— Какое имя вам нужно?
— Я не знаю точно, как пишется, поэтому придется проверить несколько вариантов. Какие там параметры поиска?
— Сначала фамилия.
— Фамилия Мастранжело, — сказала Дарби. — Сейчас попытаюсь продиктовать по буквам.
Куп катал в руках пластилиновый шарик, пока Дарби рассказывала о результатах работы со списками пропавших без вести. Только речь зашла об уликах, как дверь приоткрылась и в нее просунулась голова секретарши из лаборатории.
— Дарби, Лиланд ждет тебя в своем кабинете.
Когда она вошла, Лиланд разговаривал по телефону. Завидев Дарби, он жестом указал ей на единственный стул.
Стена за его спиной была сплошь увешана фотографиями с официальных бюджетных мероприятий. Здесь был Лиланд в образе гордого республиканца, стоящий под руку с Бушем-младшим и Бушем-старшим. Здесь был Лиланд — заботливый республиканец, который вместе с губернатором раздавал индеек неимущим на День благодарения. И чтобы подчеркнуть, что под костюмами от «Брукс бразерс» скрывается тонкое чувство юмора, Лиланд был также изображен в образе смешного республиканца, держащего экземпляр «Полного собрания комиксов для ньюйоркца», подаренный ему на книжной выставке.
Дарби как раз размышляла о фотографиях на стенах у Кэрол Крэнмор, когда Лиланд наконец-то повесил трубку.
— Только что мне звонили сверху, чтобы получить последнюю информацию по нашему делу. И были очень удивлены, узнав, что я ею не располагаю.
— Я заходила дважды, — сказала Дарби. — Но вас не застала.
— Для этого существует голосовая почта.
— Я думала, вы захотите поговорить со мной лично — на случай, если у вас возникнут какие-то вопросы.
— Я вас внимательно слушаю.
Дарби в первую очередь рассказала ему о найденном фрагменте краски, затем об отпечатке подошвы.
— Ботинки мужские, одиннадцатого размера, на подошве логотип компании «Райзер Футвеар». Причем это их старый логотип, используемый еще до того, как в восемьдесят третьем компанию выкупили и она стала называться «Райзер Геар». На основании проведенного исследования удалось выяснить, что весь их линейный ряд состоял из четырех моделей, которые продавались по каталогам и в специализированных магазинах на северо-востоке. Сейчас мы выборочно опрашиваем ряд покупателей. Я тщательно изучила наши дела и постаралась обозначить круг поисков.
— Так направьте копию федералам, пусть посмотрят по своей базе данных.
— Даже если мы попросим их сделать это срочно, они все равно возьмутся за обработку данных минимум через месяц.
— Здесь я вряд ли смогу чем-то помочь.
— Но есть еще и другой выход, — сказала Дарби. — Сегодня я беседовала с человеком по имени Ларри Эммерих. Раньше он работал в лаборатории ФБР. Это очень опытный специалист по отпечаткам обуви. Эммерих сейчас на пенсии, подрабатывает частным консультантом. У него не только есть все старые каталоги «Райзер», но и кое-какая информация по продажам вместе с координатами. Плюс ко всему, он может заняться этим прямо сейчас. А если у нас на руках будет информация о марке и модели, это значительно сузит поиск, и федералам останется только провести поиск по базе данных в рамках заданных параметров. Тем более что у Эммериха в лаборатории остались связи. Проверить, не проходил ли отпечаток по какому-нибудь из дел в пределах страны, не составит особого труда и займет от силы день.
— И сколько он хочет за свои услуги?
Дарби назвала цену.
У Лиланда чуть глаза на лоб не полезли.
— А что по этому поводу думает Банвиль?
— Я ему пока что не говорила, — призналась Дарби.
— Хотел бы я посмотреть на его реакцию. Вам нужно быть чертовски убедительной. Желаю удачи!
— Даже если он не согласится, думаю, мы сможем оплатить счет. Человек, похитивший Кэрол Крэнмор, уже совершал подобное. И не раз. На его счету, по меньшей мере, еще две жертвы.
Лиланд сокрушенно покачал головой:
— Мне никогда не дадут разрешение на оплату.
— Позвольте, я объясню. Женщина, которую мы нашли под верандой, наша Джейн Доу, приняла меня за некую Терри Мастранжело. Я попросила «пробить» это имя по спискам пропавших без вести, на что компьютер выдал мне Терри Мастранжело, 22 года, Нью-Брунсвик, штат Коннектикут. Ее соседка по комнате утверждала, что Терри вышла за мороженым. Машину не брала, решила пройтись пешком, но домой так и не вернулась.
— Давно это случилось?
— Более двух лет назад.
