Не говоря ни слова, она открыла бардачок и достала оттуда маленький фонарик размером с фломастер. Щелкнула выключателем. Столбик света прорезал темноту. Сью больше не была пристегнута. Ее вязаная кофта была задрана выше груди.
— Я, это… я ее пульс слушал.
Марта ничего не сказала в ответ.
Грудь Сью была покрыта мурашками. Ее соски торчали — и блестели от влаги.
Кожа вокруг ее раскрытого рта тоже блестела.
Ее плиссированная белая юбка была разорвана посередине и разведена в стороны. Ноги широко раздвинуты. Она больше не сидела прямо, а выглядела так, будто ее стащили вперед, так чтобы она оказалась полулежащей на сиденье. Лобковые волосы выглядели влажными и липкими. Половые губы блестели. Влажные следы похожие на слизь виднелись рядом на бедрах.
Марта выключила фонарик и кинула в карман своих шорт.
Поворачиваясь лицом к Страхолюду, она переложила пистолет обратно в правую руку.
Он развернулся. Плащ был запахнут. Лицо, казавшееся бледным пятном поверх кромешной черноты, качалось из стороны в сторону в отрицающем жесте.
— Ты что-то с ней делал, — сказала Марта.
— Нет.
— Ты ее всю обслюнявил.
— Неправда. Она была… уже была такая, когда я подошел.
— Ну да, ну да. Ты ее изнасиловал?
— Да как я физически мог ее изнасиловать?! Когда она в машине в такой позе, и…
— Тебе было достаточно просто открыть дверь, плюс немного вытащить ее.
— Я ее не насиловал. Сами посмотрите, вы можете…
— Значит, просто не успел. Но уже собирался.
— Нет! Честное слово! — плащ опять развернулся, когда он поднял руки. Страхолюд поводил ладонями перед собой, словно пытаясь ее успокоить, — Я ничего не сделал. Пожалуйста. Просто отпустите меня. Я ничего такого не сделал.
— Такого? А что сделал?
— Ничего.
Марта подняла пистолет и прицелилась в бледный овал его лица.
— Ну поцеловал я ее, ладно? Поцеловал и потрогал. Это все, я клянусь!
— Потрогал чем именно?
— Руками. Только руками. Клянусь! Я даже дверь не открывал. Только нагибался туда.
— Чтобы поиграть с ней, да? Она не могла тебе помешать, не могла даже сказать, чтобы ты прекратил.
— Может, ей нравилось.
— Я тебя убью сейчас.
— Нет! Не надо, пожалуйста. Простите меня!
Марта шагнула ближе к нему.
— Открой рот.
— Чего?
— Рот открыл!
Он начал плакать. Но рот открыл.
Марта сунула туда ствол пистолета.
— Подумай как следует о своих грехах. И приготовься к встрече с создателем.
Он жалобно хныкал с дулом во рту.
Марта засунула ствол глубже. Он закашлялся. Качнулся было назад, но Марта подалась вслед за ним, продолжая подталкивать его пистолетом, пока его спина не прижалась к стенке.
Страхолюд кашлял и всхлипывал. «Покхалуффста!» — вырвалось откуда-то из его глотки.
— Сью была совершенно беспомощна, могла только сидеть и терпеть все, что ты с ней делал. Теперь твоя очередь.
— Ннепт!
— Последняя просьба будет?
Он начал рыдать как ребенок. Ребенок с дулом пистолета во рту.
Марта дернула ствол назад. Он вышел на удивление плавно, бесшумно, не попав по зубам. Когда она сделала шаг назад, Страхолюд повалился на колени. Он рухнул на асфальт ничком, сотрясаясь в рыданиях.
Она приставила дуло к его макушке.
Другой рукой потянулась вниз и сорвала с его спины плащ.
— Не могу на тебя сейчас пулю тратить, — сказала она, — Так что сиди пока здесь. Жди. Минут через пять вернусь и убью тебя.
Он не пошевелился.
Марта быстро обошла машину кругом. Швырнула плащ внутрь. Ткань упала на ноги и пах Сью.
Она забралась за руль, зажала пистолет между бедер, вставила ключ в замок зажигания, и крикнула назад:
— Если вернусь и тебя здесь не будет, я тебя из-под земли достану. И лучше тебе не знать, что я с тобой сделаю.
