— Вы уволены! — со злобой в голосе рявкнул Браун.
Не дожидаясь ответа, он направился в сторону выхода из демонстрационного зала лабораторного комплекса, который принадлежал консорциуму «ACN».
* * *
Шао Чжэн, находясь в своих тайных апартаментах, расположенных на 28 этаже подземной цитадели, готовился ко сну. Осмотрев ряд вживленных в руку индикаторов, он убедился в том, что различные показатели, характеризующие состояние его тела, находятся в норме. Одетый в чёрную обтягивающую майку с коротким рукавом и кальсоны такого же фасона, Шао растянулся на мягкой постели. Как только он закрыл глаза, свет в помещении погас, оставляя единственного обитателя этого места в кромешной тьме.
Металлические стены, низкие потолки, система кондиционирования и пожаротушения, связки кабелей, проложенных в коробе под решетчатым полом — всё это навело бы стороннего человека, побывавшего в этом странном жилище, на мысль о внешнем сходстве его интерьера с внутренним убранством огромного космического корабля. И он был бы прав в своих догадках, так как не имеющий регистрационного знака 28 этаж был ничем иным, как колоссальной торообразной конструкцией, способной не только перенести людей на другую планету, но и трансформироваться в жилищно — производственную инфраструктуру будущей колонии.
Названный «Вимана», корабль — город не был особым секретом — о его существовании знали многие из граждан, кто имел отношение к реализации наукоёмких идей Верховного Совета, в тени которого стоял Чжэн. Но официально это был «не имеющий регистрации 28 этаж, отданный в распоряжение Университета Хуанди». Эта тема замалчивалась только потому, чтобы не муссировать в прессе вопросы, способные вызвать панику у населения. Да, по задумке Шао Чжэна — «архитектора Хуанди», город строился из тех предположений, что в дальнейшем он смог бы послужить шахтой запуска для «Виманы». Конечно же, перед стартом будет проведена полная эвакуация жителей подземной цитадели, а сам старт этого колосса к звёздам положит начало освоению другой планеты и приведёт к концу историю Хуанди, превратив его в огромную, мертвую и выжженную дыру в теле планеты.
Но эти вопросы никогда не волновали Шао — он собственной рукой подписал приговор Хуанди несколько сотен лет тому назад, поставив себе конечную цель — покинуть эту планету. Прокручивая в голове события прожитого дня, Чжэн, расслабившись на мягкой кровати, постепенно погрузился в сон.
Шао снились события далёкого прошлого — последнее десятилетие эры благоденствия цивилизации, когда человечество ещё не познало ужас планетарной катастрофы, а ему самому на тот момент было всего лишь одиннадцать лет…
Находясь на солнечной лужайке, Чжэн огляделся вокруг и сразу же узнал загородное имение своих тетушек, у которых постоянно гостил во время школьных каникул; в отличие от многоярусного Пекина, где он проживал вместе с родителями, это место было воплощением спокойствия и тишины. Жаркий солнечный день навел Шао на мысль, что неплохо было бы пойти к искусственному пруду — посмотреть на живущих там золотистых карпов. Босоногий, одетый в летнюю майку и шорты, юный Шао немедленно отправился в путь.
Минуя низкотравное поле, Чжэн приблизился к саду цитрусовых деревьев, за которыми ухаживали дроны— садовники, питавшиеся от специальных зарядных станций солнечной энергией. На стыке сада и поля виднелся красивый искусственный пруд, в котором обитали любимые Шао большие золотистые карпы, имеющие по две пары довольно длинных усов.
Оказавшись у воды, Чжэн взял в руку немного песка и бросил в пруд, имитируя таким образом кормление рыбы. Но рыба почему-то не отреагировала, поэтому Шао вознамерился повторить своё действие, как вдруг заметил в отражении воды нечто, что заставило его поднять голову и замереть, открыв при этом рот: в воздухе парил огромный объект, фигурой напоминавший правильный пятиугольник. Внезапно небо заполонили вспышки, искривляющие пространство — время, вследствие чего таких объектов становилось всё больше и больше. Пятиугольники, неторопливо кружась, стали соединятся между собой, образуя сферу — кокон, внутри которого планета, перестав получать солнечные лучи, погрузилась в кромешный мрак.
Но темноту рассеял призрачный свет, чьим источником стали голубоватые круги, вспыхивающие по центрам соединенных между собой пятиугольников. Шао внезапно для себя осознал, что за этим голубоватым свечением последует органическая аннигиляция — своего рода планетарная дезинфекция от всего живого, населяющего Землю. В его детском сознании появилась мысль о том, что нужно срочно предупредить об этом тетушек, поэтому, развернувшись, он мигом помчался в сторону дома, в окнах которого уже горел свет.
