женщина умерла, а ребенка, предположительно мужского пола, муж той самой бабки отнес на крыльцо детского дома и оставил с запиской. Ее написала умирающая мать, сунув в руку своей вынужденной акушерки. Что в той записке было и в какой детский дом отнесли ребенка, парнишка из русского патруля, что встретил выживших из автобуса, не знал. Сначала были проверены детские дома Сочи. Это были времена, когда все разваливалось, и это еще больше затрудняло поиски. Потом очередной детектив раскопал, что акушерка со стариком мелькали в Геленджике, и стали обследоваться детские дома всего побережья. На случай, если вдруг они это сделали в другом городе. Параметров было мало: предположительно мальчик светленький, его должны были просто оставить у детского дома, и записка, в которой, опять же предположительно, мальчика должны звать на букву М.
– Почему М? – спросил Микола.
– В последнем письме Грэй ей писал, что ребенка хотят назвать в честь великой актрисы, а если это будет мальчик, то имя должно быть на первую букву в ее имени.
– Это замечательно, а почему М? – было видно, что не понимает никто, а не только Микола, который задает этот вопрос.
– Вы правда не знаете? – поразилась Беата.
В ответ все отрицательно закачали головами.
– Агния – это псевдоним, ее по паспорту зовут Мария, – сказала Беата с укором.
Она не понимала, как это можно настолько не интересоваться человеком, который взял тебя в семью, чтобы не знать ее настоящего имени. Ведь это не было секретом и даже иногда мелькало в Интернете в разделе «Звезды, которые взяли псевдоним».
– Хорошо, но как она понимала, что ошиблась? – спросил Макс.
Видимо, его эта тема очень волновала, почему Марата так быстро взяли под опеку, почти сразу после него. Казалось, сейчас этот детский комплекс всплыл и волновал больше, чем убийство приемной матери.
– Ну здесь, конечно, Агния отличилась, она нашла Ваппу и водила детей к ней, чтобы та ей сказала, тот ли это человек или нет.
– Ну хорошо, а брать под опеку тогда зачем, взяла бы из детского дома, привела, сказали бы, что не тот, и все, обратно бы отвела, – недоумевал Макс.
– Ну, с первым она так и хотела поступить.
– С Мироном? – удивился Слава, зная, как его любила Агния.
– Нет, первым был Жека, – ответила Беата.
– Как? – воскликнули все по очереди и повернулись в его сторону.
– Да, первым был мальчик по имени Муджик, все известные признаки совпадали, и Агния, подключив деньги и влияние, взяла мальчика с собой на недельную поездку в Карелию. Не знаю подробностей, как журналист, я бы вам сейчас расписала сцену, где он кинулся на руки к Ваппу, и она не захотела его отдавать, но фактом является лишь то, что, подтвердив, что мальчик не тот, она оставила его себе.
– Почему же Агния остальных стала брать под опеку? – продолжал сыпать вопросами Макс. Видимо, он не получил нужного ему ответа.
– Тенденцию сломал Мирон, – улыбнулась Беата. – Он был красивым мальчиком, и, получив отрицательный ответ от Ваппу, Агния допустила, что ведьма тоже может ошибаться, и оставила его в своей семье. Уж очень он подходил на роль наследника любимого Грэя: и умный, и талантливый, и красивый. Ну а потом уже где один, там и два, и три, и четыре, благо деньги позволяли делать это без нагрузки. Да еще и управлять маленькими мальчиками – это ведь так интересно. Она создала себе маленькое царство со своими придворными и почитателями, которые кланялись ей и подчинялись. Отсюда и эти дурацкие правила, это тоже часть игры.
– Я требую, чтоб вы отпустили больного человека к себе в комнату, – закричала Корнелия, вновь перебив Беату, – я вообще не понимаю, зачем мы сидим тут и слушаем бред этой ненормальной. Если бы Агния кого-то искала, то я бы знала.
– А вы, Корнелия, и знали, но об этом позже, сейчас просто сядьте и помолчите, – сказал следователь Котов, наконец прикончив все Женькины калитки.
– Действительно, зачем вы эту историю нам рассказываете? – спросил Мишель. С него сошел весь лоск, он словно осунулся и резко постарел. Сейчас он выглядел не столичным модным кутюрье, а замученным офисным работником. – Если просто так, для того, чтоб мы знали причину, по которой нам обеспечили нормальную жизнь, то не стоит. Нам все равно, поверьте, даже если бы я это знал раньше, это бы ничего не изменило. Может быть, вернетесь в настоящее время, ближе к сегодняшним событиям?
– Я согласен с Мишелем, – сказал Слава, – сегодня не тот день, чтоб предаваться воспоминаниям.
– Ее поиски ребенка, наследника любимого человека, – это начало сегодняшней истории. Вы все – это попытка найти того, кому она хотела вернуть дневники его предка, кому хотела помочь в память о любимом человеке. Перед этой ежегодной встречей она постоянно повторяла, что наконец ее мучения закончились и она знает, кто он, тот единственный правильный человек. Каждый понял по-своему, вернее, нет, вы все поняли, что в этот раз завещание будет составлено на одного, и каждый был уверен, что не на него, потому как имел кучу скрытых пороков. И вот тогда один из вас решился на представление, раскопав тайные и, возможно, спорные обстоятельства жизни великой актрисы. Наш шутник надеялся этими представлениями вызвать у старой девяностолетней женщины инфаркт или инсульт, что угодно, только чтоб она не изменила завещание, написанное год назад, в котором всем было оставлено поровну, ну почти всем.
– Так кто шутник? – спросил Микола грустно.
– Ну тут вы мне со своими тайнами, конечно, усложнили задачу. Я подозревала всех. Жеку – в желании отомстить Агнии за то, что взяла под опеку вас, а его нет.
– Я люблю Ваппу и не собирался никому мстить, – оправдался Жека. – К тому же, Агния всегда была ко мне добра.
– Макса, у которого огромные долги и сейчас у него хотят отобрать клуб.
– Меня обманули, подставили, но я почти нашел выход.
– Мишеля, который вложил все свои сбережения и еще всевозможные кредиты в новую коллекцию, а она провалилась, и теперь кредиторы ищут его по всей Москве.
– Это так, – как-то обреченно сказал Михаил. – Только это-то тут при чем?
– Славу, который прокутил все деньги на Бали и теперь работает
