– А может, ее положили не в травматологию? – страдальчески скривившись, предположила я. – Вдруг у нее сломалось или оборвалось что-нибудь внутри?
– Ир, ну ты за кого меня принимаешь? Да я эту красотку, работающую в режиме одного окна, выжала до полной сухости. Она даже предложила мне поменяться с ней местами. По-моему, до конца смены ее уже не хватит. Короче, наша испанка сюда сегодня не поступала… не поступала… не поступала… – Наташку явно «заело», что подтверждал ее взгляд в никуда – прямо сквозь бравого лейтенанта в форме. Немного смущенный, он сдвинулся в сторону, но направленность Наташкиного глазного прицела не изменилась.
– Не поступала… Блин! Стой здесь и жди меня! Я в приемное отделение. Если появится следователь, соври ему что-нибудь.
Ну, разумеется, я соврала. Именно так, как рекомендовала Наташка – «что-нибудь». По закону подлости Сергей Сергеевич появился передо мной через пять минут после того, как исчезла Наташка. Признаться, он застал меня врасплох. Я только что погрузилась в воспоминания о своем бегстве во время недавней подвальной истории и от легкого прикосновения следователя к моему плечу вскинулась едва ли не до потолка, едва устояв на ногах.
– Вы меня напугали! – на всякий случай решила я довести причину моей временной слабости до сознания Сергея Сергеевича. Мало ли что возомнит. Наташка бы, точно, сказала, что он не из тех мужиков, перед которыми женщины так и валятся с ног, а мы с ней не из тех женщин, которые будут подобным образом себя вести. Впрочем, я ему все это тоже сказала. За Наташку, в связи с ее временным отсутствием.
Как выяснилось, Сергей Сергеевич оказался не из тех мужиков, которые любят, чтобы у них в ногах вообще кто-нибудь валялся. Он аккуратно стряхнул меня на первый подвернувшийся топчанчик и спросил:
– А где Наталья Николаевна?
– Ее увезли на «скорой», – ляпнула я, особо не задумываясь.
Мое сообщение окончательно сломило следователя. Он сунулся в карман пиджака за носовым платком, выронил свою папку, с помощью носового платка поднял ее и выронил сам носовой платок. Я решила ему помочь – хотя бы подержать папку, Он сначала воспротивился, потом переменил решение. Я тоже – еще не хватало навязываться. В результате, мы столкнулись лбами в попытке поднять с пола и папку, и платок…
Следователям ругаться матом при исполнении своих служебных обязанностей не положено. Я это уяснила сразу же после принесенных мне Сергеем Сергеевичем извинений за непроизвольно вырвавшиеся нецензурные выражения. Короткие, но емкие. К счастью, мы оба оказались твердолобыми, обошлось без взаимного сотрясения мозга. А главное, оттянулось время на расшифровку моего заявления по поводу отсутствия приятельницы.
– О, вижу, вы прекрасно контактируете! – восхитилась запыхавшаяся Наташка, попеременно вглядываясь в наливающуюся нежной краснотой шишку на моем лбу и аналогичный нарост на лбу Сергея Сергеевича, сидевшего на другом конце топчана с крепко зажатой в руках папкой. Носовой платок следователя покоился в мусорной урне.
– Где вас носит? – недовольно пробурчал Сергей Сергеевич, и я моментально вклинилась с наводящим вопросом, дав подруге понять, где именно ее носило. Фактически ей оставалось только придумать, куда именно и почему ее увезли на «скорой».
Я всегда знала, что в Наташке погибла великая актриса и великий импровизатор, только не могла определиться с очередностью их кончины. Хлопнув ресницами всего пару раз, подруга посмотрела на меня с укоризной и посетовала на то, что я такая скрытная.
– Ездила на попутной «скорой» в приемное отделение, – устало улыбаясь, пояснила она. – Вышла из корпуса, стою на верхней ступеньке, смотрю, поднимается медленно в гору… Короче, какому-то дедуле плохо стало, а тут как раз «скорая» едет. Ну, я его в приемное отделение и сопроводила. Сейчас ему уже хорошо. Предлагаю немедленно покинуть это богоугодное заведение, пока еще чего-нибудь не стряслось.
Сергей Сергеевич взглянул на часы и встал.
– Согласен. Ирина Александровна, давайте кое-что уточним.
Я посмотрела снизу вверх сначала на него, затем на Наташку и «вспомнила», что потерялся пакет с передачей для Антиповой. На самом деле, мы намеренно отдали его какому-то больному, вроде как не зря тащили. Наташка намек не поняла и легко отмахнулась: ничего существенного в нем не было, только два пакета с соком, мы не знали, что Антиповой вообще можно, кроме положенной дозы витаминов в капельнице.
