«Его шкура, не моя» — подумала Сью.
Она даже хихикнула, невзирая на боль.
Это ж даже не мне больно. Только ему. И уж я получу удовольствие. Ты убил Нила, грязный ублюдок. Сейчас получишь, что тебе причитается.
Тело Винса сделало поворот.
«Куда это мы?» — задумалась Сью.
Его бедро ударилось обо что-то. Дверной косяк?
Сью пожалела, что он не может открыть глаза.
Хотя и прекращения сна она не хотела. Пока что, было очень увлекательно. Неведомая тварь продолжала тянуть его вниз, и он знал, что обречен. Во тьме, на мутном илистом дне, существо сделает с ним нечто невообразимое.
Сью попыталась разобрать, что именно сделает, но Винс, похоже, не имел в виду ничего конкретного. Он просто ожидал самого худшего, и самое худшее было настолько страшно, что ему не хватало воображения.
Что оно с ним сделает, по его мнению? Съест?
Хуже.
Что может быть хуже?
Сью не была уверена, что хочет это выяснить.
Тем временем, Глитт, похоже, сделал разворот вместе с телом Винса. Несколько мгновений спустя ковер закончился. Прохладная гладкая поверхность заскользила под его спиной. Гладкие участки чередовались с узкими шершавыми полосками щелей.
Воздух тоже стал другим.
Ощущение сырости.
Мы в сортире. Нет, в ванной.
Со смесью страха и злорадства, Сью поняла, куда Глитт, судя по всему, тащил Винса.
В ванну.
Ну-ка, ну-ка, старина Винс. Угадай, куда тебя притащили? Ну, теперь ты попал. Ща с он сделает с тобой ровнехонько то же, что сделал с Элизой.
Вот это будет номер.
Глитт внезапно отпустил его. Ноги Винса упали. Пятки ударились об пол.
Этот резкий удар спас Винса от неведомых ужасов, ждавших его на дне водоема. Он охнул, открыл глаза и моментально понял, что лежит на полу ванной. На потолке горел свет. Он увидел Глитта, который возвышался над ним, стоя у его ног.
Что он тут делает?
Пока Винс пытался сориентироваться, Сью изучала Глитта.
Это был тот же парень, которого она видела с Нилом на парковке незадолго до того, как там разразился ад. Они с Мартой сообразили, что это должен быть Глитт, но до этого момента не могли знать точно.
Его макушка была перевязана. Густая спутанная борода делала его похожим на какого-то сумасшедшего бомжа или хиппи.
Выглядит безумнее Мэнсона [51].
Он был одет в черную рубашку с длинными рукавами. И черные кожаные брюки — настолько обтягивающие, что они облегали его длинные тощие ноги будто слой краски. Пара сантиметров материи была вырвана из левой штанины, чуть ниже колена. Борозда огнестрельной раны тянулась спереди под уклоном вниз. Сью видела внутри набухший кровью мясистый край раны.
Ты в него попал, Винс. По крайней мере, зацепил.
Кровь текла из раны, заливая штанину и голенище левого сапога, оставляя маленькую лужицу на кафеле.
Какое-то время, он ничего не делал — просто стоял и злобно смотрел на Винса.
Винс сумел вспомнить, где он, и что происходит. Ему хотелось съежиться и исчезнуть, его тошнило от ужаса, но мозг быстро работал, пытаясь найти выход.
Он захочет получить свои бабки. Это главное. Пообещай ему деньги — обещай ему что угодно!
Зачем он меня сюда притащил? Это ведь тут он убил Элизу.
Просто хочет запугать. Пусть он и сумасшедший садист, но уж точно не настолько, чтобы выкин уть вот так запросто свой шанс получить пол-ляма баксов.
«Хочешь поспорим?» — спросила его Сью, хоть и знала, что он не услышит ее мыслей.
— Винсент, Винсент… — произнес Глитт. Говоря это, он опустился на корточки.
— Я думал… что ты грабитель, — сказал Винс.
— Грабитель? Это не про меня. Я убийца.
— Я хотел сказать… Я бы не стал… стрелять в тебя.
— Ну конечно, — сказал Глитт. Потянувшись вниз обеими руками, он взял левую ногу Винса и стянул кроссовок.
Ужас Винса вспыхнул с новой силой.
— Ты чего это делаешь? — охнул он.
