Мужчина открыл рот, его лицо пошло красными пятнами, хотя насчет оттенка могу ошибаться. Я высунулся из-за спины Берни.
– Сьюзи вряд ли забудешь, – добавил мой напарник. – Она говорила вам, что готовит серию репортажей о приютах для животных?
– Ах да, что-то припоминаю. Так это ваша собачка? А журналистка… – У человека в белом халате внезапно кончились слова.
Берни молча глядел на него.
На лице мужчины появилась дурацкая кривая улыбка.
– Похоже, все закончилось хорошо, – промямлил он.
Берни никак не прокомментировал это утверждение.
– Мне необходимы все данные относительно того, как Чет оказался у вас.
– Боюсь, я отсутствовал, когда…
– Уверен, вы регистрируете информацию.
– А, да-да, конечно же, регистрируем. – Мужчина подошел к компьютеру, нажал какие-то клавиши. – Сейчас посмотрим.
Принтер издал скрежещущие звуки, весьма противные для моего уха. Белохалатник вручил Берни листок бумаги. Бумаги очень важны для человека, люди придают им большое значение. Мне стало неинтересно.
Берни пробежал глазами листок. Это называлось «читать» – странное занятие, на мой взгляд.
– Здесь указана только дата и время прибытия, – сказал он, оторвавшись от чтения. – Мне нужно знать, кто привел Чета.
– Кажется, какой-то байкер.
– Фамилия?
– На приеме работала Дорин, – сказал мужчина в белом халате. – Возможно, она знает. Секундочку. – Он вышел через боковую дверь.
«Секундочку», по всей видимости, означало «подождите тут», но Берни, по-моему, не понял намека, потому что обошел вокруг стойки и последовал за сотрудником приюта. Я двинулся за Берни. Человек в белом халате, очевидно, не подозревал о наших действиях.
Мы прошли вдоль знакомого коридора, по обеим сторонам которого располагались клетки с решетчатыми дверями. За каждой из них сидел мой собрат. Собаки подняли лай. Я не узнал никого из обитателей клеток, зато узнал женщину с планшетом в руках.
– Эй, До, – окликнул ее белохалатник, перекрикивая шум и гам. – Тут один придурок хочет…
Женщина подняла глаза, увидела нас. Мужчина проследил за ее взглядом: ага, тоже заметил. Берни проигнорировал его и приблизился к женщине, но я пропустил их разговор мимо ушей. Мое внимание вдруг привлекло пронзительное «тяв-тяв-тяв», очень напоминающее лай Игги. Нет, только не это! Я обернулся: в клетке сидел щенок, похожий на Игги в молодости. Щенок просунул нос в один из маленьких квадратиков решетки. Я нагнулся, легонько ткнул его, тоже носом. Он так хочет выбраться отсюда, по глазам видно. Думает, я могу помочь? Бедный малыш!
– Уходим, Чет, – бросил мне Берни.
Через несколько секунд мы, я и Берни, покинули неприятное заведение и вновь вдохнули свежий горный воздух. Я легко вскочил на сиденье, перепрыгнув дверцу с большим запасом – можно сказать, поставил личный рекорд высоты. Напарник завел машину, и мы поехали. Берни молчал до тех пор, пока мы не выбрались на главную улицу.
– Брр-рр, – наконец сказал он и встряхнулся, почти как я. – Итак, Чет, что мы имеем?
Я ждал ответа.
– Какой-то здоровенный байкер, ни имени, ни фамилии. Поверишь ли, они даже не записывают фамилии! Плюс, она сказала, где-то поблизости есть бар, в котором иногда тусуются байкеры… А-а, вот он. – Берни припарковал автомобиль напротив витрины с неоновым бокалом мартини. Перед зданием по обе стороны улицы длинными рядами стояли мотоциклы.
– Смотри, даже не дыши на этих кабанов, – предупредил Берни, – и вообще, пожалуйста, без фокусов.
Ни о чем таком я даже не думал: байкеры – мои друзья. И какое замечательное название для мотоциклов: «кабаны». Я знаю, на что способны кабаны – как-то случайно оказался на свиноферме. Еще долго не забуду тот урок!
Мы вошли в бар через распашные двери, какие обычно можно увидеть в старых вестернах. Одно время мы, я и Берни, часто смотрели вестерны, и он постоянно повторял: «Видишь, как все было!» Мы пересматривали фильмы раз за разом, пока Берни не надоело, и вестерны отправились в кучу к остальным дискам.
