана. Оно мучительно дышало и сопело. Люсьена успела испугаться, но быстро взяла себя в руки и разозлилась.
— Таблетка не помогает, — сказало тело, точнее Жорж.
— У тебя редкая способность появляться не вовремя, — прошептала Люсьена и попыталась выглянуть из-за Котова.
Оба полицейских внимательно и в ожидании взаимного внимания уставились на Жоржа. Вопросительно перевели взгляд на Люсьену, и ей пришлось подтолкнуть напарника к полицейским.
— Иди, тебя зовут.
И Люсьена поняла, что присутствовать на допросе Котова ей перехотелось. Несмотря на риск быть выведенной на чистую воду, опасность общения с полицейскими перевесила на весах раздумий. Одно дело — давать показания, когда думаешь, что тебе верят, и совсем другое дело — давать показания, когда знаешь, что тебе не верят.
* * *
Прогулка в одиночестве хороша тем, что можно подумать. И наоборот. Как бы это грустно ни звучало, но прогулка в одиночестве плоха тем, что можно подумать.
Вот зря она не пошла с Аней и Лерой выпить коктейль. Была возможность отвлечься от убийства. А теперь в голову лезли самые паршивые мысли. Были бы это весомые или умные факты, а так — только бестолковые подозрения.
Мария могла убить Петра Григорьевича. Почему убила? Не любила. Он ей надоел. Бред, ну не могла Мария убить его. Точнее, она могла бы это сделать, но что-то подсказывало, что это не она.
Мария любила своего мужа, а он — ее (даже «золотом» называл, разве это не показатель любви?), а еще она его уважала и ценила. Зачем ей надо было убивать? Стать полноправной хозяйкой клиники. Клиника была оформлена на Петра Григорьевича, и в случае его смерти она не станет ее полноправной хозяйкой, потому что не вышла за него замуж. «Не успела» — так сказала Мария. В клинике она руководит. Организационные дела на ней. Она всего лишь бизнес-леди. Всего лишь? Она бизнес-леди! Почему же сейчас ведет себя как трепетная ромашка, а не акула бизнеса? Обычно женщины, вставшие за руль правления делами, закаляют в себе жесткий характер.
«А можно ли воспользоваться жестким характером после смерти гражданского мужа? Можно! Нельзя! Оба ответа правильны! — раскладывала Рита версии в своей голове. — Убийство близкого человека (насколько близкого?) не может выбить из седла закаленного бизнесом руководителя психиатрической клиники. Ну конечно! — мысленно прокричала Рита. — Мария ежедневно видела больных, неадекватных людей, должна была выработать в себе иммунитет на боль и горе. Если честно признаться, — противоречила себе Рита, — то Мария сама сегодня похожа на неадекватную больную. Неужели она актерски притворяется? Неужели она врет? Если врет, значит, убила. Почему убила сейчас? Почему на “Балу предпринимателей”? У нее не было возможности сделать это дома? в клинике? в машине?»
Рита прогуливалась между вековыми кипарисами, вдыхала свежий приморский ялтинский воздух, старалась вычислить убийцу и выгородить из подозреваемых Марию.
А кто же тогда наследники? У него могли быть дети, внуки.
Выгодней всего Марии, но почему-то эту версию Рита насильно гнала из своих подозрительных и предположительных мыслей. Бред или симпатия. Совсем не хотелось, чтоб эта симпатичная, культурная, воспитанная девушка убила своего гражданского мужа.
Лучше уж найти несимпатичного, некультурного, невоспитанного, угрюмого маньяка, который пробирается на торжественные мероприятия и убивает профессоров.
Вот кто ей не нравится? Организаторы — хитрый скользкий человек-моллюск и огромная желеподобная снежная баба с лицом истукана с острова Пасхи. Вот если бы они были убийцами бедного профессора Петра Григорьевича, то женская логика в голове Риты восторжествовала бы.
Дурацкая идея — записывать в убийцы людей по личной антипатии.
Рита прошла все достопримечательности внутреннего дворика отеля, обошла фонтан с позолоченным осетром в центре, задумчиво полюбовалась живыми рыбками, кинула монетку, но желание загадать забыла, так как голова была занята размышлениями и подозрениями. Прошла несколько уютных беседок в зарослях роз. Дошла до дальнего ограждения, постояла перед забором и поняла, что никто из гостей не покинет эту территорию, пока полиция не найдет убийцу.
Да, прогулка в одиночестве хороша тем, что можно открыть истину. И плоха она тем же.
А еще можно потерять контроль над временем. Удивительно, почему в Ялте так быстро темнеет. Горы накидывают тень, прячут свет, позволяют править темноте намного дольше, чем в других местах полуострова.
Рита пошла в обратном направлении.
Марию Рита из подозреваемых вычеркнула, вспомнив, как девушка убивалась в истерике над телом супруга.
Организаторов тоже пришлось вычеркивать, как бы ни хотелось их там оставить, причем под первым пунктом. Но, к большому ее разочарованию, они оба не отлучались из зала. Рита хорошо помнила, как женщина поглощала ужин, а мужчина только успевал подставлять ей новые блюда и потягивать вино.
Кстати, о вине. К тому времени, когда убили профессора, все гости прилично наотмечались. Половина из них на ногах с трудом держалась, а для того, чтобы выследить и убить, нужен трезвый расчетливый ум и четкие хладнокровные движения.
Вот Николай, он же завалился на Риту, чуть рукав не оторвал, хотя был не прочь красиво поухаживать. Красивое романтичное ухаживание закончилось с лишним выпитым литром коньяка. Потом пришлось его до номера вести.
Рита вернулась к зданию отеля и присела на скамейку. Розовые кусты вокруг нее щедро благоухали, отдавая ароматы всем отдыхающим.
Рита закрыла глаза и прислушалась. Совсем рядом жужжали трудяжки пчелы, залетали в бутоны цветов, собирали нектар и вылетали с тяжелыми ножками. Возможно, сегодня у них пир из розового варенья, то есть меда.
Рита открыла глаза и поежилась. На улице посвежело, но в душный номер возвращаться не захотела, даже за кофтой.
Прогулка на свежем воздухе и в одиночестве продолжалась. И Рита мыслями неохотно вернулась от пчел, любителей роз, к убийце.
Выдуманного маньяка тоже пришлось вычеркивать из списка, в котором остались все остальные гости и персонал отеля.
Кому еще мог мешать профессор?
Если это не убийство по причине оттоптанной ноги в танце, то причина более реальная.
«А кстати, —