Марта завела мотор и включила фары.
Сдавая назад из-под навеса, она осветила фарами Страхолюда. Бледный и тощий, он лежал сгорбленной кучей, спрятав лицо в ладонях. На нем оставались лишь его ковбойские сапоги. Выглядел он крайне жалко. Но у Марты не было к нему никакого сочувствия.
Надо было его пристрелить за то, что он сделал со Сью. И что может сделать с другими, когда-нибудь. Продырявить ему башку.
Но она понимала, что не хочет иметь такое на своей совести. К тому же, тратить патроны тоже не хотелось.
В кармане лежало много запасных боеприпасов, но вот опять вставлять патрон в магазин было бы слишком тяжело. И палец ныл до сих пор. А боли с нее было достаточно.
Покосившись на Сью, она спросила:
— Ну ты как там?
Ответа не последовало. Тело Сью вздрагивало от толчков машины на неровностях дороги.
Держа левую руку на руле, Марта потянулась другой рукой и одернула на ней пуловер.
Достигнув конца переулка, она остановила автомобиль. Потянувшись всем телом, она нежно поцеловала Сью в щеку, затем взялась за пряжку ремня безопасности и пристегнула ее к креслу.
8
Винс, пораженный ужасом, попытался поднять пистолет. Его рука не успела сдвинуться и на расстояние ладони, как была остановлена стальной хваткой Глитта.
Он все равно нажал на спуск.
В тот же самый миг, когда раздался выстрел, Глитт ударил его в лицо мобильным телефоном.
Лицо и голова Винса взорвались болью.
Сью тоже это ощутила сполна.
«Блять!» — подумала она.
Но сквозь грохот выстрела до нее донесся вскрик Глитта.
Он попал?
Винс определенно думал, что попал. Невзирая на испытываемый ужас и боль, он считал, что сумел ранить Глитта, пусть даже только в ногу. Он хотел выстрелить еще раз, но не смог нащупать спусковой крючок. И понял, что его рука пуста. Он выронил револьвер.
Мне крышка! Он меня сейчас…
Глитт врезал ему в лицо телефоном еще раз.
Всхлипнув, Винс повалился на колени.
«Ай!» — подумала Сью. Падение коленями с размаху на твердый пол было почти столь же болезненным, как и удары в лицо.
Надо сваливать из него, пока…
Она почувствовала, как начинает выходить из чужого тела.
НЕТ! Я остаюсь! Не могу это пропустить!
Теперь Винс получил коленом в лицо. Удар сломал ему нос и запрокинул назад голову.
Сью ощущала всю его боль на сто процентов.
Не вздумай сбежать!
Винс опрокинулся назад.
Держись крепко! Как на родео, ковбой!
Он рухнул на ковер. Голова подпрыгнула от удара, и в сознании вспыхнуло что-то, как будто взорвалась петарда.
Сью простонала.
Винс никаких звуков не издал. Он лежал распростертый на ковре, обмякнув всем телом, с полу-погасшим сознанием. Он больше не осознавал ни присутствия рядом Глитта, ни чего-либо из происходящего. Мысленные комментарии прекратились. Осталась только похожая на сон сцена, в которой он барахтался в глубинах какой-то мутной воды. Что-то преследовало его. Что-то ужасное и беспощадное, обитавшее на дне. Оно приближалось. Настигало его. Ему нужно было добраться до поверхности. Там он будет в безопасности. Но Винс знал, что шансов нет. В любую секунду оно схватит его за ногу, и потащит вниз, а там…
Глитт взял его за ноги.
Во сне Винса, щупальца обвились вокруг его лодыжек и начали тащить вниз.
Он закричал.
Но оставался без сознания.
Сью перестала обращать внимание на его сон и сконцентрировалась на том, что делал Глитт. Она не могла ничего видеть, поскольку глаза Винса были закрыты. Но могла чувствовать. Глитт тащил его за ноги.
Из гостиной в коридор.
От волочения спортивная куртка Винса задралась на спине. Его голая кожа терлась о ковер. Поначалу это было не так уж плохо. Но теперь там все горело, словно ковер превратился в жаровню с раскаленными углями.
Хотя Винсу было все равно.
В своем мире грез, наполненном самыми мрачными ужасами, он не замечал ссадин от ковра на коже.
