— Я справлюсь, Лиланд. Но если вас все еще гложут смутные сомнения и вы мне не до конца доверяете, скажите об этом прямо. Только не нужно устранять меня от дела из опасения, что я испорчу репутацию лаборатории. Это несправедливо.
Лиланд сосредоточенно изучал сертификаты и дипломы в рамках на стене за спиной Дарби. Казалось, он вдруг перестал ее замечать. Наконец он вспомнил о ее существовании.
— Вы должны докладывать мне о каждом своем шаге. Если меня не окажется в кабинете, оставляйте сообщение или звоните на сотовый.
— Не вопрос, — сказала Дарби. — Что-то еще?
— Если Банвиль откажется заверять к оплате счет за услуги этого вашего эксперта, просто дайте мне знать, и я посмотрю, что можно предпринять.
Дарби зашла в их с Купом кабинет. Он как раз разговаривал по телефону, листая комиксы. Он переоделся в джинсы и футболку с надписью «Пиво — доказательство того, что Бог нас любит и хочет, чтобы мы были счастливы».
— Я что-то не припоминаю, чтобы у мультяшной чудо-женщины была такая грудь, — сказала Дарби, когда Куп наконец повесил трубку.
— А это ее новая оптимизированная версия.
— Замечательно. Только сейчас она больше смахивает на стриптизершу.
— Похоже, ты не в духе. Может, позабавишься с пластилином? Это лучшее средство от стресса, по себе знаю.
— У нашего шефа серьезные сомнения по поводу моих способностей.
— Дай угадаю. Снова дело Нельсона?
— В яблочко.
Дарби кратко пересказала ему содержание беседы с Лиландом.
— Чего ты сияешь? — недоуменно поинтересовалась она.
— Помнишь ту девочку, Анжелу, с которой я встречался пару месяцев назад?
— Которая снялась для рекламы нижнего белья?
— Нет, это была Бритни. Анжела — это британочка с бриллиантовым пирсингом в пупке.
— Как ты только умудряешься всех их запоминать!
— Знаю-знаю, «Менса»[16] по мне плачет. В общем, к чему это я? Так вот, пошли мы как-то с Анжелой пропустить по стаканчику, заговорили о моей работе, и тут я вскользь упомянул имя Лиланда. Если мне не изменяет память, слово «пратт» в Великобритании означает «болван» или «идиот». Советую почаще об этом вспоминать, когда придется совсем уж тяжко.
Было еще одно место, куда Дарби собиралась заехать по дороге домой.
Посвежевшая, с волосами, еще влажными после душа в тренажерном зале, Дарби вошла в вестибюль «Масс Дженерал», крупнейшего госпиталя Бостона. Она не стала останавливаться у регистратуры, потому что и без того знала дорогу в отделение интенсивной терапии. Она была там однажды — когда пришла попрощаться с отцом.
Надпись на дверях отделения гласила: «Прежде чем войти, выключите мобильные телефоны и все электроприборы». Дарби выключила телефон, показала удостоверение медбрату, прихлебывающему кофе за стойкой, и поинтересовалась состоянием женщины, которую прошлой ночью привезли из Бэлхема. Он ответил, что только что заступил на дежурство и в этом вопросе помочь не может, зато указал на полицейского, сидящего на стуле в конце коридора.
В отделении интенсивной терапии не приходилось рассчитывать на уединение или личное пространство — в каждую палату вели стеклянные двери. В коридоре мелькали растерянные и напуганные лица родственников, ожидавших очереди пожать руку близкому человеку, чтобы как-то его поддержать. А порой и навсегда проститься.
Воспоминания об отце нахлынули на Дарби и становились все сильнее по мере того, как она приближалась к палате, в которой он умер.
Пожилой полицейский оторвался от журнала по гольфу, чтобы посмотреть ее удостоверение. Его нос был покрыт сеточкой лопнувших капилляров.
— Вы пропустили самое интересное, — сказал он, разминая затекшие плечи. — Наша дамочка из чулана напала на медсестру.
— Как это случилось?
— Она пыталась заколоть ее шариковой ручкой. С ней сейчас врач. Кстати, советую дышать через рот.
Доктор склонился над Джейн Доу, слушая ее пульс. В ярком флуоресцентном свете она выглядела еще более изможденной. Ей поставили капельницу и назогастральную трубку. Из соображений безопасности ее руки и ноги привязали к кровати. За повязками и компрессами практически не было видно кожи, а те участки, которые можно было рассмотреть, имели пепельно-серый цвет.
Дарби приблизилась к кровати и увидела капли крови, алевшие на простыне. Тяжелое дыхание, которое Дарби слышала еще утром, в машине «скорой помощи», сейчас, казалось, стало еще более хриплым и стесненным.
