— О… так значит, это все-таки наш абориген. — Он подобрал «кольт» мисс Говард и оглядел близлежащие крыши. — Где он?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Уже довольно далеко и останавливаться не собирается, я надеюсь.
— Что ж, нам лучше забрать эту стрелу, — отозвался мистер Мур, аккуратно наклоняясь, чтобы извлечь сей предмет из шеи Либби. — Мне бы не хотелось объяснять ее Рузвельту, — добавил он и швырнул стрелу через край крыши на задний двор. — Не сомневаюсь, сия загадочная рана сможет сбить с толку любого тупицу-коронера, нанятого полицией. — Он быстро пересек крышу и бросил на меня вопросительный, но одобрительный взгляд: — Вы вдвоем это спланировали, Стиви?
— Ну, не то чтобы мы это прям так и планировали, — ответил я.
Доктор посмотрел на меня, и в легкой улыбке его отразились неуверенность и гордость.
— Твои инстинкты игрока, похоже, не излечить, Стиви.
— Это была не игра, — ответил я. — Если, конечно, вы бы знали его так, как я.
Мисс Говард, чье сознание прояснилось, прикоснулась к испачканному кровью лицу доктора.
— Вы ранены.
— Тоже благодаря нашему юному другу, — заметил доктор, кивнув на меня. — Но ничего серьезного — это, кажется, тоже входило в план Стиви.
— Эй, минуточку! — быстро запротестовал я. — Я ж не знал, что она и вправду вам врежет…
Но доктор уже поднял руку:
— Оно того вполне стоило — подобающее наказание за сомнения в твоих знаниях этих вопросов. — Потом эти черные глаза взглянули на меня посерьезнее. — Правда, Стиви. Это был блестящий ход.
Будто чтобы подчеркнуть сие замечание, мистер Мур потрепал меня по голове, а мисс Говард улыбнулась — все это, разумеется, относилось как раз к тому вниманию, от которого у меня по коже всегда бегали мурашки. К счастью, я быстро додумался сменить тему:
— А что с Аной? — спросил я, глядя на мистера Мура.
Его лицо внезапно вытянулось.
— О боже, — пробормотал он в ужасе. — Да, Ана. — И посмотрел на доктора и мисс Говард. — Вы сможете спуститься?
Мисс Говард начала с трудом подниматься на ноги.
— Думаю, да. — Наконец она встала. — Но зачем, Джон? В чем дело?
Мистер Мур, все с тем же, как говорится, загадочным видом покачал головой:
— Я бы рассказал. Но вы ни за что не поверите.
Когда мы спустились на первый этаж, уличные события уже вроде бы чуток подутихли, и, судя по одобрительным возгласам наших моряков, они, похоже, действительно вышли из схватки победителями. Едва мы миновали входную дверь, оттуда появился Маркус и подтвердил, что Пыльники бежали с поля боя — каковой результат ему тоже оказался весьма по душе. Мне пришлось испортить всем удовольствие и сообщить, что, даже исчезнув на время, Пыльники скорее всего вернутся — вскоре, большим числом (вероятно, созовут новое подкрепление) и в лучшей готовности, то есть — при огнестрельном оружии.
— С чего ты взял, Стиви? — осведомился мистер Мур, высунул голову за дверь и осмотрелся. — Эти морячки отделали их на совесть — сомневаюсь, что они пожелают вернуться за добавкой.
— Им придется, — объяснил я. — Мы напали в самом сердце их владений. Оставь они все как есть — потеряют территорию, ее займет любая соседняя банда. Это признак слабости, а они такого позволить себе не могут.
— Логика Стиви снова безупречна, — заметил доктор. — Не будем забывать, что этот мир он знает куда лучше любого из нас. Маркус, советую разыскать Рузвельта. Скажите ему, чтобы забыл об аресте Нокса или кого другого. Просто пусть отрядит людей забрать тело Либби Хатч с крыши. Тогда мы вернемся на катера.
Маркус кивнул и обратился к мистеру Муру:
— Поведете их вниз, Джон? — Мистер Мур тоже кивнул, ни слова не говоря, и тогда Маркус повернулся ко мне: — На разгадку меня навел сад, Стиви. Помнишь, каким он казался запущенным? И какими заброшенными, по твоим словам, выглядели те инструменты внизу?
Я озадаченно нахмурился:
— Ну и?
— Так вот, — объявил детектив-сержант, направляясь к выходу, — на то была причина.
Еще больше недоумевая от сего замечания, доктор, мисс Говард и я последовали за мистером Муром к подвальной двери, а потом и вниз, в пыльную пещеру.
Горела одна электрическая лампочка, и было видно, что все сохранилось примерно таким же, каким осталось после моего прошлого ночного визита: иными словами, никаких признаков вскрытия потайной двери не было и в помине, что удивило не только меня самого, но и мисс Говард с доктором.
