— Если это те же самые убийцы, то на них действует один и тот же ордер, — сказал Эдуард.
— Раньше так и было, ты прав, но в вашем подразделении слишком много маршалов, наступающих друг другу на пятки, поэтому правила поменяли.
— Они хотят вернуться к старым временам, — сказал Эдуард.
— О чем ты? — спросила я.
— Они думают, что новым маршалам будет проще справляться с работой, но сперва они должны доказать, что новички могут выполнять свою работу.
— Бред какой-то, — возмутилась я.
— Политика на поле боя — всегда не в тему, — ответил он.
— Я была бы не против, если бы Ньюмэн передал полномочия Тилфорду, но он не передает. Он решил выбрать роль Раз-я-главный-мне-придется-быть-главным. Он никогда не был на настоящей охоте. По крайней мере Тилфорд бывал, хоть и не часто, но уж лучше хоть какой-то опыт, чем никакого, — высказала я.
Рэборн хотел было сначала нахмуриться, но потом просто пожал плечами, — Согласен.
Впервые он просто взял и согласился со мной. У меня появилась надежда.
— Что мы можем сделать, чтобы все не покатилось к чертям собачьим? — спросила я.
— Попробуй на нем свои силы убеждения, Блейк. Я слышал, что ты почти всех мужчин можешь убедить делать то, что захочешь, — он глянул на Эдуарда и это был совсем не дружелюбный взгляд. Скорее даже чисто мужской взгляд и я задалась вопросом, «не присутствует ли здесь ревность». Не то, чтобы Рэборн хотел переспать со мной, но ведь есть такой тип мужчин, которые думают: «раз женщина спит со всеми вокруг, то и со мной она должна переспать». К женщинам это почти не относится, просто парни так думают.
— Ты как будто ревнуешь, Рэборн, — сказала я. — Я решила, что уж лучше сразу все прояснить.
— Так ты признаешь это.
— Обвини меня в чем-нибудь, и может, я в чем-то признаюсь, но не надо делать скользкие замечания и ходить вокруг, да около. Просто, блядь, спроси, или не спрашивай.
Он сердито посмотрел на меня и Эдуарда. — Отлично, ты хотела, чтобы я задал вопрос, замечательно! Ты трахалась с Форрестером прошлой ночью?
— Нет, — сказала я.
— Чушь, — возразил он.
— Мы делили комнату, чтобы он мог сохранить мне жизнь и обеспечить мою безопасность, потому что я доверяю ему как никому другому на планете. Но вы и все остальные сукины дети в округе собираются поверить в то, что думают, и я ничего не могу поделать с этим дерьмом. Я давно усвоила, что не смогу доказать противоположное.
— Что, черт тебя дери, это значит?
— Я к тому, что не могу доказать, что я с кем то не спала. Проще доказать что ты что-то делал, чем чего ты не делал. Ты знаешь это из судебных дел, каждый коп знает, но копы любят сплетни, они, твою мать, обожают их, так что в любом случае — верь, во что хочешь, но если ты не собираешься поверить в правду — не спрашивай.
Я закончила свою речь, почти уткнувшись в его лицо, ну, насколько вообще позволяла разница в росте. Я была даже близка к тому, чтобы коснуться его, не осознавая этого. Я была зла, и от этого восхитительного пылающего гнева у меня начали покалывать кончики пальцев. Сейчас это было совсем не к месту.
Я сделала шаг назад, несколько раз глубоко вздохнула и сказала, — Мне нужно немного воздуха.
— Ты и так на улице, — ответил Рэборн.
— Ну, тогда, мне нужно подальше от тебя, — бросила я и пошла прочь. «Почему я так разозлилась?» Где то глубоко в нутрии меня, ниже кишок, глубже, чем может добраться хирург со своим скальпелем, я почувствовала какое-то движение. Мои звери, животные, которых я ношу в себе, задвигались, откликаясь на мой гнев. Я не могла позволить себе потерять сейчас контроль. Я не перекидываюсь, но все равно ношу в себе животных, и они могут попытаться прогрызть себе путь наружу из моего тела, как из клетки. Я почти забыла о них, но сейчас, когда они начали приходить в активность, я вспомнила, что за все утро, выпила лишь чашку кофе. Наполнение физического тела обычной пищей, помогает контролировать остальные типы голода, животных, ardeur и гнев, потому что я выяснила, что и его нужно кормить. С этим Жан-Клод, мой предполагаемый мастер, ничего сделать не мог. Мне нужно было что-то съесть и поскорее.
Мена нагнал Эдуард, — Почему он так к тебе относится?
— Я забыла поесть нормальной пищи. Мне нужен протеин и он нужен мне прямо сейчас.
— Звери?
— Да.
