— А почему вы, товарищ Холмов не спрашиваете, почему вас сюда доставили? — продолжая загадочно дыбиться, нарушил молчание хозяин кабинета. — Или вам прекрасно известны ваши прегрешения перед государством, — так сказать, «знает кошка, чье мясо съела»?
— Конечно известны, — невозмутимо ответил Шура, продолжая сидеть в прежней позе. — Чистосердечно сознаюсь в том, что в 1962 году, пребывая в отроческом возрасте, я объелся незрелым крыжовником. Страдая по этой причине сильнейшим расстройством желудка, я во время очередного приступа поноса, не имея под рукой никакой полиграфической продукции, подтерся, извините за столь неаппетитные подробности, собственным пионерским галстуком. Прошу считать мое заявление добровольным, сделанным в качестве явки с повинной. Возможно, этот факт смягчит мою дальнейшую участь и положительно отразится при вынесении справедливого приговора…
Насторожившийся было при первых фразах Шуриного монолога генерал терпеливо дослушал Холмова до конца и, улыбнувшись, произнес:
— Да, вы, одесситы, конечно, народ остроумный, веселый, этого у вас не отнимешь. Ладно, не буду вас больше мучить, а то, не дай бог, вы еще действительно в штаны наложите, на этот раз от страха. А галстука у вас под рукой не окажется…
— «Посмотрим еще, кто из нас раньше в штаны наложит», — хотел было ответить обидевшийся Шура, но, вовремя вспомнив, где он находится, промолчал.
— Сразу хочу сообщить, что здесь вы очутились вовсе не потому, что в чем-то провинились, — сообщил генерал-лейтенант, исподволь глядя на Холмова. — Хотя, конечно, за вашу аферу с освобождением Хомяжова из спецотделения психиатрической больницы вам следовало бы хорошо намылить шею…
— А вы откуда знаете? — смутился Шура и покраснел.
— Мы, молодой человек, все знаем! — сурово ответил мужчина. — Такая у нас служба. Советую вам в дальнейшем не прибегать к подобным методам работы. А то, глядишь, вы этак войдете во вкус и в следующий раз «эвакуируете», скажем, профессора Сахарова из Горького…
— А что, разве Сахаров в городе Горьком находится не по своей воле? — спросил Холмов, невинно хлопая глазами.
— Это к делу не относится, — уклонился от прямого ответа генерал-лейтенант. — Гм… да, так вот. Я вас сюда пригласил, товарищ Холмов (уж извините, что таким, не совсем обычным способом, но другого выхода не было) для того, чтобы попросить вашей помощи…
— Чего?! — не поверил своим ушам Шура, и даже привстал от удивления. — Помощи? Какой помощи? Вы — просите помощи?…
— Да, именно мы просим у вас помощи в раскрытии одного, весьма странного, нелепого, даже в чем-то фантастического… даже не знаю как его назвать — преступления не преступления, скорее происшествия. Мы давно за вами — теперь могу сказать откровенно — наблюдаем. (Неужели вы думаете, что человек такой профессии, как ваша, мог оказаться вне поля зрения сотрудников Одесского Управления КГБ?!) Что ж, работаете вы… неплохо, гм… Способности к анализу и дедукции у вас на высоте… Да. Особенно удачно у вас, как мы понимаем, обстоит дело с раскрытием всяких необычных, загадочных, таинственных историй. Поэтому, посовещавшись, мы и решили пригласить вас для расследования одного, весьма щепетильного дела. Скажу откровенно и больше — вы наша последняя надежда, соломинка, за которую хватается утопающий…
— Вы — «утопающий»?! — поразился Холмов. — Ну и ну… Что же это за дело такое, с которым не может справиться «вся королевская конница и вся королевская рать?»
— Сейчас узнаете, — произнес мужчина в штатском и, нажав одну из бесчисленных кнопок на пульте селектора, отрывисто произнес: — Механик? Приготовьте к показу киноматериалы по делу номер три ноля шестнадцать восемьдесят один-бис. Да, мы сейчас уже идем.
— Прошу вас следовать за мной, — пригласил генерал и широкими шагами направился к выходу. Крайне заинтригованный, все еще до конца не поверивший в столь неожиданный оборот событий Шура засеменил за ним следом. Попетляв по коридорам и опустившись на этаж ниже, они вошли в один из бесчисленных кабинетов, оказавшийся небольшим, уютным кинозалом с мягкими креслами.
