преследования как рукой сняло. Вот, я тут как раз к философу заехал, он со всем согласился. Назовем это «Пирамида взаимопомощи».
Я нашла в его плане существенный изъян и спросила, кто же поможет первому отцу, на что папа номер два задумался.
— Слышь, философ говорит, ему как раз мамуля и поможет. Намекает, что два любящих сердца могут воссоединиться, якобы разом двух зайцев убьем: подполковник забудет барабанщицу, а мамуля забудет Хуана и его шпионские страсти. Ну, философ, хитер! Только я гляжу, ты предбывшему не помочь хочешь, а напакостить. Не по-христиански это, мамулю снова ему подсовывать. Вот ведь нехороший человек. Даром что философ.
На том конце провода начались дебаты: папа номер три утверждал, что он не философ, а исследователь душ человеческих, на что второй резонно возражал:
— А разве это не одна и та же ху… дожественная задумка?
— Художника обидеть может каждый, — вздыхал третий.
— Ты же не художник, — не успокаивался папа номер два.
— Ну вот, опять!
Оставив их выяснять отношения, я отключилась по-английски. Вообще-то, официально я родню еще не простила, так что пусть не подлизываются.
— Я потеряла себя, пытаясь угодить всем. Теперь я теряю всех, пытаясь найти себя, — пробормотала я.
Потом подумала, что такая банальность достойна разве что «Тик Тока» Славика, и досадливо поморщилась, сонно кутаясь в плед…
30 августа. Утро
— Ты все-таки решила никого не приглашать? — удивился Славик, когда с утра я явилась на совещание с бухгалтершей. — Напрасно, родная кровь в трудную минуту…
— Хватит молоть чепуху!
— Начнем?
И тут Любовь Юрьевна, или просто тетя Люба, постучав по столу длиннющими алыми ногтями, сообщила мне пренеприятнейшее известие:
— Итак, деточка, ты знаешь, что события последнего года сказались на работе нашего агентства. Бла-бла-бла… Дарина, послушай мудрую тетю, его нужно продавать, — вдруг резюмировала она.
— Это вам папа номер три подсказал? — поинтересовалась я, потому как доподлинно знала: тетя Люба в своих экономических прогнозах никогда не брезгует предсказаниями от Учителя. После того как папа однажды помог ей вывести бородавку на руке заговором, она уверовала в его необычные способности.
— Учитель предсказал, что следующий год убьет сферу развлечений. Мы гадали по книге, и выпало буквально следующее.
Тут тетя Люба полезла в свой блокнот, наслюнявила нужную страницу и с выражением зачитала: «Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей… Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя такими умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные…»
— Бред собачий…
— Зри глубже. Думаю, наш папа предвидит какую-то эпидемию, — покивал Славик. — А во время эпидемии людям будет не до праздников.
— Вы что, все с ума посходили? — рявкнула я, но Любовь Юрьевна мгновенно посерьезнела и положила передо мною отчет:
— Я уже поняла, что с тобой надо разговаривать на языке цифр. Тут все доходы и расходы за последний год.
Изучение отчета не порадовало, по всему выходило, что мне и впрямь стоит задуматься о продаже бизнеса. Над этим я и ломала голову последние дни. Славик же вел себя загадочно: помалкивал о своем увольнении, а мне было не до него.
Конечно, папа номер два, узнав о моих трудностях, тут же предложил свою помощь, но я была непреклонна. Основным условием моей работы была независимость, и я сразу же решила не пользоваться «подачками» отца. Иначе какая же я бизнесвумен? Нет, не для того я столько пахала, чтобы сейчас просто стать очередной «наследницей», которой папа все принес на блюдечке.
В этот период Славик на денек смотался в Сочи и, вернувшись, огорошил меня новостью за утренним кофе. Но перед этим торжественно заявил:
— Мне Учитель сказал: слушай свое сердце, только оно укажет тебе правильный путь.
— Хрень ведь какую-нибудь опять укажет, — засомневалась я, вспомнив случай, когда Славик по наитию папы номер три купил безрогую козу, потому что она явилась ему во сне в ночь на пятницу.
— Возможно, хрень и есть мой путь, — вздохнул Славик и достал из своего неонового рюкзака пластиковую папку.
— Что это?
— Документы, я готов выкупить у тебя часть агентства, мы станем равноправными партнерами. Только вот наследство получу и сразу с тобой рассчитаюсь. Идет?
— А зачем… Ты что же, хочешь продолжить работать вместе? Но у тебя же теперь будет куча денег.
— Подождет эта куча… К тому же там не так и много осталось. Я уже мысленно распределил все между родными, чтобы больше не враждовать. Ну, и Ирине надо будет помочь с адвокатами. Антон ее сразу же сдал, дескать, это она его соблазнила, втянула в авантюру и требовала деньги, чтобы из страны уехать. И тебя похитить — это была ее идея, а он только помогал слабой женщине, потому как был в состоянии аффекта после измены жены. На первом же допросе Ирина так переволновалась, что все про Льва рассказала. Не знаю, как там дальше будет, даже жалко ее. Хотя сама виновата… И еще. Те деньги, что ты Антону отдала. Ну, которые Аркадий украл… Короче, мы их тебе вернем. Мы так решили…
— Не ожидала…
— А я говорил тебе, что я сложный человек, — самодовольно ухмыльнулся Славик, любовно поглаживая папку.
— Не льсти себе, ты просто нытик и зануда, и ничего сложного в тебе нет. Но! — Тут я эффектно сделала паузу и подняла вверх указательный палец. — Несмотря на это, ты мой друг, так что придется пострадать.
— Так-то лучше. Правда, мне опять надо уехать на пару дней. Окончательно оформить бумаги на принятие наследства: дом и бизнес. Скорей бы продать эту фирму. Папа номер два обещал подсуетить мне какого-то своего приятеля, он в этой сфере уже много лет. Я же в строительстве ни бельмеса, пущу все по миру.
Через день Славик позвонил мне на мобильный, когда я потела в банке по рабочим делам. Он в это время был уже в Сочи и дышал в трубку крайне возбужденно:
— Ты не поверишь!
— Ты что, улетаешь в Гагры? — усмехнулась я.
— Сокровища всплыли! Точнее, вывалились. Сиделка Надя разлила варенье на бабкин стул, испугалась гнева Крокодиловны и попросила меня помочь ей снять обивку, чтобы быстро застирать. Короче, я скобы отогнул и под обивкой нашел сокровища Льва: подвески, книжицы в золотых окладах, монеты и медальон, одна штука. С розой. Это же про них Колобок рассказывал? Не врал, значит… Хорошо, в комнате никого не было. Вроде кучка небольшая, а сколько стоит… Как же это все там оказалось?
— Вот так