— Пошли завтракать, — сказал он и пошел к нашей машине, а я последовала за ним. Нам нужно было быстрее хоть чем-нибудь закинуться, разыскав что-то вроде закусочной, сейчас помогло бы что угодно.
Переводчики: Kejlin, Светуська, ArViSta
Вычитка: Светуська
В то время, как Эдуард вел машину, я ела свой Эг МакМаффин. Он заказал на завтрак буррито, что всегда меня озадачивало, но, эй, это же не мой желудок. Он съел его еще до того, как завел мотор. У него все еще были возможности парня и копа — заглатывать еду, иначе, просто можешь не успеть с ней расправиться. Я никогда не умела так справляться. Если бы я была обычным копом, я бы к этому времени умирала от голода.
— Я знаю, что еда помогает, — сказал он, наблюдая за дорогой, отлично с этим управляясь, в принципе, как и со множеством других вещей. — Но тебе все равно, скоро придется накормить ardeur, разве я не прав?
— Нет прав, — сказала я между укусами.
— Ты могла бы отправиться в любой бар и зацепить себе кого-нибудь.
— Нет, — ответила я.
— Ты только усложняешь свою жизнь, Анита, — сказал он, прежде чем свернуть на улицу где располагался мотель.
— Я просто не могу сделать это с каким-то левым человеком. И никогда думаю не смогу.
— Я думал, что ardeur просто стирает эту грань, что бы ты смогла просто заняться сексом без лишних заморочек.
— Может и так, но он вызывает зависимость — некоторые люди более восприимчивы, чем другие.
— Ты о том, что одни люди подсаживаются на наркоту быстрее, чем другие?
— Именно. Я не хочу искать какого-нибудь незнакомца, чтобы он оказался одним из таких, кто пристрастился бы к чему-то, чего никогда не смог бы найти снова, чтобы я чувствовала себя виноватой, что подбираю его домой, как бездомного щенка.
— Ты так и делаешь, — сказал Эдуард, словно отметил о существенном недостатке.
— Ты бы не чувствовал себя виноватым, не так ли?
— Ты о том, что я могу кого-то трахнуть, подсадить на ardeur, и просто свалить после этого?
— Да, — подтвердила я.
— Да, — ответил он.
— Ты один из моих самых близких друзей, но тут я тебя совершенно не понимаю.
— Я знаю. — Он направился к парковке, переполненной патрульными машинами.
Я съела последний кусочек своего завтрака и сделала еще глоток Кока-Колы, потому что кофе плохо сочетается с Эг МакМаффином. И вытерла руки салфетками.
Заглушив двигатель, он не стал выходить из машины. Он медлил.
— Ты не на столько безжалостна, нежели я, но убиваешь с такой же легкостью.
— Спасибо, — поблагодарила я, потому, что знала, что это был комплимент.
Он подарил мне небольшую улыбку, думаю, признавая, что я была одной из немногих людей на планете, кто знал бы, что это комплимент.
— Но если что-нибудь пойдет не так, я знаю, что ты увидишься с Донной и детьми, верно?
— Ты же знаешь, я так и поступлю, но тебе, Эдуард, не подходит быть таким чувствительным. У тебя предчувствие? — спросила я, и была серьезной, потому что у копов такое иногда бывает. У многих из них есть небольшие психические способности; это один из способов, почему они остаются в живых.
— Все дело в Питэре. Ему нужен я или кто-то на меня похожий, чтобы закончить его тренировать.
— Ты же знаешь, что я все еще не одобряю то, что ты готовишь его в преемники семейного бизнеса, — сказала я.
— Ты имеешь в виду, быть маршалом?
— Без шуток, Эдуард, не между нами, — сказала я.
Он кивнул. — Он хочет, чтобы я взял его на работу вне страны, когда ему исполнится восемнадцать, если я посчитаю, что он готов.
— Он будет готов? — спросила я.
Он сжал губы и затем снова кивнул. — Думаю да.
— Я слышу в твоем голосе грусть.
Он кивнул еще раз. — Ты же знаешь, Анита, что происходит на охоте. Быть хорошим недостаточно.
— Так же ты должен быть удачливым, — сказала я.
— Боюсь, что буду слишком сильно о нем беспокоиться, и окажусь недостаточно бдительным.
— Ты боишься, что если возьмешь его — позволишь подстрелить себя, защищая его, и однажды умрешь, то и он тоже умрет, — сказала я.
— Да, — сказал он, развернувшись на сидении, и посмотрел на меня. Его лицо было очень серьезным, не потрясенным, не злым, не угрожающим, просто серьезным.
— Не бери его, — сказала я.
— Теперь я не могу отказать ему, Анита. Это сломает его.
Я нахмурилась, глотнула Коки, и попыталась подумать. — Чего ты хочешь, чтобы я сказала?
