— У каждого своя теория, свой рассказ. Все знали О'Гормана или говорят, что знали. И вот, — она остановилась, чтобы перевести дух, — я подумала, что раз есть человек, который опять взялся за это дело, стало быть, у него появились новые данные и что мы с вами…
— Мы с вами?..
— Сможем разгадать загадку вместе. И вместе прославимся.
— Вот, значит, какая у вас была цель?
— Я понимаю, что это звучит очень глупо, когда вот так прямо говоришь, но, честное слово, я именно поэтому заговорила с вами в кафе.
— А с кем, — спросил Куинн, — вы поделились своим замечательным планом?
— Не понимаю…
— Кто обыскивал в это время мой номер?
— О чем вы? — сказала она, сдвинув брови. — Или вы специально, чтобы меня запутать?
— Где был вчера вечером Джордж Хейвуд?
— Дома, в постели. Он простудился несколько дней назад и не ходил на работу… О Господи, я надеюсь, вы не воображаете, что мистер Хейвуд…
— А почему нет? Я очень живо воображаю, как мистер Хейвуд обшаривает мой номер, в то время как вы разыгрываете бесхитростное любопытство в кафе.
— Вы с ума сошли! — воскликнула Вилли Кинг. — Как вам такое могло прийти в голову? Мистер Хейвуд один из наших самых уважаемых людей, у него безупречная репутация, он замечательный человек!
— Я знаю, что в Чикото святых больше, чем на небе, и все-таки один из них выманил вчера у старика в мотеле ключ от моего номера, и я по-прежнему думаю, что это был Хейвуд и что вы ему помогали.
— Теперь вас можно привлечь к суду за клевету. Или за оскорбление? Я их всегда путаю.
— Вы многое путаете, миссис Кинг. Почему бы вам не сказать для разнообразия правду? Что Хейвуду от меня нужно? Что он искал в моей комнате и, главное, что нашел?
— Если бы вы знали мистера Хейвуда, то не задавали бы таких глупых вопросов.
— Я вчера пытался ему дозвониться.
— Зачем? — спросила она, внезапно побледнев.
— Чтобы спросить, почему он использовал вас в качестве приманки…
— Нет! Бога ради, не делайте этого! Он ничего не знает про «Эль Бокадо» и придет в ярость, если ему кто-нибудь расскажет. Он уволит меня!
— Перестаньте, миссис Кинг…
— Я серьезно! Для него самое главное соблюдать приличия, особенно после истории с Альбертой, его сестрой. Виновата была она, а отдуваться пришлось ему, и с тех пор он панически боится нарушить хороший тон. И сотрудники его должны вести себя так, чтобы комар носа не подточил. А тут кафе, где едят шоферы… Вы хотите, чтобы меня уволили?
— Нет.
— Тогда, пожалуйста, не говорите ему, он никогда не поймет, что я просто играла «в сыщиков». Мистер Хейвуд не любит глупых игр, он слишком серьезен. Обещайте, что не скажете!
— Хорошо, — ответил Куинн. — Но согласитесь, что тогда я вправе рассчитывать на вашу благодарность.
Вилли несколько секунд изучающе смотрела на него.
— Если вы имеете в виду благодарность известного рода…
— Вы меня неправильно поняли, миссис Кинг. Я всего лишь хочу задать вам несколько вопросов.
— Задавайте.
— Вы знаете мать мистера Хейвуда?
— Мне ли ее не знать! — мрачно ответила Вилли.
— Кроме сына у нее есть еще две дочери?
— Да, только не вздумайте сказать это при ней. Даже Джорджу — мистеру Хейвуду — запрещается упоминать о них, особенно об Альберте.
— А что случилось с другой?
— С Руфью? Она убежала из дому и вышла замуж за человека, которого мать презирала, за рыбака из Сан-Феличе по фамилии Агила. После этого старуха поставила на ней крест.
— Где сейчас живет миссис Агила?
— В Сан-Феличе, наверное, а что?
— Ничего особенного, собираю сведения.
— Но почему вы собираете сведения о Хейвудах? — спросила она. — Почему не беседуете с людьми, которые знали О'Гормана?
— Его знал мистер Хейвуд?
— Это было чисто деловое знакомство. И недолгое.
— Альберта Хейвуд его тоже знала?
— Не уверена.
— Скажите, миссис Кинг, Джордж Хейвуд был очень привязан к своей сестре?
— Да.
— Настолько, что, когда ее арестовали, ему самому пришлось несладко? В полиции с вопросами не церемонятся.
Куинн сказал это наугад и был вознагражден.
— Это были не вопросы, а самые настоящие обвинения, — произнесла она чуть ли не с яростью. — «Куда девались деньги? Сколько Альберта дала — или одолжила — ему? Как Джордж мог жить с ней в одном доме и ни о нем не догадываться? Неужели он не видел тотализаторных бланков, которые она приносила домой каждый день?»
