— ФСБ следит за вами, — выдала она загадочную фразу, буравя собеседницу черными глазищами.
— ФСБ?! Почему?! За что?! — Хозяйка квартиры вконец растерялась.
— Вы недавно получили крупную сумму денег? — сдвинула брови агент Сницерова.
— А? Я? Да… я получила деньги, — судорожно кивнула головой Алевтина, — но все законным путем…
— Взятка и вымогательство? — догадалась Фрида, уже решившая все для себя.
— Наследство, — поправила ее Алевтина, — у меня в Туле умерла тетка, оставила мне квартиру и дом. Я продала их и получила приличные деньги… А это разве противозаконно? Или моя тетя Зина была замешана в криминале? У меня и документы все есть.
— Я не знаю вашу тетю Зину… — грустно сказала Фрида.
— Почему тогда ФСБ и слежка за мной?
— Что-то мне нехорошо… можно водички попить? — вытерла лоб «агент».
— Да, конечно, идемте на кухню.
Медсестра усадила Фриду на табуретку, выставила перед ней вазочку с печеньем и конфетами, налила чаю.
— Я вас видела в кабинете у Венсана Витальевича, — вспомнила хозяйка, — но при чем здесь тетя Зина, наверное, какие-то дела в клинике?
— Вы догадливая…
— Убийство Михаила? — продолжала радовать Фриду своей проницательностью Алевтина.
— Да, — вздохнула Фрида и достала сигарету.
— А вы не агент ФСБ?
— Нет, — ответила она и закурила.
— Вас прислал Венсан Витальевич? Я слышала, что у него в новых подружках потрясающей красоты брюнетка. Это вы?
— Да.
— Неужели он думает, что я соучастница убийства Миши?
— Нет, я пришла по своей воле, — вяло захрустела печеньем Фрида.
— Меня уже спрашивали в милиции об этой смерти. И мне и тогда, и сегодня сказать абсолютно нечего, — села напротив своей гостьи Алевтина, — а вы правда актриса?
— Погорелого театра… актриса, эх, никчемная профессия. Лучше бы я была профессиональным сыщиком, тогда бы я докопалась до истины.
— Зачем вам это надо? — пожала плечами Алевтина. — Пусть милиция разбирается.
— Не разберется она ни в чем, — устало ответила Фрида, — я уверена, что он провел какую-то липовую операцию, за что и поплатился.
— Может быть, он стал просто жертвой хулиганства? Я бы не сказала, что Михаил был способен на какие-то врачебные махинации, — возразила Алевтина.
— Многие способны на что-то нехорошее за очень большие деньги.
— При мне ничего такого не было, — заверила ее Алевтина, — скажите, а вы с Венсаном любите друг друга?
Фрида словно очнулась, покосилась на ее блаженное лицо.
— Мы с Венсаном погрязли в криминальных разборках, попутно выловили одного маньяка, одного убийцу, и времени на любовь как-то не осталось.
— Эх, зря! Мы все с девчонками гадаем, кто же сможет завлечь нашего шефа в сети семьи? Уж он столько женщин видел, что не знаю, кем надо быть, чтобы понравиться ему. Вот думаю, что у вас получилось, сорок лет не удавалось никому! Не ушел и он от любви! — пафосно закончила медсестра, с восхищением разглядывая Фриду, так, что та даже смутилась.
— Ну уж не знаю, от любви он ушел или нет, а вот от мордобоя, ножа точно не ушел. Со мной только свяжись. Меня в детстве звали «девочка-катастрофа».
Они выпили чаю, мило побеседовали, и Фрида поехала, но не домой, а на курсы эротического танца. Остановить уже запущенный в ее мозгу механизм поиска убийцы Михаила было невозможно. Сон, в котором он просит у нее помощи из зрительного зала театра, не шел из ее головы.
Фрида попала в руки какого-то женоподобного молодого человека, который и не пытался скрыть свою ориентацию. Он был чем-то похож на Фриду — такой же стройный и пластичный. Длинные темные волосы были небрежно собраны в хвост, большие золотые цыганские серьги раскачивались в его ушах в такт движений. Если по виду Максима никто не мог определить, что он предпочитает мужчин, пока он сам не признавался, то у этого парня прямо на лбу было написано: «Возьмите меня, мужики, я лучше! Что вы только находите в этих целлюлитных коровах женского пола?»
Инструктор эротического танца и танца живота, назвавшийся Женей, с долей брезгливости осмотрел группу женщин из десяти человек, доставшихся ему в обучение.
— Ну что, девочки? Не знаю, что вас заставило прийти ко мне, но я должен обучить вас всему, что знаю сам.
Женя, не отрываясь, глядел на себя в зеркало и любовался тонким изгибом бровей и накрашенными глазами. Фрида, находившаяся в заднем ряду в тесном зале, смотрела в спины впереди стоящих женщин разных возрастных категорий и даже разной комплекции. Многие из них были не столь изящны и гибки, какими по идее должны быть танцовщицы эротического жанра.
