В том, что Люк мог сердиться, в общем-то не было ничего странного, тем более, что в нем всегда ощущалось присутствие чего-то изначально доброго, готовности к проявлению заботы и внимания о других людях. Достаточно было обратить внимание на то, как он относился к Мелиссе, а впрочем, и ко всем остальным детям тоже. Сам он никогда не был задирой и не одобрял подобного поведения у других детей, хотя. Господь свидетель, был достаточно крепок, чтобы при необходимости суметь постоять за себя. И к девочкам из своего класса всегда относился очень даже по-доброму.
В таком возрасте это что-то да значило.
– Ты знаешь, он до сих пор хранит у себя в комнате подарок, который приготовил Стивену к рождеству. Птицу, завернутую в подарочную бумагу. Синюю керамическую птицу, которую они сделали в школе. О, если бы он не сказал, что это именно птица, я бы сама ни за что не догадалась. Но он сделал ее специально для Стивена.
Она была готова разрыдаться.
А вот этого не надо, —подумала Эми.
Она протянула руку над столом и опустила ее на ладонь Клэр. Это было то самое легкое пожатие, которое десятки раз за последний год останавливало слезы подруги. Останавливало или, напротив, открывало все шлюзы – в зависимости от ситуации.
Распахнулась задняя дверь дома, и Клэр невольно вздрогнула, опасаясь того, что это будет Люк. В данный момент она была не готова к тому, чтобы встретить сына, рассказать ему про Стивена. Ненавижу все это, —подумала она. – Целых шесть месяцевпрошло. Могу ли я сейчас позволить ему увидеть сына?
Но это был всего лишь Дэвид, к тому же улыбающийся. Впрочем, ему оказалось достаточно лишь взглянуть на женщин, чтобы улыбка на его лице сразу же померкла. Он остановился в дверях.
– Что случилось? – спросил он.
– Сюда едет Стивен, – ответила Эми.
– Что?
– Вот, полчаса назад позвонил и сообщил нам эту радостную новость.
Дэвид притворил за собой дверь. Затем подошел к старинному «Кулерейтору», достал банку пива, откупорил ее и столь же аккуратно закрыл дверцу холодильника. Все эти движения он совершил медленно и с подчеркнутой осторожностью, словно опасаясь того, что и входная дверь, и дверца холодильника, и бутылка могут от малейшего сотрясения разлететься на атомы.
– А как же насчет распоряжения судьи, ограничившего подобные контакты?
– Судя по всему, он решил наплевать на них, – сказала Эми.
– Ну да, конечно. Ему всегда было на всех наплевать.
Он подошел к телефону и снял трубку.
– Кому ты звонишь?
– Вику Манетти, в полицию.
– Подожди! Подожди минутку, – сказала Клэр.
Дэвид поднял на нее удивленный взгляд. Он очень добрый человек, —подумала Клэр, – и действительно заботится обо мне. Но все дело в том, что я пока и сама толком не знаю, следует ли это делать.
Он опустил трубку на рычаг и продолжал смотреть на Клэр.
– Чего мне подождать? – спросил он.
– Люк, – ответила женщина. – Я думаю о Люке.
Он подошел к столу. Клэр отчетливо чувствовала бушевавшие в его душе гнев и возмущение.
– А при чем здесь Люк, Клэр? Однажды Люку уже довелось наблюдать, как ты стояла, прижавшись спиной к стене, тогда как Стивен в хмельном угаре хлестал тебя по щекам. И не по этой ли именно причине судья и принял тогда свое решение об ограничении их контактов?
– Да, это так.
– Так при чемже здесь Люк?
– Стивен все же его отец. И потом, прошло уже целых полгода.
– Ну так что же?
– Люк очень скучает по нему. Правда, в последнее время он старается не касаться этой темы, но я знаю, что это всего лишь защитная реакция. Ему все равно недостает отца. Мне бы хотелось, чтобы все обстояло иначе, однако это действительно так. И потому я не уверена в том, что у меня есть право...
– Разумеется, у тебя есть право. У тебя есть всеправа на то, чтобы...
– В тот вечер Стивен сильно выпил.
– Похоже, он и сегодня уже изрядно навеселе, – заметила Эми.
Внезапно Клэр почувствовала себя вконец измотанной, и отрицать этого не было никакого смысла. Голос в трубке то чуть заплетался, а то приобретал подчеркнутую решимость и ясность, словно говоривший в очередной раз мобилизовал все силы, чтобы взять себя в руки. Клэр вспомнила тот вечер на кухне, когда она кричала Люку, чтобы он шел к себе в комнату – и увидела сына, объятого ужасом, куда-то бегущего. Вспомнила она и Стивена, который навис над ней, словно олицетворяя собой яростное желание убить ее или, что еще хуже, изнасиловать. Он тогда изо всех сил хлестал ее по щекам, бил кулаком по ребрам и груди, причем явно старался попасть именно по груди, словно в ней для него заключался какой-то особый смысл. Впрочем, наверное, такой смысл действительно имелся, поскольку на протяжении последних нескольких месяцев он ни разу не занимался с ней любовью, вместо этого предпочитая пьянствовать – а она в тот вечер взяла и спросила его, почему он так поступает, ей все еще хотелось спасти их брак. Поначалу она даже не догадывалась о том, что муж сильно пьян, но затем он вдруг начал «объяснять» ей, почему избегает ее, каждым ударом своих кулаков по груди втолковывая в нее эту причину – он попросту ненавидел, презирал ее женственность, ее тело, ее ненавистную ему плоть.
