— Очень смутно.
— Так вот, в национальном индейском фольклоре койот всегда выступает как ловкий обманщик. Таков и этот парень. Он изменяет внешность и повадки в соответствии с ситуацией.
— А как он выглядит? Описать его можешь?
— Белый, лет сорока с небольшим, особых примет нет. Но это и не важно. Главное, чтобы полиция взяла его след.
— Их интересует этот парень. Но с какой стати им слушать меня?
— Келли Колфэкс разделали на куски мясным ножом. Сиси Лизэк продырявили мозг стоматологическим инструментом, и сделал это один и тот же человек. Вот это ты и скажи полиции. Тогда у них будут основания тебе верить.
В голове у меня пульсировала противная боль — где-то в районе лба, посерединке.
— Да с чего ты взяла, что они станут меня слушать?
Она смерила меня холодным взглядом, словно говорившим: «Не будь идиоткой!» Я еще раз умыла лицо над раковиной и воскликнула:
— Но они же моментально зачислят меня в список подозреваемых!
— Ты хорошо соображаешь. Значит, тебе придется действовать хитрее.
— Скажи, а почему ты так печешься, чтобы этого парня поймали?
— Убийства людей — это не игрушки. Простые люди не должны быть охотничьей дичью для какого-то взбесившегося маньяка.
— А почему ты не хочешь сама поговорить с полицией?
— Не могу. Детка, пойми: меня просто не существует!
Вот так. Вот она, наша Джекс Ривера, единственная и неповторимая королева интриги.
— Но если я обращусь к Томми Чангу, мне уже не удастся что-то утаить. Придется рассказать, кто дал мне эту информацию.
— Если ты это сделаешь, он разыщет по реестрам мое имя, но там будет ссылка только на просроченные техасские водительские права. Впрочем, он может поднять на уши кое-каких людей из моего окружения, и вот они-то захотят поговорить со мной. Без шуток. А чтобы добраться до меня, придут к тебе. Тоже без шуток. — Она повернулась к двери. — У тебя в компьютере есть веб-камера?
— Она не подключена. — Джесси заставил меня обзавестись этой штуковиной, хотя я подозревала, что ему она нужна ради забавы, а не для общения.
— Тогда подключи ее, — сказала Джекс.
— Джекс! Но почему я?!
— А ты подумай и поймешь.
Я бежала к выходу, когда меня окликнула буфетчица:
— Эй, детка! Твои бургеры!
Я взяла покупки, расплатилась и выскочила на палящий зной. Джесси, открыв дверцу со своей стороны, доставал с заднего сиденья костыли — видимо, уже не мог больше ждать.
— Я уж было подумал, что тебя укусил скорпион, — заметил он.
Сунув ему в руки пакет с покупками, я подбоченясь смотрела в сторону кафе.
Он сказал мне что-то шутливое, получил в ответ леденящий душу взгляд и поднял руки:
— Нет так нет! Я же не настаиваю. Готов даже забиться куда-нибудь под камушек и тихо там сидеть.
Еще через мгновение я услышала рычание заведенного мотоцикла. С задворок кафе выкатила Джекс и направилась прямиком к шоссейке. Машина ее ревела как зверь, набирая скорость. Мы смотрели ей вслед.
— Это, случайно, не… — спросил Джесси.
— Да-да, она самая.
— Ну, чертовка! Везде поспеет!
Я достала свой мобильник и набрала номер Томми Чанга.
Полицейское управление Чайна-Лейк располагалось в новеньком сверкающем здании из стекла и бетона на территории городского административного центра. Работа внутри кипела. Мы с Джесси ждали Томми в его кабинете. Его широкополая шляпа и пустая кобура висели на стенном крючке. Джесси, коротая время, разглядывал фотографии пятерых ребятишек Томми и еще один снимок, где сам Томми был изображен верхом на гоночном мотоцикле. Под окнами во дворе стоял расписной фургон лос-анджелесских теленовостей. Оператор, прислонившись к нему спиной, потягивал из банки кока-колу и разговаривал с репортером.
Вскоре вместе со своим начальником пришел Томми.
Я встала и протянула ему руку.
— Детектив Маккрекен.
Комплекцией он напоминал быка в старых очках с поцарапанными стеклами. Рыжие волосы давным-давно мечтали о стрижке. Рядом с ним Томми казался просто пигмеем.
Маккрекен пожал мне руку и спросил, как поживает племянник.
Я заверила, что у Люка все отлично, отметив про себя, что он ни словом не обмолвился о моем брате. Маккрекен с Брайаном когда-то не поладили. И потом в разное время Маккрекен сажал и Брайана, и меня в «обезьянник» для острастки. В общем, отношения с семейством Делани у него не складывались.
