же отправила на балкон за картошкой, а потом еще и чистить ее заставила!
Я подчинилась, хотя внутри меня все клокотало, однако на третьей картофелине не выдержала и выплеснула накопившиеся отрицательные эмоции:
— Нет, но что за дела такие? Я целыми днями ношусь, как бобик… Лап, то есть ног своих не жалею, а прихожу к пустым кастрюлям!
— Ну, извини, извини! — примирительно пробормотала Марго, придирчиво приглядываясь к сковородке. — Я тут все думала, думала… Да, ты же главного не знаешь! Пока тебя не было, мне звонила Кира…
— Уже? — я выронила картофелину, которая, с большой высоты шлепнувшись в миску с водой, обдала меня брызгами.
…И обложила меня такими выражениями! — Марго щедрой рукой налила на сковородку подсолнечного масла. — А суть ее претензий оказалась в том, что мы, по ее словам, нарушили наш меморандум и все рассказали Вике! Поскольку та, опять же по ее словам, незадолго перед этим ей позвонила и спустила на нее полкана, дав понять, что в курсе Кириных махинаций с таблетками!
— Надо же! — хмыкнула я. — Значит, и до нее наконец дошло!
— Дошло-то, оно, конечно, дошло, только радоваться тут особенно нечему, — творчески развила мою мысль Марго, нарезая картошку соломкой. — Потому что в Кирином лице, какое бы оно там ни было, мы теряем ценного агента во вражеском логове. А нам так важно знать, что там творится… И в голову, как нарочно, ничего не идет… — пожаловалась она убитым тоном.
— Что, и кастрюли не помогают? — осведомилась я вполне сочувственно, а Марго сочла, что я над ней издеваюсь, и обиженно пробурчала в ответ:
— Ну, очень смешно, конечно! Просто животик надорвать можно!
В конечном итоге мне же еще и оправдываться пришлось, что я ничего такого в уме не держала. Но к тому моменту Марго уже успела распалиться, и мы все равно поцапались. Марго прочитала мне лекцию про непостижимые глубины мыслительного процесса. Естественно, неведомые мне как последней тупице. А я ответила ей взаимностью, посоветовав дать в «Кондрашку» объявление о том, что детективное агентство «Мозги и ноги» принимает у населения грязные кастрюли для последующей чистки. Поскольку своих нам для бесперебойного мыслительного процесса уже недостает.
Возможно, мы зашли бы и дальше, но тут в прихожую шумною толпою ввалились Ян, Туська, Стас и разрывающийся от тявканья щенок. Как обычно, под вешалкой началась возня, которая в этот раз закончилась почти трагически. По той причине, что вешалка не выдержала напора и рухнула вместе с висящей на ней одеждой.
Но жертвы появились не сразу, а чуть позже. Когда Стас по праву хозяина дома вызвался немедленно приладить ее на место. Полные нехороших предчувствий мы с Марго попытались его отговорить, но он прямо как одержимый сделался. Вследствие чего из антресолей были извлечены молоток и гвозди, а затем и электродрель.
Дайте мне пять минут! — потребовал Стас, решительно взбираясь на табурет. — И, умоляю вас, не мешайте!
Мы вняли его мольбам, хотя и с тяжким сердцем, но обещанными пятью минутами дело не обошлось. Мы уже ужинать уселись, а хозяйственный Стас все стучал молотком, осыпал проклятиями сложивших кривую стенку строителей, а также периодически разражался душераздирающим воплем:
— В этом доме есть хоть один дюбель?!
А чего нам с Марго стоило удерживать за столом Яна с Туськой, которые все время порывались ему помочь, это вообще отдельная песня! Скажу только, что, когда из прихожей послышался сдавленный крик, а вслед за ним глухой удар упавшего тела, нас всех, будто сквозняком, подхватило. Мы вылетели из кухни и увидели Стаса, лежащего на полу со страдальческим лицом, сломанный табурет и в восемнадцати местах просверленную электродрелью стенку.
* * *
Хорошо еще, что хотя бы без «скорой» обошлось. А то ведь могло быть и хуже, особенно с учетом того обстоятельства, что копчик у Стаса, уже травмированный кознями конкурирующей пророчицы Глафиры, устроившей нам сеанс массового гипноза в те давние времена, когда мы с Марго ясновидением пробавлялись. [11]
Так что в этот раз он, можно сказать, легко отделался. Перевязанным большим пальцем и профилактическим компрессом на многострадальный копчик. Ну и постельным режимом, само собой. А Стас, тот еще храбрился, никак не хотел его соблюдать. То и дело вскакивал с кровати и устремлялся в прихожую, чтобы довести начатое конца, а мы с Марго буквально неимоверными усилиями заворачивали его с полдороги.
Ну а когда он кое-как утихомирился, я без сил рухнула на диван, а Марго пошла в прихожую проверять, нет ли среди просверленных Стасом отверстий, не приведи Боже, сквозных.
Отсутствовала она довольно долго, зато вернулась довольная.
— Уф-ф!.. — с трудом втиснулась она свое любимое кресло, — кажется, все не так страшно, как я думала. — И добавила спустя минуту: — Скучно ему тут, заняться нечем. Вот поправится, пусть на дачу перебирается. Да и участок вскапывать пора…
Я мысленно с ней согласилась.
А что, хорошая идея! Тем более что на фазенде от Стаса вреда неизмеримо меньше. Ну, что он там такого сделает? В худшем случае очередную пизанскую башенку надстроит.
Собственно, только в этой же связи мне и Ванька на ум пришел. Потому что при всех очевидных различиях общего у них, как вы, надеюсь, заметили, тоже до фига и больше. Ну и поведала Марго про оригинальное Ванькино новое поприще, на котором судьба его с загадочным Максом лбами столкнула.
А Марго не только заинтересовалась моим рассказом, но даже стала выражать мне претензии в том духе, что, дескать, почему я ей сразу все не выложила. А я возразила, что скрежетание кастрюль меня с мысли сбивает. В отличие от некоторых, конечно.
Марго смолчала, но отвернулась и недовольно засопела. Посидела так, посидела, а потом поднялась и удалилась. А спустя несколько мгновений из кухни раздался все тот же металлический звук. Правда, тихий и вкрадчивый. Как будто через подушку. Ну, прямо маньячка какая-то, честное слово!
До сих пор понять не могу, как я заснуть-то умудрилась. Помню только, что когда я проваливалась в сладкую дрему, то помимо скрежета до меня еще монотонное Стасово бормотание доносилось — это он детям «Вредные советы» на ночь читал, — а когда неожиданно проснулась, было тихо-претихо. Рядом стояла Марго и так пристально на меня смотрела, что я даже испугалась.
— Ты что? — подскочила я на диване.
Тише! — Марго приложила палец к губам и нависла надо мной глыбой: — Слушай, что ты там про ругань между Антониной и ее дочкой рассказывала?
Про какую еще ругань? — простонала я жалобно.
— Ну, вспомни, вспомни, пожалуйста! Это важно! Очень
