Ознакомительная версия.
Дорогу им заслонила девичья фигура.
Олег в ужасе понял: это та самая Алиса. Сейчас всё закончится плохо.
– Давай к нам на оргию, – улыбнулась Алиса. – Такая компашка подобралась, супер.
Жанна беззвучно оттёрла Олега хрупким плечом.
– Ты тут не по сюжету, – безапелляционно заявила она. – Мужик мой, я сама его поймала. Значит, и вся ночь будет исключительно моя… Сорри, групповуху со школы не практикую.
– Ну, тебе жалко, что ли? – заскулила Алиса, сразу теряя запал. – Я с обеда без секса.
– Я вообще сутки! – рявкнула Жанна, и её зрачки расширились. – Ты, дура, можешь себе на секунду представить, чем чреваты двадцать четыре часа без мужика? Ты хоть ощущаешь, какой это кошмар? Я близка к тому, чтобы тронуться умом… У меня мозг плавится.
Захватчица заметно смутилась, но не сдалась.
– Целые сутки? – в растерянности пробормотала она. – Разве такое в принципе случается? Я слышала на уроках оргий в школе, что женский организм не в состоянии выжить больше семи часов без сексуальных отношений, так в нём заложено самой природой…
– Вот именно, – назидательно отчеканила Жанна и уже без церемоний отстранила девушку. – Я фактически при смерти. Через десять минут он возьмёт меня, и мы прокувыркаемся не менее трёх часов. Если желание не сжигает, можешь подождать.
– Нет, – Алиса уже не скрывала глубины своего огорчения. – Найду другого самца… От групповухи девушки редко отказываются, но если случай жизни и смерти… да будет так.
Она исчезла в пелене дождя. Олег перевёл дух.
– Спасибо, – с горячей благодарностью выпалил он. – Ты спасла меня.
– Не за что, – строго отвечает Жанна.
…Сказочные башенки и дамы в кринолинах остаются позади. Впереди странный квартал, обшарпанный, с выщербленными тротуарами, разбитыми стёклами автобусных остановок и рекламными плакатами банков, обещающих кредит. Даже станция метро с красной буквой «М» и то здесь… Олег остановился и затрясся, дико озирается. Господи, да это ж спальный район, где он, собственно, жил… Неужели так просто…
Обернувшись, Жанна увидела смятение спутника.
– Я сожалею, – тихо проронила девушка. – Но это, говоря твоими определениями, квартал любительского порно – тут работают непрофессионалы из разных стран. Возможно, сейчас мы находимся в дистрикте с представителями твоего государства. Узнаёшь?
– Да, – вяло ответил Олег, испытывая страшное разочарование после только что исчезнувшей надежды. – В подобных интерьерах у нас и снимают. Копеечные гостиницы, квартиры в панельных домах, подделки под западное видео типа PickupGirls и многое другое. Ну, понятно, супербюджетов нет, как у Private. И девочек берут подешевле, буквально с вокзалов, – вот и качество хреновое. Но есть в этом нечто такое родное. На модель Private смотришь, и тошно тебе – вся из себя королева, причёска, ноги от ушей, киска выбрита умопомрачительно, сногсшибательный макияж, грудь четвёртого размера, носик, попочка, ну прям умереть не встать. И ты понимаешь: вот эта краля тебе, с твоей-то зарплатой, не даст никогда, одно утешение, что сейчас её на экране обрабатывают два сантехника из народа, пусть с «кубиками» на животе и мускулами Шварценеггера. А тут на видео – деваха из соседней девятиэтажки, с немытой головой и в заштопанных труселях. Знаешь, в жизни каждого из нас был такой секс – наспех, в подъезде или дома, не раздеваясь, с горячечной мыслью, что щас вот-вот родители придут… Поэтому и ощущаешь в кустарном видео теплоту и душевность. Смотришь, как девицу некрашеную нагнули без прелюдий, и в голове робкое юношество, первый поцелуй впопыхах, хлопчатобумажный лифчик, расстёгнутый негнущимися пальцами…
– Не увлекайся, – прервала Жанна. – Мы почти пришли.