— А меня возьмут после вашего курса в дорогой стриптиз-клуб? — подала тонкий голосок одна девица в ядовито-розовых лосинах, смачно жующая жвачку.
По ее внешнему виду и дико виляющим бедрам было очевидно, что девочке надоело работать на шоссе и она решила зарабатывать большие деньги меньшими физическими нагрузками.
— Это ты, милочка, как заниматься будешь, — ответил ей Женя, смотря на нее через зеркало, как на залежалую кильку в витрине рыбного магазина.
«За пятьсот долларов за пять уроков мог бы быть и поласковей…» — подумала Фрида, приготовившаяся внимать советам эротического гуру.
— А из меня получится эротическая танцовщица? — зарделась одна полная дама.
— Только в шоу «Толстушки», — резко обрубил ее порыв учитель танцев, поправляя свои склеенные тушью реснички, — вы не обижайтесь, девочки, но одного умения вилять бедрами мало. Ваше тело должно быть эстетичным, понимаете? Вы должны заняться собой, похудеть, где-то лишнее удалить, разгладить и так далее. Женщина должна ежедневно, ежеминутно ухаживать за собой, иначе она завянет, как придорожная трава. Тренажерный зал, диета, бассейн, массаж, косметолог — не мне это вам объяснять, девочки!
— А я не собираюсь в стриптизерши! — заявила долговязая женщина в черных тренировках, белой футболке и с тяжелым взглядом. — Я хочу просто освежить наши супружеские отношения.
— Сначала освежите себя! Что у вас за прическа? Что за тренинги? Небось дома ходите в застиранном халатике? Хотя сам порыв благороден, я одобряю. — Женя завязал на талии платок с монетками, как у восточных танцовщиц, и качнул бедрами. Монетки мелодично звякнули. Женя включил музыку и встал напротив зеркала во всю стену впереди группы женщин.
— Итак, пошли! Направо! Налево! Стоп! Поворот! Бедром вправо, бедром влево. Дамы, ну в чем дело?! Женственней, плавней, что вы, как бегемоты в болоте?
Больше этого издевательства Фрида терпеть не могла. Она пулей подскочила к магнитофону, выключила его и гневно уставилась на Женю.
— В чем дело? Что вы себе позволяете?
— Знаешь что, прекрати хамить, а то можешь нарваться! Я не для этого заплатила пятьсот баксов, чтобы какой-то гей, извините, учил меня быть женщиной!
Евгений побледнел.
— Да я… да вы…
— Вы ведь не знаете, кто я и какие у меня есть друзья? Они могут изрядно попортить вам внешность и потрепать нервы, — продолжила Фрида, научившаяся от Галины.
— Правильно говорит! Время-то идет, учи давай! — поддержали ее женщины.
— Ладно! Ладно! — замахал ухоженными кистями рук с маникюром Женя. — Налетели, как мухи на слона! Это же я любя! Может быть, я вам завидую? Природа подарила вам внешность, женское тело, а вы не умеете им пользоваться!
Больше грубых оскорблений учитель не допускал, называя своих учениц всего лишь неповоротливыми курицами, которых не захочет топтать резвый петушок.
— Вас много, петушок один! Кто изящнее потрясет гузкой, на того петушок и вскочит, так же и в жизни! — дал мудрый совет Женя, и Фрида поняла, что ночная клубная жизнь оставила на нем свой непоправимый отпечаток.
Женя подходил к каждой женщине и как мог помогал делать волнующие, восьмиобразные движения бедрами. Сам он при этом извивался, как пиявка в физрастворе, словно он уже танцором и родился. К Фриде он отнесся наиболее внимательно и трепетно, как к самой активной участнице «Секс-шоу».
— А у вас есть подготовка, цыпочка, гибкость, чувство ритма, чувственность, но в стриптиз не возьмут.
— Почему?
— Груди нет. Нужна пластическая операция, — заверил он ее совершенно серьезным тоном.
— У меня есть знакомый хирург-пластик, — ответила ему Фрида.
— Чудно! Девочки, внимание! Перейдем к главному помощнику стриптизерши! К чему?
— К подвязке, за которую суют деньги! — выдала девица в розовых лосинах, вытирая пот со лба.
— Экая вы шустрая! Для того чтобы под вашей подвязкой поселились «зелененькие», сначала надо поразить воображение пьяных мужчин, чтобы они захотели эти денежки засунуть вам за подвязку. Конкуренция в Москве жесточайшая! Не понравитесь — засвистят и выгонят с позором из клуба! Или если вы не строите далеко идущих планов, — Евгений метнул взгляд на долговязую жену, решившую внести живительную струю в семейный секс, — ваш муж сравнит ваши жалкие потуги с тем, что он видел в эротическом шоу, и это сравнение будет не в вашу пользу! Лучший помощник стриптизерши — шест, палка, как хотите. Своего рода фаллический символ, вокруг которого извивается женское тело в приятной истоме. Смотрите.