Оказавшись в прихожей, Чжэн, скинув обувь, помчался по коридорам дома, при этом голося:
— Тётушка Янмей, тетушка Янмей…
Старшая сестра его матери, выскочив из своей комнаты, испуганно уставилась на взбудораженного мальчишку, истошно выкрикивающего её имя.
— Кто ты? — тихо промолвила она.
— Тётушка Янмей, — не унимался Чжэн, — я Шао, ваш племянник…
— Нет, ты не Шао, — произнесла тётка и резко захлопнула перед носом юного родственника дверь.
— Я Шао, — мальчишка с ощущением полной беспомощности бросился на дверь, колотя по ней ладонями. — Я Шао Чжэн, слышите, я Шао…
Как только Чжэн открыл глаза, в его спальне тотчас же вспыхнул мягкий струящийся свет. «Я Шао, я Шао…» — в его голове ещё звучали отголоски сна. Глубоко вздохнув, Чжэн встал с кровати и проследовал к небольшому квадратному столику, который стоял в дальнем углу.
— Шао Чжэн… — тихо и безэмоционально промолвил молодой человек, взяв со стола старый электрический мундштук. — От тебя осталось лишь это имя, курительная принадлежность и горстка воспоминаний, растворенных в океане моего абсолютного сознания… И ты примешь это, как приняли это те, кого поглотила моя воля…
Сделав презрительно отвращенное выражение лица, молодой человек нажал пальцем кнопку на корпусе чёрного мундштука и сделал затяжку, вдохнув ртом тонкую струйку дыма. Ему всегда претила та особенность человеческой природы, которую сами люди называли сновидениями…
В те далёкие времена, когда Шао Чжэн получил диплом Пекинского университета, он был подающим большие надежды молодым ученым — физиком. И если бы не падение астероида на Землю, возможно, он и сделал бы неплохую карьеру в корпорации «Спэйс ИКС». Эта корпорация, помимо всего прочего, владела инфраструктурой двадцатитысячной марсианской колонии, а также расположенными на Луне автоматизированными заводами по производству гелия–3. В первую межпланетную корпорацию брали только лучших, поэтому вместе с красным дипломом об окончании высшего учебного заведения Шао получил приглашение на собеседование в пекинский филиал «Спэйс ИКС». Но собеседование, назначенное на сентябрь 2218 года, не состоялось. Причиной этого стало то, что 20 августа все мировые информационные каналы запестрели сообщениями о приближающейся катастрофе, которая неслась на планету из холодного космоса.
Вместо должности в корпорации Шао получил билет в одно из экстренно сооружаемых убежищ. Его кандидатуру отобрал чрезвычайный комитет, созданный мировым правительством — Унией. В связи с приближающимся катаклизмом, подобные чрезвычайные комитеты возникли во всех регионах земного шара, курируя по своей линии реализацию программы «Ковчег», цель которой состояла в спасении человеческой цивилизации. Во главу угла ставился не только человек, как биологический вид, но и все его достижения, выраженные в собственной культуре.
Конечно же, Чжэн принял выбор чрезвычайного комитета. Если бы он отказался, его не поняли бы многочисленные родственники, чьи глаза, наполненные страхом перед ближайшим будущим, провожали Шао в ковчег — убежище с плохо скрываемой завистью. На прощанье они вручили ему семейную реликвию — электрический мундштук, который принадлежал их общему предку — бывшему Демократору Унии Ван Лингу, оставившему заметный след в новейшей истории.
Только когда одна из многочисленных тетушек Чжэна по имени Янмей, проскользнув за оцепление, бросилась бежать в сторону входа в убежище, Шао наконец почувствовал тот призрак смерти, что бродит в умах людей, остающихся на поверхности планеты. Тетушку Янмей остановили военные. Бьющуюся в истерике, её вывели за оцепление, где сделали успокаивающий укол.
Всё было строго регламентировано — не только количество людей в убежище, но и пара «мужчина — женщина», которым предписывалось жить в браке. В целях генетического разнообразия в специальные ёмкости ковчега были помещены замороженные человеческие эмбрионы в количестве около миллиона штук. При появлении условий увеличения человеческой популяции, эмбрионы, согласно предписанию, должны будут помещены в специальные «инкубаторы опережающего развития».
