Завтра он отправится домой, но до того его ждет свидание с восхитительной, прелестной женщиной по имени Тереза. Бэнкс допил пиво и вышел на улицу. На углу дома висела табличка: «Переулок Джека Керуака». Бэнкс улыбнулся и неспешно направился вниз с холма, к Чайнатауну, и через Юнион-сквер обратно в отель.
— Господи, ну и что вам на этот раз от меня нужно? — вздохнула Роуз Престон, открывая входную дверь перед двумя мужчинами.
С тех пор как она проводила Энни, не прошло еще и часа. По телику показывали сериал «Холби Сити», который Роуз смотрела с искренним интересом, так что очередное вторжение ее ничуть не порадовало.
Мужчины обменялись удивленными взглядами.
— Извините, — насупилась Роуз. — Все в порядке. Входите. Надеюсь, вы ненадолго.
— А, смотрите «Холби Сити», — заметил тот, что повыше.
У него были широкие плечи и лысая загорелая голова, а его коллега, напротив, был худосочный, сутулый, с редкими рыжими волосами и бледной, почти как у альбиноса, кожей.
— Я и сам иногда его смотрю, хотя там, бывает, такие жуткие вещи показывают! И все равно, жалко, что времени мало, а то б я чаще смотрел. Но работа… Работа! Я — инспектор Сэндлвуд, это мой напарник — инспектор Уоткинс. Ну, вы не обращайте на него внимания.
Сэндлвуд показал Роуз удостоверение. Она даже не удосужилась заглянуть в него. За последние два дня она видела их столько, что на всю оставшуюся жизнь хватит.
— Что на сей раз? — спросила Роуз. — Честное слово, мне больше нечего вам сообщить. Я здесь недавно. И своих соседок знаю плохо.
— Что значит «на сей раз»?
— Ну вам, я надеюсь, известно, что полиция сюда недавно приходила. Или вы не общаетесь между собой?
— Взаимодействие у нас налажено неплохо, но иной раз случаются накладки, надо признать честно, — изрек Сэндлвуд.
Меж тем Уоткинс деловито рыскал по комнате, заглядывал под каждую подушку и в ящики серванта.
— Что он делает? — спросила Роуз.
— Я же говорю, не обращайте внимания. Он отлично справится сам. У него такая привычка — всюду совать свой нос. Учитывая его работу, очень полезная привычка, уж вы мне поверьте. Вроде как нюх у ищейки. Милая, а у вас случайно чашки чая не найдется?
— Я надеялась, вы ненадолго.
— Чего-то она много болтает, а? — спросил Уоткинс, рывшийся в книжном шкафу.
У него был высокий визгливый голос, напомнивший Роуз мерзкий скрежет ножа по стеклу.
— Нечего, нечего, — примирительно сказал Сэндлвуд. — Не будем ссориться. Ты лучше пойди наверх и проверь там все по-быстрому, а мы тут пока с юной леди кой о чем поболтаем.
Уоткинс фыркнул и вышел. Роуз слышала, как он поднимается по лестнице.
— Что он собирается делать? — возмутилась она. — Перерыть весь дом? С чего вдруг? Так нельзя. Где ваш ордер?
Роуз направилась было вслед за Уоткинсом, как вдруг лысый схватил ее за плечо — ей показалось, что она попала в железные тиски, — стало очень больно, а потом рука словно онемела.
— А-а! — завопила она. — Отпустите!
Сэндлвуд и не подумал ослабить хватку, вместо этого без лишних церемоний швырнул ее на ближайший стул.
— Присядь-ка, девочка, — процедил он, сжав зубы. — И говори только тогда, когда я тебя о чем-то спрашиваю.
Роуз поразилась тому, что все это он проделал абсолютно невозмутимо: на лице не дрогнул ни один мускул и он не сделал ни единого лишнего движения. Она нервно поправила очки:
— Кто вы? Вы не из полиции. Вы…
Он ударил не сильно, но этого хватило, чтобы у Роуз перехватило дыхание. А она даже не успела заметить, как он размахнулся.
— Заткнись! — Сэндлвуд нацелил на нее заскорузлый палец. — Просто заткни фонтан, а не то я позову инспектора Уоткинса, и ты узнаешь, что такое настоящая боль. Уоткинс любит кого-нибудь помучить, нравится ему это дело. А я просто исполняю свою работу.
Роуз отлично его поняла. Рука у нее страшно болела, щека горела от удара. Она разрыдалась.
— И вот этого тоже не надо, нечего сырость разводить. Со мной такой номер не пройдет.
— Чего вы хотите?
Она невольно поплотнее сжала колени, осознав, что юбка задралась слишком высоко.
Сэндлвуд заметил и засмеялся:
— Расслабься, киска. Мы пришли сюда не за этим. Хотя смотрится неплохо.
Роуз залилась краской и изо всех сил стиснула ладони. Она была совсем беспомощна и очень напугана. Если б у нее был пистолет, она застрелила бы Сэндлвуда, вот прямо сейчас, немедленно. Было слышно, как наверху орудует Уоткинс. Похоже, он у нее в комнате, роется в ее вещах — при этой мысли по телу пробежала гадливая дрожь.
