присмотром, только под присмотром! И никаких резких движений, договорились?
— Пойдемте, — без лишних слов буркнул Бодалов и поспешил вниз по лестнице, к подвалу.
— Не так прытко. Я ж просил, — ухватил его за пижаму Жора. — Я не могу так быстро за вами следить, еще наворочу каких-нибудь неприятностей…
Бодалов пошел медленнее. Конечно, он спускался в подвал, к той самой двери. Куда так и не смогла попасть когда-то Дездемона. Бог оградил. Теперь страшно и представить, что было бы, если бы она туда все же ворвалась!
— Ну вот, здесь… — проговорил старик.
— Так открывай, чего стесняешься? — подтолкнул его Жора.
Старик снял с шеи веревочку, на которой висел небольшой, но какой-то мудреный ключик закорючкой. Ткнул куда-то в бок и тяжелая дверь медленно, будто нехотя, отворилась.
За этой дверью был небольшой коридорчик, а потом еще одна дверь. Но ни другая дверь, ни коридорчик уже не могли заглушить чей-то тягучий плач, монотонный вой, непонятные звуки, похожие одновременно и на смех и на хохот.
— Сразу предупреждаю, для неподготовленных людей — зрелище не самое приятное, — честно предупредил Бодалов.
— Мы догадываемся, — мотнула головой Дездемона. — Открывай!
— Да куда ты пятишься? Ты вперед выходи! — подтолкнул Жора Бодалова к самой двери, а Дездемону предусмотрительно задвинул себе за спину. — Предупреждал ведь — не шали! Я ж дурак! Щелкну игрушкой и ваши не пляшут! И ведь ничего мне не будет — сам, добровольно в психушку иду!
Демонстрация «игрушки» — новенького пистолета, резко поменяла ситуацию, Кирилл Мокеевич подался вперед, быстро открыл дверь и… На него в тот же миг кинулось чье-то тело! А за ним еще два! Но те два были в синих формах, и Жора их ударом кулака метнул на место! Дездемона резко захлопнула дверь и теперь с трудом удерживала его всей массой. Вот, когда они пригодились — килограммы! Жоре на шею уже повисла… Веранда! И стала бешено выть на одной ноте:
— Га-а-а-ад! Меня хотел живье-е-е-ем сгнои-и-ить!
Бодалов пытался открыть дверь — ему срочно нужна была помощь санитаров, и тогда эти двое… да нет, уже трое! Тогда эти трое уже никогда бы не увидели белого света! Ух, как бы он их!.. Он бы установил им самый страшный опыт! Он уже знал какой! На глазах этой Дездемоны он будет тянуть жили из живого этого амбала! И будет фиксировать на схеме, как долго та будет сходить с ума!!!!
Его кровожадным планам не суждено было сбыться. Жора, понимая, что сейчас в этот ад им пока рано, оттолкнул от себя Веранду, рывком открыл двери (вместе с Дездемоной Карповной) и втолкнул туда Бодалова.
— Закрывай, Дездемона Карповна!!! Вот эту щеколду двигай!!
— Скотина! Сволочь!!! — все еще не могла успокоиться освобожденная. — Да я …я ж его! Меня упечь захотел! Скотина неблагодарная!
— Так значит… значит эта палата мне не приснилась… — задумчиво проговорила Дездемона, когда управилась с огромной, ржавой щеколдой. — Было все на самом деле…
— Да какой там сон! — вскинула на нее несчастные глаза Вероника Георгиевна. — Все взаправду было. Это ж они тебя так испугать хотели! Чтобы ты поскорее за Бодалова замуж выскочила!
— Зачем? — вытаращилась Дездемона.
— Ну вы, Дездемона Карповна, тормознутая! — не выдержал Жора. — Вам же парень — то этот, Сашка, он же объяснял уже!!
— Ну да, ну да… и надо же — запугать… Прямо в палату! А если б я на самом деле — сдвинулась?
— Тогда бы мы не меня идиотом выставляли, а вас! — радостно догадался Жора.
— Стоп, — прекратила Дездемона его восторг. — Но ведь… Я же могла не уснуть! Я ж тогда… только прикорнула, причем, по своей доброй воле! Но могла и не прикорнуть!
— Не могла, — опустила голову Вероника Георгиевна. — Я тебе в чашку столько снотворного сыпала… даже боялась, что ты раньше времени … не проснешься! А у тебя организм!..Точно бегемотиха, честное слово!
— Нет, я же еще и виновата! — выпучила глаза Дездемона, но потом уже серьезнее спросила. — Вероника Георгиевна, отсюда кроме этой двери они могут выбраться?
— Не… нет, — всхлипнула Веранда, уже утирая слезы. — Только через эту дверь. Больше никак.
— А санитары — они как выходят?
— Они только… они только по определенным дням… и в одно и то же время. Тогда всех больных усыпляют и … санитаров меняют.
— А еду как носят? — допытывалась Дездемона.
— Там в кухне есть люк, поднимается лифт, ставится еда и лифт опускается. Чтобы никто не смог проникнуть.
— М-да… серьезная система… — крякнула Дездемона. — То есть — никак? Это успокаивает…народу там много?
— Двенадцать человек… из них уже почти все… настоящие больные… — вздохнула Вероника Георгиевна.
— Хорошо, пойдемте отсюда, а то мне жутко, — поежилась Дездемона, и они стали подниматься.
— И за что же вас так, добрая женщина? — не мог справиться в сентиментальностью Жора.
— Да за что… надоела… — всхлипнула Веранда. — А отпускать меня нельзя, я ж много знаю. Я … я так и думала — закончу этой камерой. Боялась, но знала, что мое место здесь будет.
— А чего ж не бежала-то тогда?! — пожала плечами Дездемона. — Неужели из-за богатства?
— Да какое там богатство… — махнула рукой горничная. — Пойдемте, я вас хоть чаем напою…
— Ага! Опять какой-нибудь гадости намешаете! Я ж и впрямь — не бегемотиха какая, чтобы снотворное стаканами! — перепугалась Дездемона.
— Да сама и нальешь, — устало проговорила женщина. — Я тоже выпью… а то… чуть не умерла там… Хоть горло промочить…
— Ну… пойдемте, нам все равно утра ждать, — согласилась Дездемона, и Жора радостно потер ладошки, у него от всяких там переживаний жутко разыгрался аппетит.
— И все же — что вас тут держало? — снова прицепилась Дездемона к женщине.
— Сын у меня здесь… инвалид. Никак его бросить не могу. А Бодалов знает, держит его под замком…
— Погоди… — не поверила Дездемона. — Это Ленька — Инвалид? А не подумаешь! Такой прямо…ого!
— Да не Ленька… — устало вздохнула женщина. — Гена у меня есть, сыночек мой несчастный. У него… ножки не ходят, вот и держит его … гад этот!
— Ничего не понял… — морщил лоб Жора. — Гад, это Бодалов, да? Но… вы же его жена, да? А тогда получается… получается, что он родного сына держит, да? А где он его держит-то?
— Гена — на самом деле его родной сынок. Но… Бодалов стыдится мальчика. И забрать парнишку я не могу — ему нужны хорошие врачи, которых я не могу нанять, у меня нет денег. А так… конечно, мальчик не видит всего, что хотелось бы, но зато… зато ему поддерживают жизнь!
— С ума сойти! Какие-то врачи… а я тут столько работала, и никого не видела!
— Ну почему же не видела… — усмехнулась Веранда. —
