тому, как он ухватился в край одеяла, парень не спал.
– Ну что там? Ты поискал другие выходы? – спросил Женя.
– Поискал, но не нашел. Там дальше есть ванная. Там, кстати, из кранов вода течет, можно руки сполоснуть, если очень грязные, но пить ее я бы не стал.
– И все? больше выходов отсюда нет? – спросила Марина.
– Нет. Помимо гермодвери, единственная дверь, ведущая из этой комнаты, заканчивается ванной комнатой. Других дверей тут нет.
– Как вы думаете, дверь случайно закрылась или нас тут кто-то запер? – этот вопрос задала Даша.
Мы с Женей переглянулись. Парень явно не был дураком и, пока, не впадал в панику. Я мысленно это отметил.
– Мы втроем ее открыли, и то еле-еле. Она с петли соскочила и нижним углом в пол уперлась. Не могла она сама закрыться, – ответил он.
– Не могла, – подтвердил я. Мало того, что не могла, ее же кто-то поднял и обратно в петлю вставил. Я вообще не представляю, какими усилиями это можно было сделать. Да еще быстро и бесшумно. Мы поняли, что она закрыта, только когда подбежали к ней.
– Значит нас тут кто-то запер, – подумав, решила Даша, – давайте попросим, чтобы они нас открыли.
– Кого просить-то?! Дверь заперта, внутри никого нет, а за пределами комнаты наши крики никто не услышит. Тут стены, небось, толстенные, – ответил за меня Женя.
Помимо толстенных стен, они еще и обиты чем-то мягким, толи для лучшей звукоизоляции, толи для того, чтобы об эти стены никто не поранился, – но этого я не стал говорить вслух. На то, что дверь снова откроется, лично я не рассчитывал, меня больше интересовало то самое окно, ведущее в комнату, в которой мы недавно обедали. На сколько там толстое стекло? Чем стучать в дверь, лучше постучать в него. Я точно помнил, когда мы уходили, я выключил свет, а потом он снова горел. А еще та кружка, которую я на столе оставил. Даже, если она случайно упала на пол, комната в окно была хорошо видна и на полу кружки не было. Выходит, что в той комнате кто-то был. Эти мысли я, тоже, оставил при себе.
– Жень, пойдем со мной. Я окно видел. Оно ведет отсюда в соседнюю комнату, помнишь, где мы ели? Там стекло или что-то вроде стекла. В общем, пойдем посмотрим.
Женя меня понял. Он поднял с пола небольшой деревянный табурет, и, светя фонариком себе под ноги, пошел за мной. Стекло в окне оказалось крепким. Да и не стеклом вовсе. Плексиглас или что-то наподобие. Не знаю, из чего тогда такие окна делали, но табурет не оставил на нем ни единой царапины. По очереди стуча табуретом по окну, мы отбили о него все руки, а на втором десятке ударов табурет не выдержал. Выдавить окно плечом нам тоже не удалось. Похоже, что тут все сделано на совесть, – в который раз заметил я.
Помимо запертой гермодвери, оставался еще провал в полу под ванной, заполненный водой. Но, чтобы нырять в эту мокрую черноту, которая непонятно куда вела, если куда-нибудь вообще вела, я даже думать не хотел. После неудачи с окном, Женя заметно сник. Мы вернулись к девчонкам. На Игоря, судя по всему, начало действовать болеутоляющее, а может так подействовал стресс. Он начал засыпать. Я посмотрел на часы. Мои cassio показывали без пятнадцати десять. Дополнительный двадцатичетырехчасовой циферблат показывал на двадцать два – ноль-ноль. Нам оставалось только поужинать и лечь спать. Я достал из рюкзака свои припасы. Бутерброды и термос с чаем. Я мысленно похвалил себя за двухлитровый термос и бутерброды, в расчете по два на брата. У ребят оставалась полупустая бутыль с водой, больше никаких запасов у них не было. Почему-то, это меня не удивило.
Я разделил свои запасы на всех. Игорь отказался, поэтому, я просто отложил его долю. Съев бутерброды и пустив термос по кругу, жить стало немного легче. Меня начало клонить в сон, все-таки, мы прошли за сегодня не мало. Проверив еще раз, – чем черт не шутит, гермодверь и убедившись, что она по-прежнему заперта, я нашел себе кровать, расположенную в дальнем по диагонали углу комнаты, а именно – в дальнем углу от двери, ведущую в комнату с умывальниками. Не знаю, откуда у меня возникло такое чувство, но, почему-то, та комната меня пугала больше всего. Девушки легли спать на кроватях рядом с Игорем, а Евгений расположился на кровати по соседству с моей. После того, как Игорь выбыл из строя, он выбрал меня лидером в их компании.
– Максим, а кто ни будь знает, что вы находитесь тут? – спросила Даша.
Этот вопрос я все никак не решался задать ребятам. Вероятно, подсознательно я боялся услышать ответ на него. Ответ, который сразу поставит жирную точку в нашем спасении. А возможно, и в наших историях. Мысленно досчитав до десяти, чтобы сказать помягче, я ответил вопросом на вопрос:
– Да откуда?! – не выдержал я.
Знает коллега по работе, – я рассказывал Ивану о своих увлечениях в поисках экстрима, но куда именно я поехал он не знал, да я и сам не знал куда еду. Мы с этими ребятами общались на форуме, а созвонились уже за день до намеченной вылазки. И объяснили мне только в общих чертах куда мы едем. По их объяснениям, я бы никогда не нашел этот бункер.
– А как же главное правило диггеров, – не удержался я, – как там говорится? Кто-то всегда должен знать куда вы полезли, так что ли?
– Мы ни с кем больше не общаемся, – ответил за всех Женя. На форумах полно старых сундуков, которые смеются над начинающими. Да и вообще, не заведено в наших кругах делиться найденными секретами. Фотографии изнутри и описание выкладывают постоянно, а где находится и как найти, никто никогда не говорит.
– Ага! Кто знает – тот знает, а кто не знает – пусть сам найдет. Так «у них», – сказала Марина, в ее голосе чувствовалась злость.
Ну, вот и все, подумал я. Надеяться на помощь сверху не приходилось. В этих невеселых мыслях я и уснул.
Ночью я просыпался часто. Несколько раз я слышал стоны Игоря, переходящие в плачь, слышал, как плакала кто-то из девушек, а может быть и обе. Пару раз я вскакивал в полусне, что-то непонятное меня будило. Я просыпался, всматриваясь в темноту. Но рассмотреть ничего не мог, не мог разглядеть, даже, собственных пальцев. Когда