– Иришка, вставай по-хорошему, – вздохнула Наташка. – Чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее доберемся до дома.
Сергей Сергеевич подмигнул и протянул мне руку. Наверное, в нем тоже умер великий артист. Предназначенные мне вопросы наверняка не из простых, поэтому он пытался установить дружеский контакт.
Мы медленно шли по дорожке к проходной, и теперь уже Наташка болталась сбоку. Меня цепко удерживал под руку Сергей Сергеевич. «Весьма дурацкое положение», – думала я, прекрасно сознавая, что не мешало бы поведать ему всю правду. И не за ответную шишку на его лбу. Мы никогда не станем с ним товарищами по несчастью, ибо они у нас разные. Наше простое лобовое столкновение в категорию несчастий не входит. Если бы не страшная Наташкина клятва, данная перед смертью Маноло, честное слово, я бы Сергею Сергеевичу все рассказала. А в условиях изоляции от подруги даже посоветоваться с ней не могу.
– Ирочка, так почему вы считали, что с Антиповой может что-то случиться?
За меня ответила бдительная Наташка:
– Странный вопрос. С каждым может что-нибудь случиться. А уж с больными людьми…
– Ирина Александровна, вы мне не ответили!
– Знаете, все так удивительно… – Я беспомощно посмотрела на Наташку и, пользуясь возможностью, освободилась от Сергея Сергеевича. Он пропустил меня вперед через турникет и замешкался, будучи вынужденным пропустить следом за мной и Наталью. Пары секунд мне было достаточно, чтобы шепнуть, ей: «Не паникуй, главный секрет не выдам».
– Мне кажется, меня недавно хотели убить, – проникновенно сообщила я следователю, едва мы покинули проходную, и, проявив инициативу, первой схватила его под руку.
Следователь сразу поскучнел. Сопоставил мое последнее искреннее заявление с первым, не менее искренним, и решил, что я обыкновенная идиотка, помешанная на собственной сверхбдительности. Доказывать, что я необыкновенная, не имело смысла. Поскольку он активно вырывал свой локоть, я поняла – искать в Сергее Сергеевиче спасителя не стоит. И легко рассталась с его локтем.
Надо отдать Сергею Сергеевичу должное, он переломил в себе сопротивление и скучно поинтересовался, чем вызваны мои опасения. Наставить ему новых шишек, только словесных, не дала Наташка.
– А вы ее больше слушайте! У Ирины Санны без обеда вечно галлюцинации возникают. Организм сам работает на самоуничтожение.
Я позволила себе обидеться. Как бы то ни было, а правду сказать попыталась. Не моя вина, что следователь не захотел ее слушать. Зато у меня появилось время, как следует обдумать ситуацию. Еще не известно, какие новости принесла Наташка.
Пытаясь подавить обиду, я сквозь зубы и как бы между прочим поинтересовалась, установлена ли личность человека, обнаруженного в доме Сафонтьевых.
– Установлена, – спокойно сообщил следователь. – Некто Брусков Алексей Иванович, охранник местного дачного кооператива.
Наташка очень красноречиво молчала. Вытаращенные независимо от причин глаза вообще никому не идут, а ей они не шли особенно. Вкупе с природным румянцем – вылитая фарфоровая бестолочь. Я имею в виду куклу. Разумеется, я тоже растерялась, но без явного, зашкаливающего за пределы разумного испуга, как у подруги.
– П-понятно… – Мой голос немного дрогнул, но в такой ситуации это простительно.
– Вы его знали? – насторожился Сергей Сергеевич.
– Да как вам сказать… – Я запнулась. – Мне кажется, именно он сегодня пытался меня убить. Гнался за мной по коридору подвального помещения, но не догнал, я удачно перехватила попутный лифт.
– Вам надо пообедать, – всерьез обеспокоился следователь и, взглянув на Наташку, добавил: – И Наталье Николаевне тоже.
– Созвонимся после обеда? – наивно поинтересовалась я. Дело-то шло к вечеру.
– Лучше завтра.
Следователь заторопился, вспомнив, что зря шел через проходную. Его машину пропустили на территорию больницы. Без всякой, надо полагать, взятки.
– Странные, однако, пошли охранники дачных кооперативов, – пробормотала я ему в след. – Даже будучи покойниками продолжают держаться поближе к месту работы.
– Ничего не понимаю… – Наташка судорожно хлопала себя по карманам в поисках ключей от машины, лежащих у нее в сумке, которую она для удобства сунула под мышку. – Две убойные новости про одного старого покойника – это уже слишком… Ир, ты не знаешь, где моя сумка?
– Знаю, – устало призналась я. – Потом скажу, когда дойдем до машины. – И внимательно огляделась по сторонам. Ничего подозрительного. Люди как люди, машины… Машины тоже, как люди – разные.
