— Да ты хочешь забрать мои кирпичи! — догадался тракторист и замахнулся фомкой из-за головы. — Если подойдёшь на шаг — так огрею — своих не узнаешь, грабитель!
— Не нужны мне твои кирпичи, — спокойно ответил неизвестный. — А если бы и понадобились, я отобрал бы их у тебя, как игрушку у ребёнка — и железяка бы твоя не помогла!
Гойденко испугали эти слова. Тракторист отступил на несколько шагов, закрывая собой мешок с кирпичами и держа своё «оружие» наизготовку.
— Ты, вообще, кто такой? — спросил Гойденко. — Что-то я тебя тут раньше не видел!
— И не увидел бы, если бы я сам не захотел тебя увидеть, — ответил незнакомый. — Я — хозяин этого дома.
Человек переступил через грудку кирпичных осколков и подошёл совсем близко к Гойденко. От него пахло дорогим парфюмом. Тракторист смотрел на незнакомца снизу вверх, потому что тот был выше него, чуть ли не на целую голову.
— Твой дом? — крикнул Гойденко, в упор разглядывая собеседника и готовый в любой момент стукнуть его фомкой. — А, ты хочешь словить меня и сдать Зайцеву? Ничего не выйдет, стукач!
— «Словить» — хочу, — насмешливо сказал незнакомец. — А вот сдавать никому не собираюсь. Ты мне самому нужен.
Внезапная догадка огорошила тракториста и заставила прямо отскочить назад. Подняв над головой фомку, «герой» был готов пустить её в ход.
— Ч-чёрт… — заикаясь, промямлил Гойденко.
Как только тракторист озвучил свою догадку, остатки храбрости напрочь покинули его. Гойденко выронил «оружие» и беспорядочно, в разные стороны, крестясь, завопил:
— Изыйди, демон!!!
— Да не чёрт я, — всё с таким же пугающим спокойствием возразил незнакомый. — Хватит мотать руками, а лучше успокойся и послушай, что я тебе скажу.
Гойденко перестал креститься и захлопал глазами.
— Как это — не чёрт? — удивился он. — В этом доме один хозяин — чёрт!
— Эх ты, темнота — друг молодёжи… — покачал головой человек и уселся прямо на пыльные остатки печки.
Гойденко начал суетливо завязывать мешок, пытаясь спрятать его куда-нибудь с глаз долой.
— Да ты не мельтеши, а садись и слушай! — прикрикнул незнакомый.
Гойденко сел прямо на мешок. Однако фомки из рук не выпускал.
— Так говоришь, не чёрт? — спросил он, косясь на собеседника одним глазом.
— Слушай, надоел ты мне своими чертями! — рассердился незнакомый. — Чертей не бывает.
— А я вам зачем? — спросил тракторист.
— Мне просто нужен человек, вроде тебя — хитрый и брехливый, что бы за этой деревенькой наблюдать: кто приезжает, на сколько, чего нужно и так далее — понял? — незнакомый посмотрел на Гойденко, хищновато улыбаясь и прищурив правый глаз. — Денег дам, сколько захочешь!
Тракторист расцвёл.
— Ну, за деньги я на всё готов! — выпалил он. — А кто же ты всё-таки такой, а?
— Не всё сразу, — ответил незнакомый. — Приходи сюда завтра, часа в четыре.
— Хорошо! — радостно ответил тракторист. — А…
Но собеседник пропал. Как сидел на печке, так и пропал. И ещё Гойденко заметил что-то вроде тени, которая в одну секунду шмыгнула куда-то в сторону и исчезла.
— А! — крикнул тракторист и зажал себе рот рукой. — Чур-чур-чур меня! — он начал махать руками, пытаясь перекреститься, и невольно грыз ногти. — Сгинь, нечистый! — по-мышиному запищал Гойденко. — Как пить дать, чёрт был — волкулак! — к горлу подкатил страх. — А глаза-то, какие были, а зубы! А если съест он меня завтра?! А?!
И тракторист сначала попятился, а потом без оглядки побежал прочь из дома — даже кирпичи не взял!
Весь остаток дня Гойденко просидел дома, закрывшись на все замки. Даже не пошёл в пивную. И в домино вечером играть не вышел. Про курятник и думать забыл: какой тут курятник, когда чёрту душу продал! Ночью спал плохо: всё время снились рогатые черти, которые кушали людей, смачно похрюкивая при этом рылами. Тракторист вскакивал с криками, когда черти во сне пытались скушать его самого. В пять часов утра Гойденко вскочил в последний раз и решил больше спать не ложиться. Весь день мучился, раздумывая, идти ему, или нет. Инстинкт самосохранения просто орал: «Не смей», а вот жадность (ведь «чёрт» предлагал деньги) говорила, что нужно обязательно пойти. Так, или иначе, но победила жадность. Алчный тракторист, хоть и без особого рвения, но точно в половине четвёртого вечера покинул свою избёнку и отправился в гопниковский особняк. Инстинкт самосохранения тоже не остался в стороне: Гойденко взял с собой топор и вилы. Топор повесил на пояс, а вилы просто так понёс в руке.