Лиланд заерзал на стуле, усаживаясь поудобнее.
— У Терри Мастранжело остался сын по имени Джимми, — сказала Дарби. — Сейчас ему восемь, живет с бабушкой. Это все, что удалось узнать. У меня нет доступа непосредственно к материалам следствия — необходимо, чтобы запрос сделал Банвиль.
— Пусть не поленится заглянуть в VICAP,[13] вдруг там что-то найдется. Отпечаток обуви, например.
— Я скажу ему об этом. А вот копия фотографии Терри Мастранжело.
Лиланд изучил снимок.
— А они действительно похожи — обе светлокожие, с темно-рыжими волосами, — заметил он. Фотографию он положил на письменный стол. — А что с женщиной, которую вы нашли? Что-то уже известно?
— Пока ничего, — сказала Дарби. — Ее отпечатки сейчас проверяют по AFIS.[14]
— То есть человек, похитивший, Кэрол Крэнмор, скорее всего, отвез ее туда, где держал Терри Мастранжело и женщину из чулана?
— Теперь вы понимаете, почему мне так не терпится идентифицировать отпечаток, который мы нашли!
— Кстати, я разговаривал с Эрин, — сказал Лиланд. — Экспертиза показала, что кровь на стене четвертой группы, резус-фактор отрицательный. В то время как у Кэрол — первая группа, резус-фактор положительный. Также Эрин обнаружила кровь на синем ворсе и несколько пятен на футболке. Кровь на ворсе та же, что и на стене.
Дарби особо не рассчитывала, что поиск в CODIS[15] даст какой-то результат. Поскольку эта система была внедрена сравнительно недавно, соответственно и информация в ней хранилась лишь по последним делам. А все из-за недостатка финансирования — каждый ДНК-тест стоил сотни долларов. Поэтому большинство улик по изнасилованиям и образцов ДНК оседало в хранилищах по всей стране.
— Поиск показал, что волокна темно-синего цвета используются при изготовлении ковров и пледов. Это все, что у меня есть. — Дарби встала.
— Погодите, не торопитесь. Мне еще кое о чем нужно с вами поговорить.
Дарби примерно догадывалась, о чем пойдет речь.
— Видите ли, дела о похищениях — это сплошная нервотрепка. Как только пресса узнает о связи между Кэрол Крэнмор и Джейн Доу — а она непременно об этом узнает, — здесь сразу начнется столпотворение. Они раскинут у нас под окнами палаточный городок, и люди вроде Нэнси Грейс будут ежедневно выступать с обозрением «горячих» новостей по этим делам. И это не прекратится до тех пор, пока труп Кэрол Крэнмор не будет найден. Я знаю, вы живете сейчас с матерью, чтобы поддержать ее в… сложившейся ситуации, — сказал Лиланд. — Дело такого рода забирает много сил и времени. Занимаясь этим делом, вы не сможете уделять матери должного внимания. Я готов предоставить вам отпуск по семейным обстоятельствам, чтобы вы могли проводить дома столько времени, сколько потребуется.
— Вас не устраивает то, как я справляюсь со своей работой?
— Нет, что вы! Все отлично.
— Тогда все эти отговорки связаны с тем, что мой бывший напарник осужден за подделку улик по делу Нельсона об изнасиловании.
Лиланд скрестил руки на затылке.
— Не я ли вам неоднократно повторяла, что не причастна к этому? Не забывайте, что присяжные меня оправдали, — заметила Дарби. — И я не виновата, что Стив Нельсон оказался на свободе и продолжал насиловать женщин. А уж к репортажам в СМИ я и подавно не имею отношения.
— Я знаю.
— Так зачем снова возвращаться к этому разговору?
— Если этим делом будете заниматься вы, это вызовет у журналистов прямо-таки нездоровый интерес. Вас уже и так неоднократно показывали по телевизору. Меня беспокоит то, что дело Нельсона снова может выплыть наружу и получить огласку.
— Это дело однозначно привлечет к себе внимание СМИ. Независимо от того, кто им занимается.
Лиланд промолчал, и от этого молчания у Дарби в очередной раз сложилось впечатление, что про себя он сделал какие-то выводы в ее адрес. Лиланд Пратт был из тех людей, которые предпочитали изучать людей исподтишка, в моменты, когда те расслаблялись и не чувствовали подвоха, отмечая каждое слово или жест и переправляя их в потайное место сознания, в котором скапливались его истинные суждения о людях. Дарби часто ловила себя на том, что — к лучшему ли, к худшему — всеми силами старалась произвести на него благоприятное впечатление. Она надеялась, что на этот раз это удалось и он все-таки поставил ей плюсик.