Сразу за дверями мы огляделись: с одной стороны – несколько столиков и небольшая сцена, с другой – длинная барная стойка, бильярдный стол у задней стены и пол, покрытый опилками. Какая замечательная идея – опилки на полу! У меня мгновенно возникло искушение поваляться в них; я с трудом его поборол.
И конечно, байкеры. Несколько человек сидело за стойкой, еще двое играли в бильярд. Одного из игроков я сразу вычислил: мой приятель-здоровяк. Я узнал его по огромному росту и длинной белой бороде, а еще по запаху. Кое-кто из байкеров оглянулся на нас, но потом они опять уткнулись в свое пиво – видать, им очень нравились эти бутылки с длинным горлышком.
– Попрошу минутку внимания! – громким, четким голосом произнес Берни. Все обернулись в нашу сторону. – Кто-нибудь из вас узнает этого пса?
Под множеством взглядов мне стало неуютно. Я даже помотал головой, чтобы избавиться от этого ощущения.
На вопрос Берни никто не ответил. В чем же дело? Помимо верзилы с бородой я узнал и других – женщину с проколотой бровью и невысокого типа, руки у которого напоминали свиные окорока, вроде того, что Леда однажды готовила на Рождество. Я не говорил вам, что люблю Рождество? Может, как-нибудь потом расскажу за что. Однако сейчас я не мог понять, почему мои друзья – мы ведь пели вместе! – ведут себя так странно. Я подошел к бильярдному столу и остановился перед белобородым, дружелюбно помахивая хвостом.
– Кажется, Чет тебя знает, приятель, – сказал Берни, вставая бок о бок со мной.
Бородатый великан (не много найдется людей, по сравнению с которыми мой напарник покажется малорослым, но тут так и вышло) поглядел на нас сверху вниз и сказал:
– От тебя попахивает копом. У меня нет приятелей среди копов.
А что, у копов и вправду есть особенный запах? Если да, почему я его ни разу не учуял? Неужели у бородача лучше обоняние, чем у меня? Он и прежде нравился мне – ну, после нашей поездки на мотоцикле, – а теперь я зауважал его еще больше.
– Я не из полиции, – ответил Берни. – Частный детектив.
– По мне, это все одно. Мы не любим копов.
– Понятное дело, – сказал Берни, – вы же байкеры.
Охо-хо. Стало быть, напарник решил проявить себя с этой стороны. Но почему именно сейчас?
Бородатый стиснул ручищей бильярдный кий. Мое уважение к нему начало быстро испаряться.
– Строишь из себя умника, да?
– Еще какого, мать его! – К столу подошел байкер с мускулами-окороками. В кулаке у него была зажата цепь, тяжелая и длинная.
– То, что я сказал, и то, что вы услышали, может не совпадать, – спокойно произнес Берни.
– Чё? – переспросил окорокастый.
– Не важно. Насколько я понимаю, вы подобрали Чета в пустыне, и за это, парни, большое вам спасибо. Все, что мне нужно знать, – как и где это случилось. Обещаю, мы сразу же уйдем, и вы продолжите отдых.
В зале воцарилось молчание.
– «Продолжите отдых»! – пискляво перекривлял моего партнера ветчиннорукий, а потом добавил уже своим обычным голосом, тоже довольно неприятным: – По-моему, ребята, он не только засранец, но еще и педик.
– Что ж, – сказал Берни, – по крайней мере видно, что вы умеете мыслить. А теперь все же постарайтесь вспомнить, когда и где встретили Чета.
– По крайней мере что? – Физиономия коротышки раздулась и тоже стала похожа на окорок. – Ах ты, сукин сын! – Он замахнулся цепью на Берни.
Скажу по секрету: Берни умеет двигаться. И еще один момент, возможно, не очень хороший: иногда (не часто, но все же) какая-то часть его не против ввязаться в подобные ситуации и даже стремится к этому, отделяя Берни практически от всех остальных людей, которых я знаю. В общем, цепь не ударила Берни, а оказалась у него в руках и непостижимым образом закрутилась вокруг толстой шеи коротышки, после чего тот с выпученными глазами привалился к барной стойке. Надо заметить, зрелище доставило мне удовольствие, я тоже вошел в азарт и цапнул первую попавшуюся ногу. Здоровенный байкер зарычал и бросился на Берни, размахивая кием и целясь ему в лицо. Я вспомнил слова напарника о том, что кием не размахивают, а бьют по бильярдному шару, и понял, что скоро все закончится. Берни шагнул вперед, сделал эту штуку – ребром-ладони-по-горлу, – и бородатый громила рухнул на пол, словно дерево, которое мы с Берни когда-то пилили.
