– Как тебе запись?
– По-моему, не подделка. Вполне себе кошерная.
О, знакомое слово. Кажется, «кошерный» имеет отношение к цыпленку, а если уж совсем точно, к самому вкусному на свете цыпленку, которого мне довелось отведать. Я лакомился этим блюдом на праздничном обеде по окончании слежки за объектом – мы тогда занимались бракоразводным делом Тайтельбаумов. Ну-с, сейчас Рик тоже предложит цыпленка?
– Считаешь, Мэдисон сбежала, просто чтобы проветрить мозги? – спросил Берни.
– Такое случается сплошь и рядом.
– С подростками вроде нее?
– Мало ли, какова она на самом деле. Кто знает…
Как «кто»? Я знаю. Мэдди – замечательная девушка.
– Мы имеем фотографию мисс Шамбли на выходе из какого-то кинотеатра в Вегасе, – продолжал Рик, – потом этот звонок плюс отсутствие требования о выкупе – на мой взгляд, самый важный знак. Учитывая то, что от твоих услуг отказались, а работа без гонорара для частного детектива – вещь неслыханная, почему бы тебе просто не подождать? Вот увидишь, через пару-тройку дней девчонка объявится дома.
– А ты? – спросил Берни. – Тоже закрыл дело?
– Нет никакого дела, Берни, ну сколько можно тебе повторять.
– Вы хотя бы установили, откуда был звонок? – Голос моего партнера стал жестче.
– Послушай, если тебе не повезло с клиентом, я не виноват, – сказал Рик.
Берни замолчал.
– Так вот, звонок мы отследили, верней, попытались отследить. Девушка звонила с телефона-автомата. Поди узнай, с какого.
– Вывод?
– Вывод: девушка звонила с телефона-автомата.
– Где в наши дни найдешь уличный телефон?
Рик показал на дальний угол парковочной площадки, где стояла телефонная будка.
– Я имею в виду, зачем звонить из автомата, если собираешься возвращаться домой?
– Не начинай опять.
– Чего не начинать?
– Копать слишком глубоко.
– Я не копаю.
– Копаешь, и раньше копал. Не всегда все сходится до последней детали. Обязательно остаются случайные кусочки, которые не вписываются в картинку.
– Только потому, что у нас не хватает ума правильно ее сложить.
В общем, они еще долго препирались. Меня начало клонить в сон.
– Мы нашли синий «бумер», – сказал Берни. – Как тебе такой «кусочек»?
Рик внимательно посмотрел на него, затем достал свой блокнот и принялся листать.
– Тот самый, с водителем-блондином?
– Блондина не было. За рулем сидел киномеханик.
– Из Вегаса?
– Анатолий Булганин.
– Где это произошло?
– В горах Сьерра-Верде.
– И что сказал этот ваш Булганин?
– Как-то не захотел с нами общаться.
Рик еще раз оглядел ссадину на лбу Берни.
– Номер машины?
– Невадский. C3P22Z9.
– Хорошо, пробью. Только не удивляйся, если в результате мы будем знать еще меньше, чем сейчас. – Рик слизнул с губ остатки сахарной пудры. Я сделал то же самое.
26
– Обычно ключ к разгадке находится на самом виду, – сказал Берни, верней, пробормотал себе под нос. – Разве не так? – Он бормотал всю дорогу от «Пирожкового рая» до… в общем, до того места, куда мы направлялись. Мне, если честно, без разницы, в какую сторону ехать, если я на переднем сиденье. По большому счету я бы предпочел «порше», но в пикапе тоже есть своя прелесть: высоко сидишь, далеко глядишь. Смотреть на машинки сверху очень забавно, почему – не знаю. Я высунул голову в окошко. Воздух уже начал нагреваться – Берни говорит, лето на подходе, – однако наш пикап самый простенький, без стекол и, уж конечно, без кондиционера; по словам моего партнера, именно этот автомобиль в свое время покорил Запад.
– Нужно проанализировать ситуацию, – продолжал Берни.
Охо-хо. Ну не умею я анализировать!
– Зададим простой вопрос: кто из всех, связанных с делом, меньше всего заслуживает доверия? Вернемся в начало, к моменту нашей первой встречи с Синтией.
