"Я вас люблю".
Закрыв багажник, я некоторое время наблюдал из-за мусорных контейнеров за остальными автомобилями, стоявшими у зданий. Потом пошел в ту сторону.
Свет фонарей заставил меня почувствовать себя голым. К тому времени почти все машины разъехались, остался только какой-то седан. Я зашел в мужской туалет и увидел, что там пусто. Вышел наружу. В свете фонаря над головой роилась мошкара.
Из соседнего домика вышла женщина, достала из сумочки ключи и пошла к седану. Я представил, как Пити собирается броситься на нее, но медлит, потому что на шоссе все еще видны огни автомобилей – не очень много, но достаточно для того, чтобы кто-нибудь из проезжающих заметил мужчину, нападающего на женщину.
Поэтому Пити вынужден ждать следующего раза; он заходит в женский туалет и устраивает там засаду. Потом наблюдает за шоссе и дожидается разрыва в потоке автомобилей – разрыва хотя бы в несколько секунд, чтобы унести жертву в темноту и остаться незамеченным. За мусорной свалкой он связывает ее и заклеивает рот. Затем возвращается к туалетам, ключом женщины заводит ее же машину ("шевроле", как сказали мне полицейские). Не включая фар, едет во тьму за деревьями, где ему приходится проделывать ножом отверстия для вентиляции в задних сиденьях "шеви", прежде чем перетащить в багажник Кейт и Джейсона.
Разве Пити не подумал о том, что для троих людей в багажнике воздуха может не хватить, когда запихивал туда Кейт, Джейсона и захваченную женщину? Почему он пошел на риск удушения Джейсона и Кейт, но все-таки положил с ними в тесное пространство очередную жертву? Женщина все равно умерла. Почему он не убил ее и не спрятал тело прямо на стоянке, в кучах мусора? Я снова представил себе ужас Кейт и Джейсона, слушающих, как страдающая астмой женщина с заклеенным ртом старается дышать, чувствующих, как она корчится, бьется в путах, потом постепенно ослабевает... возможно, мочится и испражняется, агонизируя...
"Шеви" летел по шоссе, а Кейт и Джейсон, должно быть, мучила одна и та же мысль: если это случилось с несчастной женщиной, то может случиться и с ними.
Но почему все-таки Пити не убил владелицу "шевроле" и не спрятал тело на стоянке? Единственный ответ на этот вопрос, в котором я видел хоть какой-то смысл, был таким: независимо от того, какие чувства Пити испытывал к этой женщине, убивать ее он не хотел. Убить меня – другое дело. Брат был убежден, что я заслужил смерть, потому что разрушил его жизнь. Но эта женщина, к ее несчастью, просто оказалась не в том месте и не в то время. Первое проявление человечности в Пити, и это давало мне надежду на то, что Кейт и Джейсон живы.
Брат мог оставить "вольво" за контейнерами с мусором, но вместо этого не поленился перегнать машину на стоянку, где автомобиль был у всех на виду. Значит, хотел, чтобы его поскорее нашли. Да, Пити хотел, чтобы полицейские решили, будто он едет на север. Точно так же брат бросил "каприс" на окраине Биллингса в Монтане, наводя полицию на мысль, что он едет в направлении Бьютта.
Его мозг работал с пугающей четкостью и хладнокровием.
Я снова выехал на шоссе. На дорожном щите значилось, что до Биллингса, штат Монтана, осталось 250 миль. Глаза слипались, но я должен был двигаться вперед.
Я обязан повторить весь путь Пити.
Делал ли он остановки для сна? Меня так и подмывало заглушить мотор и заснуть. Но я боялся, что если съеду с шоссе, найду укромное место, например мотель, и решу немного поспать, то не проснусь до следующего утра. В случае Пити это означало, что "каприс" немедленно обнаружили бы. Ему необходимо было добраться до Биллингса. Пришлось, повторяя его действия, продолжить путь.
Я включил радио на полную громкость. В полночь трудно найти какую-нибудь станцию. На тех, что мне удалось поймать, в основном велись неспешные разговоры на евангельские темы.
По левую руку от меня с севера на юг тянулся горный хребет. Снежные вершины отражали свет луны. Веки словно налились свинцом. Чтобы не уснуть, я покусывал губы, вонзал ногти в ладони.
Двадцать пятое шоссе сменилось Девяностым. Я миновал Шеридан, штат Вайоминг, и въехал в Монтану. Изменился характер надписей на указательных знаках: Лодж-Грасс, Последний Рубеж Кастера[2], Кроу-Эйдженси...
