Карл Хайасен - Купание голышом

– Что?

– Что слышал. Я утомился.

Чаз взял весло и изучил его, будто ему вручили замысловато сконструированное устройство.

– Только не говори мне, что никогда не греб на каяке, – произнес шантажист.

– Разумеется, греб.

Чаз попытался вспомнить последний раз, когда он это делал, – еще в колледже, на каком-то грязном озере в Северной Каролине. Он и еще один студент помогали профессору следить за распадом фекалий выхухолей в донных отложениях. Чаз закончил день с сочащимися волдырями на обеих ладонях. Он месяц после этого не мог взять в руки клюшку для гольфа.

– Поспеши, Чаззи, нас сносит обратно в Уайтуотер.

– Прости, но я не в состоянии. Голова ужасно болит.

– Ничего, выживешь.

– Но господи боже, у меня еще кровь идет.

– Смотрел фильм «Избавление»? – спросил шантажист. – Помнишь, что случилось с толстяком[47]?

Чаз Перроне начал грести.

На Карла Ролваага впервые налепили ярлык мошенника, и это новое впечатление не давало ему спать почти всю ночь. Он был скорее заинтригован, чем возмущен: его не мог оскорбить какой-то Чарльз Перроне. Обвинение в шантаже было столь поразительным, что детектив счел его критическим поворотом в деле, ключом не менее важным, чем кусочки ногтей в мокром мешке травы.

Ролвааг минут двадцать стоял под ритуальным холодным душем и прокручивал в голове странный разговор с мужем Джои Перроне. Он не сомневался, что у того вымогают деньги, но кто? И за какого рода сведения?

Перроне ехидно упомянул «фальшивого свидетеля» и тем самым породил у Ролваага соблазнительную надежду на существование свидетеля реального. Однако для такого сценария необходим свидетель не менее корыстный и бессердечный, чем сам Перроне, – человек, который мог смотреть на убийство женщины и не остановить его, который вместо того, чтобы броситься в полицию, отправился прямиком к убийце и потребовал у него денег за молчание.

Учитывая тлетворное изобилие подонков в Южной Флориде, вполне могло оказаться, что за преступлением Перроне случайно наблюдал второй такой же выродок. Однако, считал Ролвааг, более вероятно, что шантажист был не пассажиром лайнера, а скорее неким предприимчивым жуликом, который прочитал об исчезновении Джои Перроне в газетах. В общем, детектив не расстроился, что угрозы привели Перроне в состояние такой параноидальной ажитации, что он обвинил полицейского в плетении интриг. Преступники в растрепанных чувствах нередко совершают безрассудные ошибки, и Ролвааг надеялся, что нераскаявшийся вдовец продолжит вредить себе.

Соблазнительнее всего была связь между Перроне и Сэ-мюэлом Джонсоном Хаммернатом. Ролвааг не обнаружил никаких подтверждений малоубедительной сказке Перроне о том, что внедорожник за шестьдесят штук был подарком жены, а Хаммернат всего лишь невинно выступал посредником. Ролвааг верил, что сельскохозяйственный магнат предназначал «хаммер» – и бог его знает, что еще, – на подкуп Ча-за. По наблюдениям Ролваага, люди вроде Реда Хаммерната не страдали внезапными приступами щедрости и обычно требовали что-нибудь ценное взамен. Но что мог ему предложить такой ленивый, невежественный биолог, как Перроне? Удетектива были кое-какие подозрения.

Кроме того, еще была весьма примечательная последняя воля и завещание Джои Перроне, которая взволновала даже немногословного капитана Галло. Если она окажется фальшивкой, то подделал ее скорее всего шантажист. Подбросить копам приманку в виде тринадцатимиллионного мотива для убийства – что может быть лучше, дабы поддать жару Перроне? Однако, если завещание настоящее…

Детектив выключил воду и продолжал стоять на месте, обтекая и размышляя. Он не знал, подлинна ли чертова бумага или нет. Один графолог заявил, что подпись похожа на настоящую, другой сказал, что это подделка. У сотрудников трастового отдела, которые отвечали за состояние Джои Перроне, в архивах имелось подписанное ею завещание, но они отказались предоставить копию до тех пор, пока нет свидетельства о смерти.

Окажется ли документ, анонимно доставленный Ролваагу, подлинным или нет, детектив собирался сделать все, что в его власти, дабы помешать мистеру Перроне получить хоть цент из денег миссис Перроне. И наивернейший, по мнению детектива, способ – запереть мистера Перроне в надежном месте на всю оставшуюся жизнь. Эта миссия так безраздельно захватила Карла Ролваага, что он временно отложил сборы для переезда в Миннесоту.

Он вытерся и натянул джинсы. На пути в кухню он заметил, что под дверь подсунули очередной листок – по всей видимости, миссис Шульман или один из ее подручных. Это повторное вторжение заставило детектива задуматься о мерах блокировки – лохматом ковре, например, – но он все равно скоро съедет из квартиры.