– Я сама позвоню, – сказала Клэр.
– Позволь мне, – мягко отстранил ее Дэвид и опустил руку ей на плечо. – Я знаком кое с кем из этих людей.
Он снова подошел к телефону и стал набирать номер. Клэр посмотрела на Эми – та кивнула ей, словно говоря: «Все нормально. Дэвид знает, что делает». И снова сжала ее ладонь.
– Алло? Глория? Вик на месте? Это Дэвид Холбэрд из Черной речки.
Внезапно в доме зависла напряженная, гнетущая тишина – именно сейчас, когда происходило все это, когда Дэвид за нее действительно обращался в полицию с просьбой оградить ее от Стивена.
Она вспомнила свой сон в ту ночь. Стивен превратился во что-то, похожее то ли на вампира, то ли собаку, а может, и на змею. Он лежал, распластавшись на ее теле, вжимая ее своей тяжестью в кровать, впиваясь зубами в ее шею. А потом, действительно как собака, принялся отдергивать голову, потряхивая ею и сжимая в зубах клочья ее мяса.
Сны о собаках с некоторыми вариациями сопровождали ее с самого детства, когда она нередко просыпалась от них и обнаруживала, что постель под ней мокрая.
Но то было первым разом, когда собака вдруг оказалась Стивеном.
– Угу. О'кей. Я вкратце объясню тебе, какая у нас здесь сложилась ситуация. Можешь себе представить: пригласили в гости женщину и ее восьмилетнего сына. Женщина является старым другом нашей семьи и в настоящее время оказалась в довольно трудном положении, связанным с разводом. Суд наложил ограничение на визиты мужа. Да, физическое насилие тоже было. В общем, ему запрещено под каким бы то ни было предлогом встречаться с ними. И вдруг этот звонок, в котором он сообщает, что едет к нам из Коннектикута. Если верить его словам, то до нас он доберется где-то к вечеру, хотя никто здесь понятия не имеет, что и как следует делать в подобной ситуации.
У него на лице появилось озадаченное выражение.
– Что ты имеешь в виду – есть ли у меня револьвер? Глория, ты что, шутишь?
Он продолжал с легкой улыбкой на губах слушать свою невидимую собеседницу, тогда как обе женщины неотрывно смотрели на него. Постепенно голос его заметно успокоился.
– Но ты можешь хотя бы сказать, почему? – проговорил Дэвид. – Так, понятно. Ну хорошо, попробуем, хотя я отнюдь не уверен в том, что это принесет нам какую-то пользу. А там будет еще кто-нибудь, если мы?.. О'кей... Спасибо, Глория. Ну, привет.
Он положил трубку на рычаг, подошел к столу, сел и допил свое пиво.
– Это и в самом деле более чем странно, – пробормотал Дэвид.
– Что именно? – спросила Эми.
– По словам Глории, шериф Вик Манетти и большинство сотрудников его аппарата сейчас в отъезде – расследуют какое-то убийство. К делу подключилась также полиция штата, так что на месте находятся только дежурные офицеры. Я изложил ей суть нашей ситуации, однако она сказала, что вплоть до того момента, как Стивен действительно приедет, мы ничего не можем сделать. В общем-то, я так и предполагал. Ну так вот, если он действительно будет домогаться встречи с Клэр, то надо будет снова позвонить им, и тогда они вывернутся наизнанку, как она выразилась, но все же постараются прислать к нам кого-нибудь. Еще она сказала, что мне надо попытаться отговорить его от идеи встречи с женой, и вообще постараться склонить к мысли о том, чтобы развернуться и ехать назад домой.
– А к чему ты сказал про какой-то револьвер?
–Это как раз и есть самое странное. На Глорию вообще-то иногда находит – может, она и сейчас вздумала разыграть из себя эдакую мисс Мелодраму, однако, она действительно предложила мне раз и навсегда отвадить Стивена от дома, даже наставить на него дуло револьвера. На него или на кого-то другого, кого я не знаю и кто может сегодня вечером или ночью заявиться к нам в дом. Ты можешь себе представить, как я стою на крыльце и направляю дуло своего ружья на Стивена... вроде того Элвиса из «Пылающей звезды»?Да и потом, откуда у меня ружье? А если бы даже и было...
