— Ну хорошо, — сказала Терри. — Варианты таковы. Первый: она говорит правду. Второй: она — подставное лицо…
— Назовем ее имплантатом, — сострил Виктор.
Магнит опустил чашку с кофе на стол и перекинул страницу своего блокнота.
— Хирургическая операция по увеличению объема груди Габриэль Деннис была проведена на Манхэттене четыре года назад доктором Рубеном Штольцмайером и обошлась ей в шесть тысяч четыреста восемьдесят семь долларов.
На миг в кабинете наступила тишина.
Затем Виктор широко улыбнулся, совершенно как цирковой конферансье:
— Леди и джентльмены, Магнит!
Я не смог удержаться от вопроса. Возможно, вызванного всего лишь наивным любопытством:
— Энтони, как вам удалось это выяснить?
Он взглянул на меня:
— Вам этого лучше не знать, поверьте.
Терри заговорила снова:
— Что касается возможности третьей, и последней, она такова: Габриэль Деннис пытается создать себе рекламу, для продвижения карьеры. — Терри спросила у Магнита: — Что там со спортивным залом, Энтони?
Магнит вернулся к первой странице блокнота.
— Она и Берч посещали его в одно время, — сообщил он. — Зал принадлежит клубу, который использует для идентификации клиентов систему магнитных карточек и ведет с их помощью регистрацию посещений. Информационный пул централизован, все филиалы связаны с ним довольно хилой виртуальной сетью, так что отслеживать посетителей не составляет труда.
— Перестаньте выпендриваться, Энтони, — чуть улыбнувшись, попросила Терри.
Магнит улыбнулся в ответ и перешел к сути дела:
— Как я уже сказал, Габриэль Деннис посещала зал гораздо чаще, чем Конрад Берч.
— А если говорить о совпадающих датах? — спросила Терри.
— Начиная с первого дня, который вы мне назвали, их было восемнадцать.
— Хорошо, значит, Габриэль Деннис и Конрад Берч могли встречаться там, как она и утверждает, — сказал Виктор.
— Или же она именно там о нем и узнала, — отозвалась Терри. — Что вам удалось выяснить насчет «Уолл-стрит инн», Энтони? Или насчет каких-то других отелей?
— У Берча было четыре кредитные карточки, плюс корпоративная, от фирмы, — ответил тот. — Ни одна из них ни в каких манхэттенских отелях не предъявлялась.
— Он мог платить наличными. Кредитные карточки способны уличить человека в супружеской неверности, — сказал Виктор. — Хотя у меня на этот счет особого опыта нет.
— Ну еще бы, — откликнулась Терри.
Черт! Вот оно снова. Мучительное чувство, твердящее: между Виктором и Терри что-то происходит. И — показалось мне или нет? — при последних своих словах он ей подмигнул.
— А как у этой девицы с деньгами? — спросила Терри.
— С какими деньгами? — ухмыльнулся Магнит. — Габриэль Деннис придает понятию «пробивающаяся актриса» совершенно новый смысл. У нее один-единственный текущий счет в «Чейзе», да и его остаток она за последние три года превышала трижды. И никаких единовременных платежей или устойчивого повышения вклада на время, когда она, по ее словам, была связана с Берчем, не приходится.
Виктор встал, подошел к окну:
— То, что я от вас услышал, на редкость подозрительно с одной стороны, а с другой…
Терри перебила его:
— В ее показаниях нет ничего, что она не могла бы выудить из газет или телепрограмм.
Магнит протянул руку к чашке кофе:
— Вы не заглядывали в отчет о вскрытии трупа Берча? Может быть, у него были какие-нибудь родимые пятна, на незнании которых ее можно поймать?
— Нет, не было, — ответила Терри. — Я это уже выяснила.
— Что еще, Маг? — спросил Виктор.
— Я проверил аптечные сети. Год назад у нее имелся рецепт на транквилизатор «ксанакс» — рецепт возобновлялся три раза, но, с другой стороны, у кого их нет, верно? — Он в который раз просмотрел свои записи и сказал: — Есть еще кое-что, способное заставить задуматься о ее подлинных мотивах.
— Что именно? — насторожилась Терри.
— Запись телефонных звонков, — ответил Магнит. — Два дня назад Габриэль Деннис трижды звонила в компанию «Эпик ВанМедиа». А эта компания издает «Национальный таблоид».
— То, что она пыталась продать свою историю, может подорвать доверие к ней, — сказала Терри. — Однако не доказывает, что она лжет.
Магнит пожал плечами:
— Я и не думал, что дам вам улику.
— В дело может пойти и это, — сказал Виктор. Он взглянул на часы, потом на Терри. Та кивнула.
— Что ж, Энтони, пожалуй, на этом мы можем вас отпустить, — сказала она.