— Начинайте! — громко произнес генерал в пустоту, когда они с Шурой уселись в кресла. Тотчас, словно по мановению волшебной палочки, в зале погас свет, где-то позади негромко затарахтел мотор кинопроектора и на экране замелькали кадры кинохроники. Присмотревшись и прислушавшись, Холмов понял, что он смотрит репортаж о недавнем посещении Генеральным секретарем ЦК КПСС Юрием Владимировичем Андроповым подмосковного города Зеленогорска. Вот товарищ Андропов выступает перед рабочими зеленогорского оборонного предприятия «Звезда», вот генсек вручает Почетную грамоту ЦК директору этого завода, вот Юрий Владимирович садится в «членовоз» — черный лимузин «Зил» и, сопровождаемый кортежем автомобилей, направляется к зданию Зеленогорского горкома партии, чтобы принять участие в расширенном пленуме горкома и выступить там с очередной исторической речью. На экране мелькают снятые из окна автомобиля кадры — толпы людей на обочине дорог размахивают букетами цветов и флажками, всюду радостные, улыбающиеся лица. Вот автомобили подъезжают к зданию горкома, Юрий Владимирович выходит из Зила и подходит к небольшой толпе местных граждан с цветами и флажками, вытянувшихся цепочкой за милицейским оцеплением. Очевидно, этим людям выпала большая честь изображать народ. Сдержанно поприветствовав жителей славного города Зеленогорска и помахав им ручкой, товарищ Андропов вместе с сопровождающими его лицами направляется к входу в горком.
— Стоп! — крикнул генерал, когда лысина генерального секретаря, в последний раз мелькнув в лучах заходящего солнца, исчезла за горкомовскими дверями. Конвульсивно дернувшись, изображение остановилось, высветив на экране последний кадр.
— Итак, рассказываю суть дела, — негромко произнес комитетчик, придвинувшись ближе к Шуре. — Вам доводилось когда-либо слышать что-нибудь о так называемом «ядерном чемоданчике»? Это, говоря очень коротко, достаточно сложное устройство спутниковой связи, с помощью которого первое лицо государства — в данном случае товарищ Андропов — имеет возможность отдать приказ о пуске стратегических ракет с ядерными боеголовками. (Само собой разумеется, такой приказ отдается только в случае явной угрозы атомного нападения на СССР со стороны какого-либо агрессора, но сейчас не об этом речь. (. Это устройство, внешне действительно напоминающее обыкновенный чемоданчик-дипломат находится у офицера КГБ, который обязан сопровождать Генерального секретаря всюду, где бы он только ни был….
— Даже в туалете? — не удержался и грубовато сострил Холмов, который к этому времени не только окончательно успокоился, но даже пришел в несколько игривое настроение.
— В целях дополнительной меры безопасности «ядерный чемоданчик»-дипломат запирается на специальный, сверхсложный ключ, изготовленный из особого сплава. При попытке вскрыть «ядерный чемоданчик» без помощи ключа он самоуничтожается путем подрыва, — невозмутимо продолжил генерал КГБ, никак не отреагировав на неуместную шутку Холмова. — Этот ключ также находится у офицера КГБ — того самого, у которого находится и сам «чемоданчик». По инструкции он должен лежать во внутреннем кармане пиджака офицера. Однако, в день визита Юрия Владимировича Андропова в Зеленогорск наш сотрудник грубо нарушил эту инструкцию и переложил ключ от «ядерного чемоданчика» в карман брюк, (во внутренний карман пиджака он положил пачку сигрет «Мальборо», которыми его недавно угостил вернувшийся из ФРГ коллега). И вот, когда наш офицер с «ядерным чемоданчиком» в руках и Юрий Владимирович Андропов, поприветствовавший граждан Зеленогорска, направились к зданию горкома, на рукав пиджака этого идиота (я имею в виду, конечно, нашего офицера, а не Генерального секретаря ЦК КПСС!) накакала, я извиняюсь, пролетавшая в небесах птичка. Чтобы вытереть пятно на пиджаке, офицер достал из кармана брюк носовой платок. Вместе с платком он случайно вытащил и ключ от «ядерного чемоданчика», который упал на землю. Однако офицер этого не заметил — он услышал лишь негромкое звяканье, которому поначалу не придал значения. Лишь через несколько минут до него дошло, что это, очевидно, выпал ключ от чемоданчика. Он сунул руку в карман — так и есть, ключа нет. Офицер хотел было тут же побежать обратно, однако вспомнил, что по инструкции ему не разрешено отходить от Генерального секретаря дальше, чем на два метра. (Тем более, что кругом полно начальства — сразу заметят). Тогда он подозвал другого офицера госбезопасности, из службы охраны президента, обьяснил ему ситуацию и попросил срочно найти и принести ключ. Охранник немедленно отправился на площадь перед горкомом, где по словам нашего офицера был им потерян ключ от «ядерного чемоданчика», однако, несмотря на все его старания, ключ найден не был…