И неизвестно, дошёл он до чёртового логова, или на полпути повернул назад, но с тех пор ходил верхнелягушинский тракторист какой-то странный. Пить бросил. Все свои запасы водки мужикам задаром раздал. «Не нужны они мне больше!» — говорит. А работать и вовсе перестал. Будто ждёт, что сейчас на него с неба деньги посыплются. Раньше Гойденко был не шибко общительный. Но теперь сразу же завязывал пылкую дружбу с каждым, кто за чем-либо приезжал в Лягуши. Частенько уходил за кирпичами, но возвращался, обычно, налегке.
И никто не мог понять, в чём же причина такой странной перемены.
Глава 4. «Гиблое место» покупают
Семья Лаптевых решила приобрести дачу в каком-нибудь тихом живописном уголке, где много природы и совсем нет суеты. Шумный, покрытый смогом Донецк порядком надоел главе семейства, доценту-физику Михаилу Германовичу. И он захотел вместе с женой и двумя детьми провести две недели отпуска в мирной маленькой деревушке. По какому-то стечению обстоятельств выбор пал на Верхние Лягуши. Участок с готовым ничьим домом был только один (местному самоуправлению не хватало финансов, поэтому его глава Медведев «забыл» про то, что дом является памятником архитектуры, и дал разрешение на его продажу). А семья Лаптевых, конечно же, дом купила и на своём «Москвиче» отправилась в Лягуши.
Жену Михаила Германовича звали Татьяна Дмитриевна. Она преподавала украинскую литературу в Донецком Национальном университете. А двое детей — Андрей и Лена — в этом году поступили на первый курс. Андрей и Лена не очень стремились в тихую деревню: для них подобный отдых был скучнее урока истории. Андрей после одной интересной телепередачи мечтал о каникулах на Ибице, а Лена хотела с подружками в Ялту. Но родители не разрешили ни того, ни другого и почти что силком тащили отпрысков в захолустные Лягуши. Дача не оправдала надежд новых хозяев. За такие деньги всучили какую-то развалину! Мало того, что протряслись столько времени по раскисшей грунтовой дороге и обляпали охристой грязью всю машину, так ещё и жить негде! Но делать было нечего. Оставалось только обживать новое жилище. Лаптевы поднялись на высокое крыльцо. Серая деревянная дверь была не заперта и, противно скрипнув, распахнулась от первого же толчка. — Ну вот, ещё и замок ставить! — пробурчал Михаил Германович.
— Это же — дыра, а не дача! — фыркнул Андрей. — Тут, наверное, и мобилку подзарядить негде!
Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки фиолетового и розового. По высокой, не по-городскому свежей и зелёной, траве ползли длинные тени. Лёгкий свежий ветерок приятно холодил, и приносил с близкого луга запахи полевых цветов. Михаил Германович остановился и повернулся спиной к двери, глядя на закатное небо и дикие травы.
— Как всё-таки хорошо за городом! — сказал он. — Так чисто, уютно, никаких машин…
— Да, — вторила мужу Татьяна Дмитриевна, — я всегда мечтала о домике в деревне. Что скажете, дети?
— Дыра… — уныло повторил Андрей.
— Тут даже нет дискотеки! — капризно надула губки Лена. — Скучь!
— В чём наши дети действительно талантливы — вздохнула Татьяна Дмитриевна, — так это в том, что могут легко испортить любой отдых.
Андрей первым из Лаптевых зашёл внутрь особняка.
— Бр-р-р-р! — поморщился он. — Ну и холод!
Стены и пол были очень сырые, и воздух был зябкий, как осенью. Лена зашла вслед за братом, а родители остались на улице, смотреть, как заходит солнце и рассуждать о прелестях деревенской жизни.
— Как ты думаешь, здесь есть призраки? — с опаской спросила Лена, разглядывая старый комод, замшелую тумбочку на витиеватых ножках и две одинаковые напольные вазы с давно засохшими гвоздичками.
— Какие призраки? — удивился Андрей. — Нету никаких призраков! Все вы, девчонки, одинаковые — верите во всякую чушь!
— Но тут так страшно…
— Страшно? Ха! Обыкновенная древняя халупа!
— Андрей, помоги разгрузиться! — донёсся с улицы голос Татьяны Дмитриевны.
— Мамка зовёт… — сказал Андрей. — Иду! — крикнул он и выбежал на улицу.
Лена быстро последовала за Андреем.
Чемоданы с вещами стояли в прихожей. Лена нашла на стенке выключатель и попыталась включить свет. Но ничего не вышло.