Пергаментные веки во сне подрагивали. Что же тебе снится?
— Вы из криминалистической лаборатории? — спросила доктор удивительно мягким голосом, который как-то не вязался с ее простоватым, грубым лицом.
Дарби представилась. Доктора звали Тина Хэскок.
— Надеюсь, вы пришли не за мазком, — сказала она. — Потому что ваши уже были здесь и взяли его.
— Нет, я просто заехала посмотреть, как она тут.
— А это случайно не вы помогли ей выбраться из чулана?
— Да.
— Я так и подумала. Было несложно вас узнать — в новостях только вас и показывают.
«Чудесно! Только этого мне не хватало», — подумала Дарби.
— Я слышала, она набросилась на медсестру.
— Да, пару часов назад, — подтвердила доктор. — Медсестра проверяла капельницу, когда пациентка вдруг попыталась заколоть ее ручкой. Медсестра сейчас в хирургии. Надеюсь, глаз ей спасут.
— Где она взяла ручку?
— Скорее всего, с планшета на стойке около кровати. Насколько я знаю, перед этим она укусила полицейского.
Дарби кивнула.
— Он подошел к ней, чтобы помочь. А она подумала, что он собирается на нее напасть.
— Помешательство и нервное возбуждение являются обычными симптомами при сепсисе — заражении крови бактериями, вырабатывающими токсины. В данном случае это стафилококковые бактерии. Зараза попала через порезы на руке. Мы сейчас накачиваем ее антибиотиками через капельницу, но проблема в том, что за последние несколько лет стафилококк приобрел устойчивость к антибиотикам. Учитывая общее истощение и подорванный иммунитет, остается надеяться на чудо.
— Она говорила что-нибудь, когда приходила в сознание?
— Нет, она сорвала капельницу и попыталась сбежать. Пришлось снова дать ей успокоительное, что, учитывая аритмию, довольно-таки рискованно. Я не хочу пичкать ее успокоительным без меры, это опасно для жизни, но и другого такого припадка допустить не могу. Вы еще не установили ее личность?
— Нет, мы до сих пор это выясняем.
Доктор снова повернулась к кровати.
— Как видите, она истощена до предела. На этой стадии происходят сбои в работе жизненно важных органов — они функционируют в замедленном режиме. Так, например, замедляется и сбивается сердцебиение. Смотрите, у нее выпали волосы — это из-за нехватки протеина. Кожа сероватого оттенка — следствие острого авитаминоза. Видите тонкий пушок у нее на коже? Напоминает волосяной покров, не так ли? На самом деле это лануго, пушковые волосы. Они обычно появляются на последних стадиях анорексии. Так тело реагирует на атрофию подкожной жировой клетчатки и мышечной ткани, пытаясь удержать тепло.
Дарби смотрела на лежащее перед ней несчастное, измученное создание. Она вспомнила фотографию Терри Мастранжело и постаралась увидеть эту женщину глазами похитителя — как объект, как средство достижения одному ему известной цели. Как давно она пропала? Что ей пришлось пережить?
— Можно, я воспользуюсь вашим карманным фонариком?
— Да, конечно. — Врач полезла в карман.
Дарби приподняла покрывало и занялась осмотром предплечья.
Синими чернилами крошечными буковками на свободном от бинтов участке кожи было написано: 1 L S 2R L R 3R S 2R 3L.
А ниже шло еще три ряда таких же обозначений.
2RRS2LSRRL3RS
3L2RSS2RLR4R
Но последнюю, четвертую строчку разобрать не удалось.
Врач склонилась над постелью.
— Господи, а это еще что такое?
— Первое, что приходит на ум, направления: L — влево, R — вправо.
— Судя по последней цифре или букве, или что она там пыталась написать, создается впечатление, что ей помешали закончить, — предположила доктор. — Возможно, ее спугнула медсестра.
Дарби придерживалась того же мнения.
— Извините, я отлучусь ненадолго.
В идентификационном отделе рабочий день уже закончился — к телефону никто не подходил. Дарби набрала экспериментаторский отдел и скрестила пальцы в надежде, что Мэри Бэт возьмет трубку. Она действительно оказалась на месте. Мэри Бэт со всем оборудованием приедет не раньше, чем через час. Тем временем Дарби сделала снимки на свою цифровую камеру, для собственных файлов. Учитывая то, что Джейн Доу была до отказа напичкана успокоительным, доктор разрешила ослабить ремни, которыми она была привязана к кровати, и сделать пару крупноплановых снимков. Дарби тщательно осмотрела все тело, но больше надписей не нашла.