Ролвааг поднял листок. Объявление с цветной фотографией хлипкого пса со слезящимися глазами:

Ролвааг пал духом. Хотя совет кондоминиума предупреждал Миллеров, чтоб они не спускали стареющего пса с поводка, детектив ощущал свою личную ответственность за кончину маленького Пинчота – хромого, полуслепого, легкой добычи для рыщущего питона. Ролвааг решил провести остаток субботы в поисках сбежавших питомцев, один из которых, несомненно, будет ползать медленно из-за предательского вздутия размером со шпица. Конечно, Ролвааг утешит Миллеров и компенсирует им потерю.

Но сперва тем не менее Ролвааг должен закончить кое-какую полицейскую работу.

Он порылся в бумажках в портфеле и выудил номер Кор-бетта Уилера в Новой Зеландии. Детектив как раз надиктовывал долгое послание на автоответчике, когда брат Джои поднял трубку:

– Начните сначала, пожалуйста. Я спал как убитый.

Ролвааг извинился и спросил:

– Ваша сестра оставила завещание?

– Оставила. Стойте, сейчас угадаю. Всплыло новое?

– Похоже на то. Согласно ему все достанется ее мужу. Корбетт Уилер засмеялся:

– Я же говорил вам, что он тупая скотина. Он правда думает, что ему это сойдет с рук?

– В том-то и дело, мистер Уилер. Я не думаю, что это Чарльз Перроне подделал завещание, если оно вообще подделано.

– Да Джои не оставила бы этому потаскуну денег даже на проезддо…

Треск помех скрыл краткий комментарий Корбетта Уилера.

– Я надеялся, что у вас есть копия подлинного завещания, – прервал его Ролвааг.

– Разумеется, есть. Так все-таки, почему вы считаете, что это не Чаз подделал?

– Потому что новое завещание автоматически делает его главным подозреваемым в исчезновении вашей сестры. Оно дает ему веский повод ее убить, чего, собственно, и не хватает нашему делу. – Хотя нашему делу многого не хватает, мог бы добавить детектив. – Если честно, – продолжал он, – я не думаю, что Чаз настолько глуп – или даже настолько жаден, – чтобы так рисковать.

Корбетт Уилер хмыкнул:

– А я думаю, что он как раз и хотел, чтобы вы так думали. Слушайте, ну кто станет морочиться и его подставлять?

– Это я и пытаюсь выяснить. – Ролвааг не сказал Кор-бетту, что, возможно, кто-то на борту «Герцогини солнца» наблюдал за убийством Джои. Детектив всегда старался не возбуждать ложных надежд в родственниках жертв. – Хорошо бы посмотреть на вашу копию завещания, – сказал он.

– Нет проблем… – опять помехи на линии. – Оно лежит в сейфе в Окленде.

– Вы не могли бы прислать его «ФедЭксом»?

– А что, если я его лично привезу?

Детектив постарался не выдать свою радость:

– Это даже лучше. Но вы же вроде собирались больше никогда не возвращаться в Штаты.

– Я-то не собирался, Карл. Жизнь заставила.

На другом конце провода Ролвааг, кажется, услышал слабый хлопок открываемой бутылки. Внезапно детективу отчаянно захотелось холодного «Фостерз».

Корбетт Уилер сказал:

– Похоже, моей покойной сестренке нужен кто-нибудь, кто присмотрит за ее делами. Да, кстати, по настоящему завещанию я тоже не получаю ни цента – на случай, если вас интересует мой мотив.

Детектив уверил его, что нет, не интересует.

– Когда вас ждать? – спросил Ролвааг.

– Послезавтра. Служба состоится в четверг.

Ролвааг снова был пойман врасплох:

– Какая служба?

– Которую я устраиваю в память о Джои, – ответил Корбетт Уилер и подавил отрыжку. – Не посоветуете хорошую церковь, Карл? Католическую, лютеранскую, методистскую – не важно, главное, чтобы место для хора было.

Ред Хаммернат слушал рассказ Чаза Перроне и думал о том, что на его долю выпало немало благ, но и немало трудов. Крупные сельскохозяйственные предприятия, наподобие его собственного, невероятно сложны, в основе их лежали серьезное загрязнение окружающей среды и каторжный труд наемной иммигрантской силы. Реду было отнюдь не просто откупаться от федералов и в то же время высасывать из налогоплательщиков выгодные сельскохозяйственные субсидии и дешевые займы, которые будут или не будут возвращены в этом столетии. Он раздумывал о сотнях тысяч долларов, которые он пожертвовал на избирательные кампании, о многих сотнях тысяч, которые ушли на прямые взятки, проституток, аренду яхт, азартные игры и другие не менее благоразумные услуги, и, наконец, о бессчетных часах лизания задниц тем самым болванам-политикам, чью верность он уже купил.