– Толя, не все сразу, сначала ты мне даешь согласие, потом мы обсуждаем план, ну а потом уж детали, договорились?
– Ну, я и так собирался оставаться, – признался Анатолий, – меня нотариус попросил. Говорит, ему завещание надо зачитать, а он тоже с ними один на один оставаться не хочет.
– Ну вот, и дядя Паша с нами, но ты обещай первой слово мне, а уж потом пусть нотариус выступает. Хорошо?
– По рукам, – согласился следователь.
– Ой, Толя, вот жук, – попеняла ему Беата, – ты ведь и так собирался оставаться, а заставил девушку тебя уговаривать. Ты не так прост, как кажешься, далеко пойдешь, – одарила комплиментами старшего лейтенанта Беата. Тот расцвел и даже немного покраснел. – Ну давай приступим. Все началось с писем.
Глава 30
За все в жизни надо платить
Когда следователь Анатолий Алексеевич Котов, Беата и нотариус Павел Ильич вошли в гостиную, часы уже показывали десять вечера. Елка, хоть ей и положено было сегодня быть в центре событий и украшать пространство, скромно и незаметно стояла у камина, словно стеснялась своего присутствия.
Пока шли следственные действия, всех попросили быть в гостиной и никуда не отлучаться, поэтому все собравшиеся устали, вымотались и хотели одного – разойтись, чтобы не видеть друг друга и забыть о случившемся.
– Все, мы можем разойтись по комнатам? – спросила возмущенно Элла. – Моя дочь устала и хочет прилечь.
– Ваша дочь может спокойно отправляться в комнату, – сказал Анатолий Алексеевич, – а вы все задержитесь, пожалуйста, здесь еще на некоторое время. Сейчас мы с вами все-таки узнаем, кто некрасиво шутил последние три дня с госпожой Орловой, покушался на журналистку федерального канала Иофе, перерезав ей веревку, а затем вместе поймем, кто же из вас убил великую актрису.
– Что за ерунда, кто мог ее убить, мы ее дети, – ошарашенно сказал Мишель, но уже не так отважно и рьяно, как днем, когда предлагал ломать дверь бани.
– Ну-ну, давайте, ребята, послушаем наши доблестные органы. Что вы так реагируете? Все равно на сегодня программы другой нет, а кто не виноват, ему нечего переживать, – пытался шутить Слава.
– Полностью с вами согласен, – сказал Анатолий Алексеевич.
Казалось, никого не угнетает смерть Агнии, все просто боятся радоваться открыто. И даже те, кто еще недавно рассказывал об огромной любви к великой актрисе, сейчас не выражали никакой скорби. Хотя, возможно, это просто была усталость, которая на фоне нервной обстановки сегодняшнего дня превратилась в равнодушие.
– Ребята, давайте не будем растягивать удовольствие, – устало сказал Микола.
Он первый раз за весь этот сумасшедший день что-то произнес, от этого его голос сбился и казался глухим.
Жека же молча встал и вышел на кухню, ничего не сказав. Все, как завороженные, смотрели на открытую дверь. Анатолий Алексеевич Котов, который уже мысленно примерил звездочки, тоже не знал, как реагировать. Опыта у него было маловато, а уронить себя в глазах подозреваемых и показать свою несостоятельность было нельзя. Выручила его Беата.
– Давайте начнем с самого начала, с истории ваших усыновлений, – сказала она.
– Ну это мы будем до завтра здесь сидеть, – возмутился Марат.
– Подождите, – Жека вернулся в гостиную с подносом, на котором стоял чайник и чашки, а также блюдо с калитками, которые, видимо, он приготовил еще с утра, – не начинайте без меня. Просто мы целый день ничего не ели, и я принес всем перекусить. Угощайтесь, – пригласил он уставших людей к столу.
Никто не стал отказываться, потому что желудки действительно свело. Единственными, кто не присел за стол, была красивая девушка Жанна, она явно чувствовала себя здесь чужой и, казалось, не хотела никак отождествлять себя с этой семьей, и Беата, которая не могла рассказывать сидя и расхаживала вокруг стола, боясь сбиться.
– Итак, дорогие друзья, вашу приемную маму, великую актрису Агнию Орлову, всю жизнь безумно любил один человек. Еще будучи маленькими детьми, они назвали себя Ассолью и Грэем и пронесли эти имена через всю жизнь. Бедного Грэя судьба крепко побила, там был и ГУЛАГ, и расстрел брата, который оказался бандитом, и война в Абхазии, где его и убили. Вместе им быть не посчастливилось, но всю жизнь они переписывались, не теряя друг друга из виду. Еще в сорок шестом году Грэй, будем называть его так, отдает Агнии Орловой на хранение дневники своего деда, и жизнь поворачивается таким образом, что забрать он их не успевает, прислав на прощание своей любимой письмо с просьбой отдать дневники своей племяннице, которую, впрочем, считал дочкой.
– Беата, вы так интересно рассказываете, как сериал смотришь, – как-то по-детски поразился Макс.
Он сегодня с утра опять надел свой свитер с оленями, видимо, для счастливого празднования Нового года. Этот свитер и его восхищенная реплика поставили Беату в тупик, она сбилась и замолчала.
– А наш мистер Качок смотрит мыльные оперы, – хохотнул Марат, – кто бы мог подумать.
– Я могу отвести Мирона тоже в комнату? – воспользовавшись паузой, спросила Корнелия у Анатолия Алексеевича. – Он болен, ему надо отдыхать.
Но следователь Котов, видимо тоже убаюканный историей Беаты, совсем забыл, зачем он здесь, и его полностью поглотил процесс поедания Жекиных калиток.
– Нет, – с полным ртом ответил он. – Продолжайте, – невнятно приказал он Беате.
– Так вот, с тысяча девятьсот девяносто второго года Агния начала свои поиски Грэя и его на тот момент беременной племянницы, которую он успел отправить на последнем автобусе в Сочи, до начала окружения Гагры. Она нанимала людей, детективов, бывших милиционеров. Надо отдать ей должное, Агния потратила на поиски много времени и денег и не сдавалась до последнего. Я не знаю деталей, к сожалению, Агния унесла эту информацию с собой, но под письмами, которые она мне дала разобрать, был один из отчетов, возможно, самый продуктивный, поэтому она его и оставила. Там сообщалось, что тот автобус обстреляли, и беременная женщина была ранена. От этого произошли схватки, и она родила прямо там, на дороге в Сочи. Конечно, была и доля везения, потому как ехала в том автобусе старая бабка, которая умела принимать роды. От потери крови