Он оперся кулаками о стол. Металл жалобно скрипнул под его весом.
— Расскажи-ка нам поподробнее о бывшем сотруднике государственных служб, который снабдил тебя информацией об этих убийствах, — сказал Маккрекен.
Конечно, Джекс могла сильно преувеличивать, когда предостерегала меня не называть ее имя полиции, но я поняла, что, если упомяну такие слова, как «ЦРУ» и «работа под прикрытием», в полицейском управлении меня поднимут на смех, а то и вовсе занесут в особый список или то и другое вместе. Поэтому решила подключить к делу обычную журналистскую хватку.
— Это мой рабочий источник. Из него я черпала информацию, когда писала свои романы о кибернетическом беспределе, о преступниках, взявших в оборот ай-ти-компании по всему побережью.
— Его имя?
— Оно не разглашается.
Маккрекен поскреб переносицу и шумно выдохнул.
— С тобой всегда было непросто.
Томми сел за рабочий стол.
— Я, конечно, понимаю, что твой источник желает остаться анонимным, но ведь речь идет о расследовании убийств.
— Я готова дать вам любую другую информацию, но только не имя.
— Ты что, в игрушки пришла сюда играться? — возмутился Маккрекен.
— Нет, сэр.
— Да на нас уже наседают все масс-медиа! Местные газеты, радио. А под окнами стоит фургон лос-анджелесских теленовостей со спутниковой тарелкой на крыше. Из Си-эн-эн звонят беспрерывно. Скоро здесь будет настоящий цирк, да и только! — Он распрямился. — Так чего же ты хочешь? Личные мотивы? Жаждешь сенсации?
Джесси потер ладонью коленку — так он всегда делал в напряженные моменты. Сохранять спокойствие было не в его характере, но вести мяч и отбить его предстояло мне.
— Нет, — сказала я. — Просто передаю информацию.
— Тогда дай ее! Ты сообщила нам лишь прозвище убийцы — Койот, — но почему-то не хочешь назвать источник, от которого мы могли бы почерпнуть что-нибудь полезное.
— Я сказала все, что знаю. Если узнаю больше, сообщу.
Он подтянул штаны.
— Ладно. Только не удивляйся, если к тебе придут из ФБР. — И повернулся к Томми: — Свяжись с их местным представителем в Бэйкерсфилде. А я позвоню в Лос-Анджелес. У них там есть местные представительства отдела по изучению нетипичного поведения и серийных убийств. — И он пошел к двери, раздосадованно качая головой. — Не понос, так золотуха!
Томми устало потер глаза.
— На самом деле он очень обаятельный дядька.
— Томми, пойми, я ведь не собиралась встревать в эти дела! Информация свалилась на меня как снег на голову. Думаешь, мне это надо?
— Я тебе верю. Но все это выглядит так… — Он поднял на меня усталый, измученный взгляд.
Разумеется, я понимала, что все это и впрямь выглядело дико и невероятно. И главное, обрушилось на его плечи.
— Ты в порядке? — спросила я.
Он кивнул.
Джесси положил руку на стол.
— А меня, знаете, что беспокоит? Остальные имена в скорбном списке.
Томми только молча посмотрел на него. За окном высоко в небе проревел реактивный самолет.
— И вот что я вам скажу, — продолжал Джесси. — Дома у меня имеется девятимиллиметровый «глок», и я держу его заряженным. Но от «глока» меня отделяет двести миль, поэтому я намерен предложить Эван поскорее смотаться отсюда и не ввязываться ни во что, даже если по дороге нас будет тормозить патрульная машина с самим Иисусом Христом за рулем. Надеюсь, это понятно?
— Да-да, ни за что не останавливайтесь, — сказал Томми. — С Иисусом я не знаком, так что «отмазать» вас не смогу.
Я встала.
— Не волнуйся. Из этого города я уж как-нибудь постараюсь удрать поскорее, и ничто меня не остановит.
Солнце уже тонуло в Тихом океане, когда из-за поворота показался наш дом. Океан сиял золотом — словно бесценное жертвенное подношение, возложенное к подножию горных пиков Санта-Инес. Это зрелище трогает меня до глубины души. Я бы не согласилась покинуть Санта-Барбару даже за десять миллионов долларов.
Сначала я забросила Джесси домой, а когда вырулила на свою улицу, на небе уже сгустилась кобальтовая синева и на востоке мерцали звезды. В сумерках светлыми пятнами выделялись карликовые дубки и белый олеандр. На углу соседские ребятишки играли в бейсбол. Я подъехала к своему дому и в свете фар увидела припаркованную на тротуаре красную «мазду» с откидным верхом.