Э, да анализировать легче легкого! Самый скользкий тип – несомненно, Капитан Кранч, это сразу видно по его крохотным злобным глазкам. Хотя постойте. Капитан Кранч сидит в запертой клетке, и даже если допустить, что по ночам он ее покидает…
– Напрашивается единственный ответ, – сказал Берни. – Дэймон Кифер.
Дэймон Кифер? Против Капитана Кранча? Сомневаюсь. С другой стороны, от Кифера воняет кошатиной, а если еще вспомнить этого наглого котяру, Принца, все станет понятно. Берни, как всегда, прав.
С нами поравнялась машина, за рулем которой сидела женщина, оживленно болтавшая по мобильному телефону, а на заднем сиденье, уткнув голову в пакет с продуктами, энергично виляла хвостиком моя соплеменница. Меня очень заинтересовал этот хвостик, похожий на тугую спиральку, я уже подумал о том, чтобы…
– И что же мы будем делать, когда отыщем слабое звено? – задался вопросом Берни.
Я убрал голову из окошка. Ответа не знаю, но слово «звено» сразу напомнило мне о цепи-удавке и мистере Гулагове. Этот человек пытался приклеить мне кличку Сталин. Как бы не так! Меня зовут Чет!
Берни повернул голову в мою сторону.
– Совершенно верно, – кивнул он, и только тогда я услыхал собственное рычание. – Будем давить на него до тех пор, пока не расколется. Договорились?
Не вопрос!
Мы решили, что лучше всего застать Дэймона Кифера дома – в огромном особняке, окруженном высокими стенами, перед ним еще странная скульптура, похожая на пожарный гидрант, помните? Сейчас, правда, скульптура уже не стояла посреди лужайки (на которой росла такая сочная и зеленая трава, что я, не поворачивая головы, чувствовал нахмуренный взгляд Берни), а болталась в воздухе, подвешенная на крюке большого автокрана. Зрелище меня очень увлекло, мне не терпелось выскочить из пикапа и попытаться допрыгнуть до этой штуковины. Выскочить, однако, не было возможности. Мы просто сидели в машине и вели наблюдение. Вскоре кран погрузил скульптуру на платформу в кузове и уехал. Люди, управлявшие им, за толстыми стеклами казались смутными тенями, словно бы механизмы работали сами по себе. Мне стало жутковато. Я лизнул клочок шерсти на боку. Полегчало.
Время действовать? Ничего подобного. Мы продолжали наблюдать, и не спрашивайте почему. Коли уж Берни решил, что правильнее выждать, значит, так тому и быть. У нас с ним есть определенный метод, и нарушать его не следует.
Некоторое время спустя Дэймон Кифер в шлепанцах и банном халате вышел из дома и обогнул пятачок, на котором прежде стояла скульптура. В его козлиной бородке проглядывала седина – новая деталь наряду с морщинками на лице Синтии, появление которых также не поддавалось моему объяснению. Ну что, теперь-то выходим? Я оглянулся на Берни: да.
От Кифера пахло выпивкой. Я унюхал ее, едва коснувшись лапой земли. Вы сомневаетесь, что я почуял спиртное через всю лужайку? Согласен, верится с трудом, однако обоняние у меня все же развито получше, чем у вас. Ой, кажется, я про это уже упоминал?
Кифер поднял глаза и увидел нас.
– Какого черта вы тут делаете? – процедил он. Я отлично помню эту его манеру говорить гадости тихим голосом, и она раздражает меня ничуть не меньше, чем крик.
– Куда увезли скульптуру? – поинтересовался Берни.
– Какое вам дело? – огрызнулся Кифер.
– Она мне нравилась. Впрочем, я не слишком разбираюсь в искусстве.
– Вы вообще хоть в чем-нибудь разбираетесь?
– А вот это нам предстоит выяснить.
Кифер вздернул подбородок – у людей это знак проявления агрессии. По-моему, довольно нелепый, если учесть, что задранный подбородок прямо-таки напрашивается на хороший удар с размаху.
– Не собираюсь копаться в дерьме! Я ведь уволил твою задницу! Какого дьявола ты опять здесь отираешься?
Берни приблизился к Киферу, я тоже. Запах спиртного стал резче и смешался с кошачьей вонью – сочетания хуже не придумаешь, прямая противоположность всем существующим приятным ароматам.
– Да ладно, не обижайтесь, – проговорил Берни.
Кифер явно пришел в замешательство. Открыл рот, собираясь что-то ответить, но Берни его опередил:
