Часть первая. «Жизнь на краю цивилизации»
Верхние Лягуши — это такая малюсенькая деревенька в Донецкой области, почти, что на самой границе с огромной Российской Федерацией. Никто уж и не помнит, когда она возникла и как получила такое смешное название. Старожилы говорят, что ещё при Петре Первом на месте современных Верхних Лягуш находилась деревня с модным тогда названием Смердиловка. До революции Верхние Лягуши принадлежали помещику фон Дюку. Хозяин во владениях появлялся всего один раз, когда царь пожаловал ему эту деревню в двести тридцать душ за какие-то заслуги. А так и фон Дюк, и его семья жили в своей родной Австрии. Лягушинские крестьяне считали себя практически свободными, и весь урожай съедали сами. Что было невиданной редкостью в то время. Потом, уже после революции, по «вольной» деревеньке прокатился «девятый вал» коллективизации, и всех крестьян согнали в колхоз. А какие там крестьяне были — одни кулаки. Но против власти не попрёшь. Кулаков раскулачили и создали трудолюбивое советское общество. Когда нагрянула перестройка, и колхозы развалились, попривыкшие к соцстрою лягушинцы сначала ещё пытались сохранить прежние условия жизни и труда. Но, снова придя к власти, буржуазия наседала. И вскоре смела последние хлипкие оплотики расшатанного социализма. И Верхние Лягуши мало-помалу приспособились к новой жизни.
Глава 1. Верхние Лягуши вчера и сегодня
Раньше, в советские времена, Верхние Лягуши, тогда ещё крохотный колхозик под пролетарским названием Красная Звезда, представляли интерес для иностранных шпионов. Вы скажете, ну что может быть интересного в каком-то занюханном колхозике? А дело было в том, что рядом с Лягушами находилась сверхсекретная военная база «Наташенька», которую с успехом можно было именовать советской «Зоной-51». Однако, в отличие от американского собрата, «Наташенька» не была запрятана в какой-нибудь глухомани — вокруг неё расположились штук пять, или шесть таких вот небольших хозяйств. Все основные помещения «Наташеньки» были скрыты глубоко под землёй. Сверху же была лишь небольшая огороженная территория с несколькими нехитрыми постройками, над входом на которую значилось: «Метеорологический центр № 279». Плюс ко всему, в этом районе имелось уникальное месторождение циркония. Кое-где этот редкий минерал выходил прямо на поверхность и валялся кусками — хоть руками собирай! Другое такое же было только где-то посреди бразильской Сельвы, где «все мужчины — Пэдры, и много-много диких обезьян»… И, конечно же, рядышком с этими копями пристроился заводик, где под большим секретом с помощью индукционных печей этот цирконий перерабатывали и делали прекрасный высококачественный напалм, который горел даже под водой. А документально на заводике выпускали обыкновенные тракторы, да сенокосилки. Сейчас данное предприятие уже ничего не выпускает. Оно разрушено до фундамента, покрыто пылью веков и является частью рельефа, под названием Чёртов Курган.
Шпионы же наткнулись на всё это дело случайно. Агент американской разведки по фамилии Гопников (потомок украинских эмигрантов, чьи предки уехали из Верхних Лягуш в Америку, спасаясь от революции) решил погулять по родине своих дедов и прадедов. И удивился, почему от стандартного завода сельхозтехники ведёт такая нестандартная широкая и ровная, как стол, дорога, по которой машина летит, как ветер и не подпрыгнет ни разу на ухабе. Ум разведчика подсказал: «Ага!» и вскоре Гопников выяснил, что здесь к чему. У местной администрации он выкупил старый, бывший когда-то помещичьим, особняк и устроил там наблюдательный пункт. Потом из Америки Гопникову прислали напарника, который и нашёл «Наташеньку». Старый особняк быстро превратился в настоящую шпионскую базу, ещё более секретную, чем сама «Наташенька», так как из всего населения Земли об её существовании знало только два человека.
Но «Наташеньку» уничтожили, как только обозначились первые тенденции к развалу Союза. Тогда же развалили и завод сельхозтехники. Широкую и ровную дорогу, по которой с завода вывозили готовые боеголовки, перекопали экскаваторами и превратили в балку. Эта балка осталась до сих пор и называется почему-то Алюша. После ликвидации «Наташеньки» прекратилось дополнительное финансирование всех колхозиков, служивших ей прикрытием. Колхозики стали хиреть и, наконец, исчезли совсем. Все, кроме двух, Красной Звезды и Пролетарской Правды, которые, вернув свои исторические названия, существуют по сей день. Красная Звезда стала Верхними Лягушами, а Пролетарская Правда теперь называется, как и до революции, Мышкино. В честь помещика Мышки, которому когда-то принадлежала.
«Метеорологического центра № 279» теперь тоже не существует. Сейчас на его месте 21-ая воинская часть — совсем не секретная. И каждый год приезжают туда мальчишки-призывники, не поступившие, либо вылетевшие из университетов. Единственное, что осталось от легендарных времён «холодных баталий» между Страной Советов и Соединенными Штатами — это шпионская база в Верхних Лягушах. Она много лет простояла бесхозной, но и нетронутой: никто не знал, где она находится. Судьба подземных помещений «Наташеньки» неизвестна: согласно одному источнику, их засыпали, другой говорит, что они стоят, наглухо закрытые, но существует ещё одно, самое, наверное, смелое предположение о том, что в огромной тайне эти помещения всё ещё действуют и там ведутся какие-то разработки…
Современные Верхние Лягуши ничем не отличаются от любой другой деревушки, если она находится далеко от областного центра. Теперь в Лягушах нет электричества: столбы, на которых держались провода, давным-давно сгнили и попадали. Жители деревни уже много раз писали жалобы в райцентр, в большое село Красное, но оттуда всегда приходили ответы вроде: «Ждите, ваша очередь ещё не подошла», или — и того краше — «Нет денежных средств».
— В карман они кладут «денежные средства»! — ворчали старички.
Но, несмотря, ни на эту неприятность, ни на то, что дюже умная молодёжь шибко разбегалась в города из такой, по их словам «бесперспективной» деревни, жизнь в Верхних Лягушах кипела. Люди работали в поле и на животноводстве, выращивали овощи на огородах. И, между прочим, жили не одним только «натуральным хозяйством», а и кое-что возили в Красное на базар. По праздникам веселились всей деревней, в будни работали дружно. Хотя попадались и тунеядцы. Тракторист Павел Гойденко, как и его закадычный друг, и собутыльник, комбайнёр Максим Свиреев, был закоренелый лодырь и выпивоха. На поле всегда выезжал поздно, часто засыпал на работе. Мог с перепоя захрапеть прямо за рулём. В Верхних Лягушах было два трактора. А неделю назад Гойденко утопил в озере Лазурном последний из них. В доме он тоже был не ахти, какой хозяин. Подметал только раз в год — на Пасху. В огороде у него росла амброзия — тракторист ленился её пропалывать. Правда, недавно состоялся над Гойденко товарищеский суд, и лентяй торжественно пообещал исправиться.
В общем, всё было хорошо в Верхних Лягушах, пока не появился чёрт. Казалось бы, какой может быть чёрт в наш просвещённый век? Глупые суеверия! Ан нет, в Верхних Лягушах чёрт был не в новинку. Он появлялся и раньше, но потом исчез и не показывался ни разу лет, наверное, двадцать, а на днях объявился вновь.
В тот летний день с самого утра собирался дождь. А лягушинского плотника Гаврилу Семёныча Потапова угораздило пойти на рыбалку на озеро Лазурное. Мол, на перемену погоды рыба клюёт хорошо. И вот, когда плотник уже возвращался домой с двумя щуками и целой связкой каких-то мелких карасиков, дождь всё-таки собрался. Сначала меленько так поморашивал, но когда Гаврила Семёныч поравнялся с заброшенным домом, припустил, как ошалелый: стеной стал, да ещё с грозой и с градом. Делать нечего, пришлось плотнику спрятаться в доме. Дом старый, стены сырые и холодные. Озяб Гаврила Семёныч. А дождь не прекращался — лил, будто ведро кто держал. Решил плотник согреться. Наломал несколько стульев на костёр. Только спички достал, только поджечь хотел.… Да глянул ненароком на стенку перед собой. И «повезло» ему увидеть, как с этой стенки тень какая-то сама собой спустилась и, как в сказке, обернулась чем-то вроде человеческой фигуры да ещё с глазами горящими. Отшатнулся Гаврила Семёныч. Спички выронил. Как ошпаренный вылетел он из дома под дождь, под град! И бегом бежал все пять километров до самой хаты своей! И вопил на всю ивановскую: — А-а-а-а-а!!! Чёрт!!! Спасите, чёрт!!! Люди, помогите, заест меня, бедного!!!
Всю деревню на уши поставил. А как до своей хаты добрался, так забился, закрылся и ни в какую! Так и сидел три дня, пока люди дверь не сломали. Зашли в дом — не видно нигде хозяина! Искать стали — нету. Пока под кровать не заглянули. Нашли там. Сидел, бедняга, весь в пыли да в паутине. Крестился, иконы целовал. Стали тащить его из-под кровати — упирается.