— А он их видел?
— Нет. Скорее всего она заполняла их на работе. В доме не нашли ни единого бланка.
— Альберта была аккуратной дамой. Если, конечно, за ней кто-то не убирал вовремя. Вы ее знали, миссис Кинг?
— Немного. Все ее немного знали. Она была из тех людей, которых никто не замечает, пока с ними что-нибудь не случится.
— Никто не замечает, пока с ними что-нибудь не случится, — повторил Куинн. — Может, в этом все дело? Может, она хотела привлечь к себе внимание?
— Ошибаетесь, — сказала, покачав головой, Вилли. — Она ужасно мучилась, ужасно! Я была на суде, и мне казалось, что я вижу больное животное, которое не может сказать, где у него болит, и никто не в силах ему помочь.
— Тем не менее Джордж Хейвуд от нее отвернулся.
— Ему пришлось! Конечно, вы считаете, что это бесчеловечно. Вас тут не было. А я была. Всякий раз, когда Джордж заговаривал об Альберте, старуха начинала биться в припадке.
— Почему же она так возненавидела собственную дочь?
— Во-первых, такой она человек. Во-вторых, она давно разочаровалась в Альберте. Альберта выросла застенчивой, бесцветной, у нее не было поклонников, замуж она не вышла, детей не родила, и вообще с ней было скучно! Миссис Хейвуд было невыносимо сознавать, что у нее такая дочь, и, знаете, у меня такое впечатление, что миссис Хейвуд использовала историю с Альбертой как предлог: ей давно хотелось вычеркнуть Альберту из своей жизни, сделать вид, что ее никогда не было! — Некоторое время Вилли разглядывала свои тонкие, незагорелые, без колец пальцы. — Ну и, конечно, рядом всегда был любимчик Джордж. Когда умерла его жена, миссис Хейвуд готова была плясать на могиле от радости, потому что ненаглядный сынок снова целиком и полностью перешел к ней. Это не женщина, а исчадье ада. И давайте поставим здесь точку, на эту тему я могу говорить часами.
Куинн не возражал, ему и так было ясно, что Вилли Кинг и миссис Хейвуд нужен один и тот же мужчина.
Зазвонил телефон.
— Компания Хейвуда по продаже недвижимости, — сказала Вилли в трубку голосом деловой женщины. — Да… К сожалению, дом напротив парка Рузвельта не отвечает санитарным нормам. Постараемся подыскать для вас что-нибудь другое… Да, в ближайшем будущем.
Положив трубку, она взглянула на Куинна с милой гримаской.
— Ну вот, мне пора вернуться к своим обязанностям. Жаль, что мы говорили так недолго, мистер Куинн, вы хороший собеседник.
— А вы не хотите продолжить наш разговор? Например, сегодня вечером?
— Увы, я занята.
— Едете в Лос-Анджелес?
— Веду младшую сестренку в кино.
— Понятно, — сказал Куинн, вставая. — Надеюсь, мне больше повезет, когда я окажусь в Чикото в другой раз.
— Вы уезжаете?
— Мне здесь нечего делать, если вы идете в кино не со мной.
— Когда вы вернетесь?
— А когда вы хотите, чтобы я вернулся?
Вилли посмотрела ему в глаза.
— Перестаньте, мистер Куинн. Я знаю, когда мужчина действительно интересуется мной, а когда нет. Вы — нет. И я вами тоже не интересуюсь.
— Тогда почему спрашиваете, когда я вернусь?
— Не хотела казаться невежливой.
— Спасибо за откровенный ответ, — сказал Куинн. — И за информацию.
— Рада была помочь. До свидания.
Выйдя на улицу, Куинн сел в машину, немного проехал вперед, развернулся и стал на стоянке супермаркета, откуда хорошо был виден вход в компанию Хейвуда.
В половине второго вернулся с обеденного перерыва Эрл Перкинс. Судя по кислому выражению лица, еда не пошла ему на пользу. Двумя минутами позже на улицу, прижимая к груди сумочку и надевая широкополую соломенную шляпу, выпорхнула взволнованная, но решительная Вилли Кинг. Сев в машину, она покатила к центру, и Куинн последовал за ней на приличном расстоянии. Из того, что Вилли не петляла по улицам, Куинн заключил, что она либо чувствовала себя в безопасности, либо настолько спешила, что не считала нужным осторожничать.
Поставив машину возле старинной постройки дома, на террасе которого висело объявление «Продается компанией Д. Хейвуда», Вилли открыла своим ключом входную дверь и вошла внутрь. С минуту Куинну казалось, что он ошибся и Вилли Кинг впрямь вернулась, как и говорила, к своим обязанностям. Дом был расположен напротив парка Рузвельта, и, скорее всего, речь в телефонном разговоре шла о нем.