В Хардине шоссе поворачивало на запад. Наматывая милю за милей, я представлял, как Пити волновался, понимая, что пленникам не хватает воздуха. Ему требовалось периодически делать остановки на пустынных участках дороги, чтобы проверять их состояние. Мне было больно думать о том, какими испуганными глазами Кейт и Джейсон смотрели на него. Когда Пити протягивал руку к их лицам, чтобы успокоить, они вздрагивали. Что касается владелицы "шевроле", то вряд ли он смотрел на нее.
Когда я наконец достиг Биллингса, то встревожился: дорога между Каспером и Биллингсом заняла намного меньше четырех часов. Потом сообразил: учитывая частые остановки с целью проверки состояния жертв, следует накинуть на продолжительность поездки минут семьдесят – девяносто.
Еще не рассвело, когда я въехал на стоянку на окраине Биллингса. Придорожный щит доверительно сообщал, что вокруг живописная местность; однако луна уже скрылась, и я мог различить лишь неясные контуры гор с севера и юга.
На стоянке оказались припаркованы два автомобиля – грузовой пикап и седан. Здесь тоже была объездная дорога, уходящая за постройки. В темноте я заглушил двигатель машины, а когда выбирался из салона, выброс адреналина заставил забыть об усталости.
Воздух был неожиданно холодным. Из одного здания, построенного из бетонных блоков, вышли двое мужчин в ковбойских шляпах. Я выждал, пока они не уселись в пикап и не уехали. В этот предрассветный час машин на шоссе почти не было. Я быстро подошел к туалетам и прислушался, стараясь уловить звуки, которые могли донестись изнутри. Если услышу голоса, если там больше чем один человек, придется подождать более удобного момента. Но если я услышу шаги только одного человека...
В такой час не всякая женщина осмелится путешествовать в одиночку. Я допускал, что жертвой Пити мог стать и мужчина. А что? Оглушить его какой-нибудь железкой в мужском туалете. Утащить бесчувственное тело в темноту. Отогнать туда же автомобиль жертвы. Запихнуть Кейт, Джейсона и нового пленника в багажник его машины.
Может быть, именно здесь Пити обнаружил, что владелица "шевроле" задохнулась из-за липкой ленты, закрывавшей ее рот? Вряд ли он сильно горевал. Вполне вероятно, что, с точки зрения Пити, в этой смерти не было его вины. Наказания за похищение людей и убийство одинаково суровы, терять ему было нечего, поэтому вместо того, чтобы спрятать тело женщины, мой брат просто оставил его в "шеви". Потом уселся в только что захваченную машину и выехал на шоссе. Но направился Пити не в сторону Бьютта, где, как он и рассчитывал, его уже ждала полиция, а на ближайшей развилке повернул, проехал по эстакаде, снова выехал на шоссе и двинулся в противоположном направлении, устремившись назад, к Биллингсу.
Я сделал то же самое.
Рассвело. Стали видны горы, ранчо, нефтеперегонные заводы. Пересекая реку Йеллоустон, я думал о том, что полиция не предоставила мне информации, на основе которой можно было продолжить поиски.
Куда же, черт побери, он поехал дальше?
Я подъехал к развилке на шоссе. Приходилось выбирать: следовать по Девяносто четвертому на северо-восток через Монтану и дальше в Северную Дакоту – или продолжить движение по Девяностому на юг в Вайоминг. Я выбрал последнее, не стараясь убедить себя, что интуитивно угадал дорогу, по которой поехал Пити. Выбор был совершенно произвольным.
Я страшно устал и понимал, что неизбежно попаду в аварию, если не найду тихое место, чтобы выспаться. Пити должен был чувствовать то же самое. Даже пропитавшись под завязку адреналином, он не смог бы продолжать поездку. Конечно же, брат ни в коем случае не имел права попасть в аварию. У него не было водительского удостоверения, машина зарегистрирована не на его имя. Любой патрульный тотчас заподозрил бы неладное и осмотрел багажник.
Тем временем солнце поднялось выше, в салоне стало жарко, и я представил себе, насколько душно было в багажнике. Сколько бы дырок для вентиляции ни проделал в сиденьях Пити, пленники могли запросто изжариться в тесноте металлической коробки, которая на солнце превращалась в настоящую духовку. Если брат хотел, чтобы они выжили, ему приходилось останавливаться на день и ехать по ночам.
Поскольку денверские полицейские сообщили, что рот мертвой женщины был заклеен скотчем, я предполагал, что Пити сделал то же самое с Кейт, Джейсоном и тем несчастным, машину которого он угнал.
Я снял правую ладонь с рулевого колеса и зажал ею рот, стараясь дышать только через нос. Из-за весенней аллергии нос был заложен. Грудь тут же стеснило. Я втягивал воздух изо всех сил, но его не хватало. Мне пришлось сконцентрироваться на том, как бьется сердце, стараясь контролировать его и заставляя себя вдыхать и выдыхать медленно. Мысль о том, что жене и сыну приходилось в духоте багажника еще хуже, была невыносима.