Панельные многоэтажки сменились низенькими лачугами, в воздухе витали запахи рыбы и жареной лапши. Олег догадался: тоже вполне себе любительское порно, но не совсем русское. Жанна взяла его за руку, втащила в узкий переулочек: дома едва ли не слиплись стенами. С балконов мёртвыми кишками повисли кружевные чулки. Никакого освещения – спутники двигались почти на ощупь. «Интересно, как называется эта местность? – стуча зубами от холода, лихорадочно мыслил Олег. – «Квартал секс-ужасов»? А есть же такие фильмы, полно… Начиная с классики «Дракула сосёт» с Джеми Гиллисом или «Порнохолокост» Амато. Порноверсию сериальчика «Ходячие мертвецы» тоже недавно сняли… Вылезут из-за угла, трахнут и сожрут». Каблуки его туфель проваливались в грязь и что-то с треском крошили. Впечатлительному Олегу казалось, что он наступает на старые, разваливающиеся в пыль человеческие кости. Пистолет в сумочке, но разве он спасёт? Одна-единственная пуля, два варианта. Первый – всадить свинец в кого придётся, в чёрную или клетчатую, а вот второй… Выстрел в висок самому Олегу. Так, наверное, даже будет лучше. Он чудовищно устал. Он не хочет бороться. Он больше этого не перенесёт. Ладно, хоть умрёт по-настоящему. А Жанночка пускай остаётся здесь дальше. Девочка не знает иного мира, в порно ей тепло и привычно.
Скрип двери. Очень старой, судя по звуку.
Жанна потянула его за собой. Лязг замка. В помещении стойкий запах пыли.
И над пришельцами сомкнулась безмолвная тьма.
Больше никаких изображений. Просто чёрный квадрат. На экране – полнейшая темнота, из динамиков не доносится ни единого звука. Только шелест старой, поцарапанной плёнки, хрустящей где-то в проекторе. Страшное напряжение. В такие моменты обязательно чего-то ждёшь. Искушённые «ужастиками» зрители-киноманы наверняка полагают, что это перерыв, рекламная пауза или традиционный момент саспенса. Сейчас под жуткую музыку раздастся вой, а потом обязательный в таких случаях истерический женский визг. Они замирают: в зале чрезвычайно тихо, не хрустит попкорн, не шипит пузырьками газировка. Сейчас, вот прямо сейчас…
Однако ничего не происходит.
То есть совсем ничего.
(район Эль-Агустино, Лима, 20 октября 1931 года)
…На этот раз Художник оставил куклу меж стен двух монастырей – старого и нового. Куда более тщательно подготовленное создание, лучше и качественнее предыдущего. Мигель невольно залюбовался фигурой, но тут же себя одёрнул. Под ногами привычно хлюпала кровь – на этот раз убийца разлил даже больше прежнего, литров пятнадцать. Собранная им девушка поражала с первого же взгляда – вероятно, на куклу ушли части тел примерно шести человек. Бордовое платье плотного тяжёлого бархата (не театральный ли это занавес?), сандалии из кожи гуанако, серебряные браслеты в виде змей, защёлкнутые на запястьях. Но самое главное – кукла изображает танец. Она стоит, прижав одну ладонь к стене, а другой касается темени, оттопырив локоть. На лице – соблазнительная улыбка: ей зашили рот, растянув в стороны уголки губ. Глаза выколоты, вместо них вставлены «заменители» – в левую глазницу изумруд, в правую – кусок горного хрусталя. При свете восходящего солнца блеск мёртвых очей куклы смотрится особенно зловеще. Голову Художник «слепил» из двух частей, и шов шёл кругом через лоб – убийца «пересадил» на череп куклы темя с пышными волосами. Руки, естественно, разные. На левой ногти выкрашены чёрным, на правой – ярко-алым… Михаил сразу понял: кропотливо красили кровью – венозной и из артерий.
Лицо, как в первоначальном варианте, залито красным.
Толчёное золото присутствовало и здесь, но нанесено на кожу своеобразно – косыми полумесяцами, по три на каждой щеке. Груди в вырезе платья приподняты – скорее всего, подпоркой изнутри. Ноги у куклы тоже от разных тел, а сандалии сшиты вручную. Да, этот Художник, можно сказать, на все руки мастер. За неделю прикончил десять человек, и ещё пара десятков содержится у него в заложниках. Если не больше, и если они ещё живы. Подобно предшественнице, кукла оказалась чем-то набита – Мигель уловил нежный, но сильный аромат. Нечто до боли знакомое. Пожалуй, надо посмотреть.
Полицейский рядом охнул, когда эль капитано отстегнул от пояса нож.
Люди в форме отвернулись, шепча слова молитвы. Мигель понимал, что, по местным меркам, кощунствует и совершает надругательство, но везти труп в лабораторию времени нет. Он осторожно взрезал нитки, скрепившие накрашенные губы куклы, и кончиком ножа раскрыл ей рот. Ропот за спиной многократно усилился – кабальерос явно осуждали. Он не придал значения: в Перу такая низкая раскрываемость потому, что сперва надо проявить уважение к усопшей, покропить труп святой водой, принести соболезнования родственникам, обязательно помолиться, а уж проводить вскрытие – всё равно что изнасиловать покойницу публично. Да и прекрасно, ему терять нечего. Он русский и к тому же не католик – по перуанским понятиям, едва ли не брат Сатаны.
Ознакомительная версия.
