ничего криминального. Богатые люди заплатили за хлебушек с икрой и за зрелища. Им это организовали. Как говорится, любой каприз за ваши деньги. А то, что вы обманули следствие, представившись туроператором, ставит под большой вопрос ваши чистые намерения.
— Да забудьте вы о моей профессии. Я уверена, что эти смерти связаны с профессией Петра Григорьевича. Копать нужно в том направлении.
— А может, вы прекратите мне указывать, куда и сколько копать? — Он никому не позволял делать такие замечания. Но заметил, что Белозерова как-то по-особенному на него действовала. Девушка медленно, но уверенно переходила из статуса ценной свидетельницы в жертву, при этом побывав в статусе подозреваемой.
— Копайте куда угодно и сколько угодно, — кислым голосом проговорила Рита. — Единственное, что я желаю, чтоб вы быстрее нашли убийцу.
— Найдем, — пообещал Кузнецов.
— Плохая я свидетельница?
— Обыкновенная. Как и все остальные, — сообщил Кузнецов и предложил: — Отдыхайте, вы же на курорте, заведите роман.
— Это у полицейских юмор такой? — опешила она.
— Какой?
— Романтичный, — грубо ответила Рита.
Кривить душой перед собой он не стал. Что-то подсказывало ему, что надежда ошибается, думая, что дальше некуда. Дальше будет только хуже.
Он мягко улыбнулся и кольнул в ответ:
— Я слишком серьезный, чтобы тратить свое драгоценное время на глупое веселье… и романтику.
* * *
Волков с шумом и треском опустился на стул. Трещал, естественно, стул, но шумел Владимир, да так, что, не зная, можно было подумать: «В парне центнер рыхлого веса. Мышцы не работают, и плавные движения ему несвойственны».
Стажер прокатился на стуле от стены к столу. Под колесиками противно скрипели песчинки, принесенные в комнату на обуви. И это все вместе и по отдельности раздражало Кузнецова. В мыслях он искал путь, в который можно было послать стажера. Но, как известно, с начальством спорить — дорогое удовольствие и приводит к понижению в звании.
Кузнецов принял нового стажера-подкидыша с явным недовольством на лице, при этом не скрывал своих чувств. Так как его мнения не спрашивали, желания не уточняли, а спорить было бесполезно. Не первый раз все-таки.
Подкидывая стажеров, полковник Герасимов философски пожимал плечами и говорил: «Кто, если не ты, сделает желторотиков специалистами».
При всем своем уважении к полковнику, вчера Кузнецов убедился, что Герасимов — настоящая кукушка. И опять придется воспитывать чужого малыша. Но в этом деле Кузнецов решил не торопиться, потому что воспитание отнимало силы и не оправдывало ожидания. Первый стажер ушел от него, потому что нужно было подчиняться приказам старших по званию. Второй стажер ушел из полиции, потому что обгоревший труп не радовал глаз и выворачивал желудок наизнанку. А третий — так и остался желторотиком, сидит в штабе, под папкиным крылом, протирает штаны и перебирает бумажки. И ради чего Илья Кириллович тратил свое драгоценное время, которое не вернуть, и не менее дорогостоящие нервы, которые не восстанавливаются?
Что вырастет из Владимира — неизвестно даже главнокомандующему.
Волков поднес к губам черную пластмассовую коробочку и проговорил:
— Маргарита Белозерова опять оказалась на месте преступления первая. Якобы нашла труп. Что это, совпадение?
Кузнецов молча наблюдал за болтливым напарником, размышляя, сказать ли ему, что балагурство не красит полицейских.
— Может, это она всех убивает? Как вам такая версия?
— Без особых впечатлений.
— А мне нравится, — пожал он плечами.
— Между утверждением и расследованием нужно выбрать второе.
— Не, ну, согласитесь.
— Волков, откуда ты взялся на мою голову? — борясь с усталостью, поинтересовался Илья Кириллович. — Из леса вышел?
— В смысле? — удивился Владимир, отключая диктофон и пытаясь определить повод для злости начальника.
Но Кузнецова не так уж и просто было прочитать.
— У тебя памяти нет? Почему ты все время записываешь себя?
— Я переслушиваю и…
— Как ты вообще можешь переслушивать свой голос? — пренебрежительно перебил Кузнецов.
— Так я же себя слушаю, а не вас.
— Молодой и дерзкий. Лучше бы ты меня слушал, — заметил Кузнецов.
— Знаю…
Кузнецов был не в настроении, чтобы дать возможность Волкову высказаться, но не упустил возможность блеснуть знаниями философских реплик. И непозволительно медленно проговорил:
— Ты думаешь, что все знаешь, а на самом деле находишься в неведении.
Волков не был философом, чтоб задуматься над сказанным, он выловил из реплики единственное слово и зацепился за него:
— Да. У нас мало информации.
Он включил диктофон и открыл рот, но не успел проговорить и слова (хотя слова рвались изнутри — горящий взгляд не мог обмануть). Скверное настроение Кузнецова опять успело показать свое настоящее лицо.
Илья Кириллович, глядя на черную коробочку у лица напарника, перебил:
— Вообще-то, на диктофон удобнее записывать показания свидетелей, а не свои гениальные мысли. Тем более они у тебя не всегда гениальные, — и, не дожидаясь возмущения, возразил: — Маргарита Белозерова — активная журналистка. Она здесь на задании редакции. Ей положено везде лезть и высматривать. А ты красиво и эффектно фантазируешь.
Маргарита Белозерова ему нравилась. Видно — боевая. Но язва еще та.
При вспоминании об острых язвительных высказываниях Илья Кириллович Кузнецов скривился, и все положительные чувства улетучились, симпатия окислилась. Но в одном девушка права — убийца охотился на профессора, скорей всего, из-за его профессии. Значит, нужно искать клиентов клиники. Больных? Но Курилов еще преподавал в институте. Значит, неплохо бы проверить бывших студентов. Выставил преподаватель «неуд» и погубил карьеру психиатра, или кого они там готовили в том институте. Психоаналитиков, психолингвистов, психологов, психопатов? Один черт — психо. И этим все сказано. Этим психо мог быть и пациент, и студент. Вот такие сейчас времена. Мутные.
Делать запрос в институт и клинику, а потом выискивать из списка людей, которые присутствовали на «Балу предпринимателей», — путь нелегкий. Это же сотни людей. А может, даже тысячи. Отправить список присутствующих на мероприятии в Москву — дело плевое. Только кто там будет его сверять? Даже если и сверят, то не факт, что найдется этот человек. Курилов мог консультировать кого-то в частном порядке, так сказать, без клиники. А вот это версия. В обход клиники он мог «вести» человека богатого и знаменитого. Того, кто боялся афишировать себя в регистратуре больницы. А на «Бал предпринимателей» как раз приехали богатые и знаменитые.
Кузнецов закончил опрос свидетелей глубокой ночью, и администрация отеля в лице несменного Григория Максимовича услужливо предоставила ему номер для ночлега. Все бы хорошо, вот только номер пришлось делить со студентом-стажером. Но Илья Кириллович решил не отказываться, а дополнительно присмотреться к обстановке. Надеялся на удачу. Глядишь, повезет, и он заметит что-то подозрительное, что выведет его на убийцу. Вот только проблема: все отдыхающие и персонал имели