— Мур, — протянул доктор. — Я-то думал, вы имели в виду…
Мистер Мур протестующе поднял руку:
— Мы снова все закрыли для пущего эффекта, — сообщил он, проходя мимо полок с консервами к куче старых и ржавых садовых инструментов. — Мы как могли пытались сдвинуть эту штуку вручную, — указал он на полки. — А на самом деле ты и сам мог запросто ее стронуть, Стиви, если бы только попытался втиснуть туда что-нибудь кроме той дряхлой мотыги.
— К чему это вы? — опешил я, не понимая намека. Мистер Мур указал на два самых длинных орудия — лопату и железные грабли, стоящие бок о бок.
— Открываешь, — кивнул он на лопату. — И закрываешь, — и коснулся граблей.
— Мур, на игры у нас нет времени, — вмешался доктор. — О чем вы, черт побери, толкуете?
Вместо ответа мистер Мур воздел палец, потом взялся за черенок лопаты. Но от его прикосновения инструмент не покинул своего места — вместо этого он провернулся вокруг какой-то оси на полу, к которой, похоже и крепился. А когда мистер Мур наклонил орудие к этой оси — вот те на! — полка с консервами поползла будто сама собой: отъехала от разделяющей кирпичной стены к печи и явила нору в три квадратных фута, ведущую вниз, через каменную дверь, прямо в подземелье под зданием.
— Боже мой, — прошептала мисс Говард, подходя к дыре. Мы с Доктором, лишившись от изумления дара речи, последовали за ней.
— Достаточно велика, чтобы пробрался средний взрослый, — объяснил мистер Мур и подхватил один из переносных фонарей Айзексонов, что лежал неподалеку. — Равно как и проход.
— Проход? — переспросил доктор.
— Идемте, — позвал мистер Мур, спускаясь на несколько ступенек по железной лестнице, прикрученной к стенке глубокой шахты, что вела вниз от дыры. — Я покажу.
И исчез под землей, а мы нервно переглянулись.
— И почему это у меня нет никакого желания туда лезть? — тихо проговорил я.
— Тебе и без того пришлось ой как несладко, Стиви, — ответила мисс Говард, положив руку мне на плечо. — А там, внизу, приятного может оказаться мало.
— Если решишь подождать здесь, все поймут тебя правильно, — подтвердил доктор.
Я покачал головой:
— Ну нет. Я хочу это увидеть, но… — Пытаясь унять зверскую дрожь, я шагнул на лестницу. — О черт, куда уж тут хуже?
И, осторожно перемещаясь, последовал за фонарем мистера Мура, который, кажется, замер футах в пятнадцати ниже.
— Подожди секундочку, Стиви, прежде чем спускаться окончательно, — крикнул мистер Мур, — я отойду в боковой проход. Все остальные должны поступить точно так же.
— В боковой проход? — эхом повторил я.
— Увидишь, когда слезешь.
И я увидел. У основания шахты, стены которой состояли из грубого бетона, имелся проход в узкий тоннель, уводящий в сторону. Он был достаточно высок, чтобы человек мог пройти, согнувшись, так что можно было вроде как пробежать по нему без особых заминок. Я спустился, и мистер Мур отвел туда сначала меня, а потом и мисс Говард с доктором. Потом он повернул фонарь, по моим прикидкам, в направлении заднего двора, и оказалось, что этот лаз — тоже бетонный — тянется еще на сорок футов. Запах там стоял затхлый, но вовсе не настолько спертый, каким по идее должен был оказаться.
— Тут сквозняк? — спросила мисс Говард, облизнула и подняла палец.
— Становится почти бризом, — отозвался мистер Мур; в свете фонаря его лицо напоминало тыкву в канун Дня всех святых, — когда доберешься до другого конца.
— Но откуда ему здесь взяться? — удивился доктор.
— Все это — часть сюрприза, Ласло, — заявил мистер Мур и двинулся по туннелю к слабому отблеску света, озарявшему дальний конец. Потом сложил свободную руку чашечкой и поднес ко рту: — Люциус! Вы еще там?
— Да, Джон, — донесся в ответ шепот Люциуса. — Только тише вы, черт возьми!
Мы пошаркали дальше, сгорбившись, что твои горняки, и по пути меня осенило:
— Но я не слышу детского плача! — мрачно изрек я.
— Вот именно, — подтвердил мистер Мур тем же загадочным тоном, что и на крыше. — Не слышишь.
Еще через несколько секунд мы достигли конца тоннеля и оказались у маленькой деревянной двери. Она была чуть приоткрыта, а из щели струился свет, который мы заметили раньше. Оказалось, что дверь эта ведет в новую комнату — и когда мы собрались перед ней, меня трясло пуще прежнего. В голове начали сами собой всплывать картинки пыточных камер в подземельях замков: дыбы, железные девы, раскаленные утюги, грязь и крысы — кто знает, чем Либби Хатч могла воспользоваться для воспитания непослушных похищенных деток? Я уже было засомневался, не стоило ли все же остаться и подождать наверху — но вновь подавил сии колебания.