Глитт отшвырнул кроссовок в сторону и отпустил его ногу.
— Ты не принес мне обещанных денег, Винсент.
— Их украли. Я не виноват.
— Да ладно? — спросил Глитт, без особого интереса в голосе. Он взял вторую ногу Винса и начал разувать ее.
— Сегодня днем, — пояснил Винс, — Меня ограбили. Все забрали. Мужик какой-то, и с ним две бляди.
«Очень любезно, чувак», — сообщила ему Сью.
— Ты глянь, что они сделали? Видишь? — подняв руку, он указал на свой подбородок, — Это он мне пушкой врезал. Видишь? Прямо сюда.
— Ужасно, — сказал Глитт и опустил босую ногу Винса на пол.
Все еще сидя на корточках, он потянулся к ножу, висевшему у него на поясе.
Винс всхлипнул.
Глитт достал охотничий нож из черных кожаных ножен. У него было широкое блестящее лезвие.
У Винса похолодело внутри.
— Они меня ограбили, Лесли! Что мне оставалось? Банки все закрыты. Но я достану твои бабки! Достану даже больше!
— Серьезно? — спросил Глитт, но все так же без энтузиазма.
Он просунул лезвие ножа между вторым и третьим пальцем на правой ноге Винса. Другой рукой сжал его лодыжку.
— Лесли? Погоди. Я достану тебе деньги. Честно! Господом Богом клянусь!
— Когда?
— В понедельник! — выпалил он. — Утром, как только банк откроется!
— Отлично, — сказал Глитт все тем же равнодушным голосом. Затем медленно провел ножом, разрезая складку кожи между пальцами Винса.
«Уфф!» — подумала Сью.
«Нет!» — мысленно взвизгнул Винс. Он попытался отдернуть ногу, но Глитт держал крепко. Лезвие продолжало скользить, врезаясь глубже.
— Нет! — вскрикнул он вслух. — Не надо!
В глазах Глитта светилась злобная радость. Ухмыльнувшись, он вставил клинок между третьим и четвертым пальцами. Осторожно прижал острие к коже, затем очень медленно потянул нож на себя.
Сью скривилась.
Винс визжал, дергался и извивался.
Сью начала сомневаться, сможет ли она это выдержать.
Конечно, смогу. Это ж не моя нога.
Но она все равно ощущала боль Винса на все сто процентов. Каждую каплю его ужаса и страданий.
Получает расплату с процентами, ублюдок.
Прикосновение ножа исчезло. Сью захотелось вздохнуть с облегчением.
Винс поднял голову и уставился на свою окровавленную стопу. Он всхлипнул. Потом сказал:
— Не надо меня мучать больше, пожалуйста!
— Ты пытался меня грохнуть.
— Нет! Это не я!
— Не смог вовремя бабла собрать, и потому нанял каких-то мудаков, чтоб они меня расстреляли.
— Нет! Ничего подобного. Ты смеешься что ли? Я бы никогда…
— Не двигайся, — сказал Глитт и поднялся на ноги.
— Я достану тебе деньги.
— Да ладно? — сказал Глитт и отошел в сторону. Он спустился на несколько ступеней куда-то вниз, пропал из поля зрения, затем вернулся и поднялся обратно на уровень пола — с толстым куском мыла в руке.
— Это зачем? — спросил Винс. Но он уже знал, зачем.
— Ты будешь очень громко орать, Винс. Нельзя, чтобы соседи услышали. Как будто нам мало, что ты в меня шмальнул из своей сраной пукалки.
Упоминание о выстреле на мгновение оживило в Винсе надежду. Впрочем она так же быстро растаяла, когда он вспомнил, что закрыл ранее все окна и двери в доме, чтобы Глитт не мог проникнуть внутрь.
Тогда как он сюда попал?
«Как будто это важно, — заметила Сью. — Как-то проник, а ты сейчас по уши в дерьме и скоро потонешь».
Винс также вспомнил, что его ближайшие соседи сейчас в круизе по Миссисипи.
Велик шанс, что вообще никто не слышал выстрела.
Глитт присел над Винсом, расставив ноги по обе стороны груди Винса, и протянул мыло.
— Открой рот и скажи «А-а-а».
Винс начал плакать.
Он не хотел открывать рот, но знал, что будет только хуже, если он этого не сделает.