Магнит, негромко покряхтывая, оперся о подлокотники своего кресла и встал. Пожимая ему руку, я поблагодарил его за старания. Виктор еще раз обнялся с ним, Терри вызвалась проводить его до дверей офиса.
— Сейчас вернусь, — сказала она.
Едва они вышли, Виктор направился к бару.
— Выпить хотите?
— Нет. Мне и так хорошо, — солгал я.
В ту минуту мало что могло порадовать меня сильнее, чем выпивка. По счастью, в состав этой малости входил и мысленный маркер, которым я вычеркивал дни в календарике под названием «Как давно я уже не пил». Дней этих набралось уже десять.
Вернулась Терри. Села, сбросила туфли, положила ноги на стеклянный столик. Виктор налил себе, разумеется, моего любимого бурбона и присоединился к нам.
— Итак, к чему мы пришли? — спросила Терри.
— Пятьдесят на пятьдесят, — сказал Виктор. — Габриэль Деннис либо говорит правду, либо врет. Хотя, если она врет, готов поспорить на любые деньги, что ты ее расколешь.
— То-то и оно, что «если», — сказала Терри.
В дверь постучали. Это были секретарши Виктора.
— Ничего, если мы уйдем, Виктор? — спросила блондинка.
Виктор кивнул.
— Да, — сказал он. — Приятного вечера.
Девушки, пожелав того же и нам, удалились.
Когда они скрылись из виду, Терри шутливо поинтересовалась:
— Тебе действительно нужны сразу две секретарши, Виктор, или ты одержим идеей мужского превосходства?
— О, именно ею, — улыбаясь, ответил он. — Бывает, что одной женщины мужчине оказывается мало.
И он рассмеялся.
— Господи, ну конечно! — воскликнула Терри.
Мы оба уставились на нее. Что такое?
— Я просто сообразила, как нам поступить завтра, — сказала она.
На следующее утро Терри, поднявшись из своего кресла, уведомила судью Ломакса, что у нее нет больше вопросов к Габриэль Деннис.
— Вместо этого, ваша честь, я хотела бы вызвать на место свидетеля доктора Ремлера.
— Клянусь, — подняв правую руку, сказал я судейскому секретарю. — Всю правду, и ничего, кроме правды.
Ломакс знаком предложил мне сесть. Терри приблизилась ко мне и, сохраняя на лице серьезное выражение, все же ухитрилась ободряюще кивнуть.
— Вы просили меня вызвать вас для дачи показаний, доктор Ремлер, не так ли?
Я, как мы заранее договорились, улыбнулся.
— Не столько просил, — сказал я, — сколько изводил вас просьбами.
В зале послышались смешки.
— Так или иначе, — сказала Терри, — я не хотела, чтобы вы давали показания. До вчерашнего дня я считала, что мы, доказывая вашу невиновность, поработали очень неплохо. Однако затем мы услышали показания молодой женщины по имени Габриэль Деннис.
Терри выдержала паузу.
— Вы ее видели прежде, доктор Ремлер?
— Нет, не видел, — ответил я.
— Это ведь не та женщина, что стала, назвавшись Самантой Кент, вашей пациенткой, верно?
— Нет. Совсем не та.
— Следовательно, услышав вчера показания Габриэль Деннис о том, что у нее был роман с Конрадом Берчем и как раз в то время, когда он рассказывал вам о своей любовной связи, вы, надо полагать, испытали настоящее потрясение, — сказала Терри. — Если Габриэль Деннис — это не та пациентка, что подставила вас, то кому же мы должны верить, вам или ей?
Вопрос прозвучал так, словно Терри начала сомневаться в невиновности своего клиента.
Мой ответ это впечатление лишь усилил:
— Вообще говоря, на мой взгляд, логический выбор состоит в том, чтобы поверить нам обоим.
Терри склонила голову набок:
— Это как же?
— Я думаю, что обвинение оказало мне услугу. С помощью Габриэль Деннис оно доказало, что я говорил о Конраде Берче правду — он был склонен к супружеским изменам.
— Да, — согласилась Терри. — Однако обвинение пытается внушить нам, что, раз его любовница не была вашей Таинственной пациенткой, значит, вы лжете.
Я смотрел теперь прямо на Терри.
— На самом деле обвинение доказало, что одна из его любовниц моей пациенткой не была, — спокойно произнес я.
— Что вы имеете в виду, доктор Ремлер? Что если мужчине недостаточно одной женщины, то вряд ли ему будет достаточно одной любовницы?
— Вот именно, — ответил я. — Будучи психотерапевтом, я видел немало мужчин и женщин, заводивших по нескольку внебрачных связей одновременно. При этом ключевым моментом — во всяком случае, у моих пациентов — было нежелание признаться в содеянном.