— Пара простых вопросов. Пара простых, прямых ответов — и мы оставим тебя в покое. — Сэндлвуд, не мигая, смотрел ей в лицо. — Согласна?
Роуз ничего не ответила, а только молча сжимала ладони.
— Согласна? — повторил Сэндлвуд.
Она кивнула. Ей хотелось одного — чтобы они как можно скорее ушли. В телевизоре врачи изо всех сил пытались помочь истекающему кровью пациенту. Роуз не волновало происходящее на экране — ей было страшно именно здесь, в самой что ни на есть реальности.
— Где Эрин Дойл?
— Вы же сами знаете. Это было в новостях и во всех газетах. Она в Иствейле. Наверное, в тюрьме.
Сэндлвуд одобрительно кивнул, как будто он проверял ее и она эту проверку успешно прошла.
— Ты знаешь парня по имени Джафф? Пакистанского ублюдка?
— Я его несколько раз видела.
— Он трахает эту девку, Эрин. Верно?
— Да, они тусуются вместе. Не обязательно так выражаться.
— Хорошо, пошли дальше. Где он? Где Джафф?
— Я не знаю.
— Ты мне лучше не ври.
— Зачем я буду врать? Я с ним практически не знакома. Говорю вам, я его видела всего два-три раза. Он мне никто, просто бойфренд Эрин.
— Ты была у него дома?
— Никогда.
— А мы вот только что к нему заскочили, и его там нет. Чувак типа портье сказал, что он смотался вчера вечером с какой-то девкой. И вроде как очень торопился. Как думаешь, кто она и почему он решил прогуляться на ночь глядя?
— Не знаю.
Уоткинс спустился вниз, встал в дверях, помотал головой и поднял три пальца. Сэндлвуд кивнул и снова повернулся к Роуз:
— Инспектор Уоткинс намекает, что вас тут трое живет. Кто третий?
— Франческа. Франческа Бэнкс. Кажется, на самом деле ее зовут Трейси.
— Франческа, но на самом деле Трейси? Что за хрень ты несешь?
— Я не знаю. — Роуз закрыла лицо руками и опять расплакалась. — Мне страшно!
— Давай, расскажи про эту Франческу.
— Она тоже знает Джаффа. По-моему, он ей нравится. Она исчезла. Ушла вчера ночью и не вернулась. Пожалуйста, уходите. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я ничего не знаю.
— Она и есть та девка, с которой смылся Джафф? Только смотри, не ври.
— Может быть, это она. У нее короткие светлые волосы с крашеными прядями. Она была в джинсах и в куртке.
— Под нижней губой гвоздик и колечко в брови?
— Да, правильно.
Сэндлвуд глянул на Уоткинса:
— Это точно та девица, что была с Джаффом. Где они?
— Я не знаю! — в истерике закричала Роуз. — Понимаете? Она ушла. Может быть, с Джаффом. Меня про это уже спрашивала инспектор. Я ей сказала то же самое. Я не знаю. Не знаю!
— Что еще за инспектор?
— Та, которая приходила перед вами.
— Мы не в курсе ни про какую инспекторшу.
— Слушайте, я совсем не понимаю, что происходит. Честно. Меня это все не касается. Я думаю, что Эрин в тюрьме, а где Франческа, не знаю. И где Джафф — тоже. Мне все это непонятно. Я просто снимаю здесь комнату. А во все остальное не лезу, это не мои проблемы.
— Похоже, ты ошибаешься и это очень даже твои проблемы, — сказал Сэндлвуд, оглядевшись вокруг. — Ведь кроме тебя тут никого нет, не считая нас конечно.
— Нет, пожалуйста! Пожалуйста, не надо! — Роуз прижимала дрожащие руки к лицу и затравленно всхлипывала.
Она уже сжалась в ожидании удара, но вместо этого вдруг услышала, как хлопнула входная дверь. Она опустила руки и открыла глаза. Неужели ушли? Боже, неужели правда ушли? Роуз встала, выключила телевизор и проверила каждый закуток в доме. Наверху все было вверх дном, но они действительно ушли.
Все, с меня довольно, подумала Роуз. С меня более чем достаточно.
Она пошла в свою комнату и лихорадочно запихнула в дорожную сумку кое-какие вещи и несколько книг, положила в рюкзак косметику и зубную щетку, затем остановилась и быстро огляделась, соображая, не забыла ли чего. Нет, все взяла.
Угораздило же ее поселиться в одном доме с чертовыми психами! Больше она здесь оставаться не желает, пора сваливать, пока сама не спятила. Деньги за комнату отправит потом по почте. А прямо сейчас, если поторопиться, можно успеть на поезд в Олдем, где живут родители. Если она опоздает, то позвонит домой и папа приедет за ней на машине. Конечно, он начнет нудеть и заведет свое бесконечное «я же тебе говорил», но все равно приедет. Это по-любому в тысячу раз лучше, чем провести в здешнем дурдоме еще хотя бы одну минуту.
