светом, но вдруг попятилась, инстинктивно выставив руки вперед. И тихонько заскулила на ноте «си». Лицо у нее стало белее мела, а я зачем-то сунулась посмотреть, чего ее так разбирает. После этого, подхватив Люську под мышки, стала оседать вместе с ней.
Тут уже мужчины обратили внимание на наше странное поведение. Мне пришлось, стуча зубами, пояснить:
— Т…т… там в зале у шифоньера лежит… убитый… Крышкин. Голова набок. Белоснежный ковер в крови. Это уже ни в какие ворота…
Вася в два прыжка достиг зала, осторожно выглянул и выругался. Пока он потирал подборок, переваривая увиденное, всех удивил Григорий. Резко обретя ноги и вскочив на них, как резвый жеребчик, он быстро выключил свет в прихожей, метнулся к залу и запричитал:
— Я в тюрьму не вернусь. Подстава… Надо валить! Сейчас вызовут ментов, нас всех тут повяжут. Групповое убийство! Соображаете? Я в этих делах секу, у меня дружок…
— Так, — прервал его Вася, — тут не место для демагогий. — Скоренько выходим по одному и встречаемся в машине. Там решим, что делать дальше. Я тут все затру, Леля, помоги Людмиле Петровне, она в прострации.
Гришка, не дожидаясь приглашения, схватил Людку за руку и потащил к двери. Та не сопротивлялась, продолжая тихонько поскуливать. Я на негнущихся ногах последовала за ними, периодически щипая себя за руку в надежде проснуться. К счастью, по пути нам снова никто не встретился, хотя где-то ниже явно шла веселая гулянка с баяном. Через пять минут мы были у машины. Гришка закурил, Людка завыла:
— Ой, Лелька, что же делается-то? Убили Колю, убили… Накаркала я, полюбовницы его муж пришел и все, проломил буйную головушку…
Дальше пошли непереводимые конструкции, слюни, сопли и стенания, но весь удар сочувствия пришлось принять на себя Гришке. Я, тревожно комкая в руках платок, поспешила навстречу Васе. Оглядываясь, тот быстро шел от подъезда в нашу сторону.
— Так, все быстро в машину. Я там все затер, не думаю, что мы успели очень наследить. Желательно, чтобы никто нас здесь не видел, иначе…
Нам не нужно было повторять дважды. Загрузившись, мы быстро выехали со двора. Вася лихо управлял машиной, но никто даже не спросил, куда мы едем. Почему-то все подсознательно признали в нем лидера и молча ждали указаний. Ну, как молча. Относительно. Людка продолжала выть, а Гриша — материться. Еще он грозился порвать кому-то пасть и выколоть моргалы.
Остановившись возле неприметной подворотни, Вася велел ждать и нырнул во дворы.
— Куда это он? — насторожился Гриша, который уже давно забыл про больные ноги, переключившись на проблемы поважнее. — Вы в нем вообще уверены, вдруг он нас всех сдаст? Эти юристы — те еще сволочи и жулики. Зуб даю, на нас повесят хахаля твоего, Людка. Мы там последние были…
— Зуба у тебя нет, — ожила Людка, учуяв возможность поскандалить. — И кто бы говорил про жуликов, тюрьма по тебе плачет. Вали вон к своей Клавке, трус. Тут человека убили, а он только о своей шкуре думает…
— Ладно, чего ты, я же как лучше хотел. Хотя, по правде сказать, вы же меня оглушили, когда я в ванной прятался. А вдруг вы и хахаля твоего замочить решили? Кстати, чего вы вообще в квартиру полезли? Еще неизвестно, по ком из нас тюряга плачет…
От возмущения я задохнулась, а Людка дала Гришке «леща». Пока они вяло переругивались, вернулся Вася и сообщил, что ходил вызывать «Скорую» из единственного на районе телефона-автомата.
— Естественно, я звонил инкогнито, нам проблемы ни к чему, но человеку, возможно, нужна помощь. Осматривать его я не рискнул, да и не смыслю я в медицине.
— Подожди, а ведь и правда, с чего мы взяли, что его убили? — оживилась я. — Может, он и вправду живой? Как Гришка.
Мы принялись оживленно дискутировать и выдвигать версии, которые сводились, в основном, к следующему. Квартиру зажиточной Палны хотели обчистить и с этой целью отправили туда Гришку. Для чего? Тут все просто: чтобы он выполнил всю грязную работу отмычками и ставил свои отпечатки пальцев, после чего воры смогли бы беспрепятственно проникнуть в дом. Забрать, что им надо, свалив все на несчастного Гришку.
— Хорошо, что вы вовремя появились. Меня бы мигом замели, отпечатки в базе имеются. Я как-то загремел из-за скандала в ЖЭКе по поддельному удостоверению инвалида, — скривился он, а я поняла, что тяга к имитации инвалидности у него в крови.
Я напирала на то, что Гришка и есть таинственный вор и убийца, но в противовес моей версии шел труп Крышкина, который появился там точно после нас. Если верить в Гришкину версию с таинственным мужиком в шляпе (а Гришка поклялся ногами), то в деле был некий потенциальный злодей, который мог наблюдать за нашей возней у дома Палны.
Затаившись, он выждал, когда мы отъедем, а потом проник в квартиру и выстрелил в зачем-то появившегося там Крышкина. Вася утверждал, что ранения там огнестрельные. Но как в квартире оказался сам Крышкин? Почему никто не слышал выстрелов и не вызвал полицию? И главное, чем кому-то помешал рядовой менеджер по торговле запчастями Николай?
Люська напирала на то, что Крышкин допрыгался и получил пулю за адюльтер с чьей-то женой. Но сложная комбинация, к которой прибегнул злодей, эту версию вроде как отрицала.
— Рассерженный муж скорее морду набьет в подворотне, — размышляла я, — а тут стреляли. Причем, судя по отсутствию реакции соседей, с глушителем.
— Сами же говорили: у Палны соседи — алкаши, там дебош постоянно, никто ни на что внимания не обращает. Могли просто не услышать, — пожал плечами Вася.
За разговорами мы прибыли к дому Люси, часы показывали второй час ночи, но это не смутило подружку. Она заявила, что перед лицом опасности нам нужно держаться вместе, и предложила всем заночевать у нее.
— Я боюсь оставаться одна, а вдруг мне явится призрак Коленьки…
Честно говоря, после всего увиденного оставаться одной я тоже не хотела, и мы поднялись. Мотивы Васи были мне не ясны, а
