обратно, исчезая вскоре в полумраке веранды.
Возвращается обратно. В каждой руке по стакану воды.
Мы выпиваем все до дна. Свежая такая, ледяная… От этой воды ломит дёсны, сводит лоб. Жар с лица и груди спадает, дышать становится немного легче.
– Совсем сдурели? – подбоченившись, спрашивает баба Валя. – Пошли искать его в дикие горы…
– Да, пошли, – твёрдо соглашаюсь я. – И мне не страшно туда вернуться. Ради отца я готова на всё. Меня не ничего не пугает кроме того, что я могу его больше не увидеть.
– Нууу дааа, – настороженно протягивает баба Валя. – Пойдешь и тоже не вернешься! Совсем мать без волос оставить хочешь? А обо мне подумала? Я же за тебя тоже переживаю!
– Жить не хочется, баба Валя… – мертвецким голосом бормочет мать, утирая слезы. – Как же я без него?
– Деточка, да что ж ты такое говоришь? – баба Валя садится на скамейку, опуская ладони себе на колени и не сводя с матери глаз. – Вернется наш охотник, нутром чую. Вы, главное, держите себя в руках, ладно?
Она смотрит на меня, ожидая ответа, но я отвожу глаза в сторону. Бабе Вале легко рассуждать. У неё не пропал отец, она не переживает всего, что сейчас на собственной шкуре испытываю я.
Осторожно берет мамину ногу, мягко ощупывает пятку и всю ступню, водит осторожно ею в разные стороны, щупает какие-то точки.
Мать не сопротивляется, хоть ей и больно с виду (уверена, серьёзность травмы преувеличена). Если она станет выть как школьница, баба Валя этого не поймет, разочаруется в мамке. А ей мнение бабы Вали важно, она ее уважает, так что приходится терпеть.
– Куда он пошёл-то? – с серьезным видом спрашивает баба Валя. – По какому маршруту?
– Он всегда ходит одной дорогой – через Черную глотку, – говорю я хрипло. – Ущелье такое. Выбирается к широкому холмистому полю и идет по нему до самого леса у подножия гор. Оставляет в нем Акварель, снаряжается и поднимается наверх. Куда он направляется дальше – неизвестно. Тамошние ориентиры мне не известны.
– Так надо в милицию идти! – изумляется баба Валя. – Указать им место и пусть ищут! А вы что? Куда пошли-то, девки глупые? Сунулись туда в одиночку, вот чума!
Видно, что она за нас с матерью искренне волнуется и мне от этого становится тепло. Её бодрость и оптимизм внушают в меня надежды на светлое будущее.
Баба Валя говорит, что нужно срочно лечить мамкину ногу. Спрашивает, где у нас в доме лежит чеснок, идет и срывает за забором подорожник, насыпает в чашку земли. Уходит в дом и вскоре возвращается с готовой примочкой.
В лечении она разбирается хорошо. Всегда говорит, что в больницах и аптеках работают воры и что народными средствами можно вылечить любую болезнь – «главное, чтобы котелок работал». А уж у неё он работает. Сама не раз в этом убеждалась. Помню, как она вылечила отца от экземы мазью, приготовленной лишь из воды, сырых яиц и уксуса. Эффект оказался чудодейственный. Уже через две недели руки у отца очистились от всех язв и болячек, сияли как младенческие. Что за штука такая? Пара недель, ноль затрат и на тебе – чудесное выздоровление.
А у матери как-то случился варикоз. Черные нитки вен от чего-то разрастались на её ногах не по дням, а по часам, сгустки крови становились всё жирнее, боль усиливалась.
Отец уже решил везти мать в больницу, обращаться к врачам, но баба Валя посоветовала нам не торопиться и воспользоваться её советом.
На следующий день принесла нам кашицу, намешанную из меда, глины и хозяйственного мыла. Сказала матери смазывать этой смесью перед сном болезненные места, оборачивая теплым шарфом, а утром смывать.
Через месяц сгустки рассосались, а на второй месяц исчезли вовсе. Тоже чудо.
С такой соседкой врач не нужен, поэтому когда сегодня мать подвернула ногу, я знала, что баба Валя со всем разберется.
– Вывих у тебя, – без тени сомнения заключает баба Валя. – Ничего, вылечим. Через две недели бегать будешь.
– Нужно найти отца, – окаменевшим голосом твержу я, отстраненно глядя вдаль. – Я должна идти обратно.
Мамина нога – самая ничтожная на свете вещь, о которой сейчас стоит заботиться и переживать. Нужно уметь отделять зерна от плевел.
– Не должна ты ничего, деточка, – твердит баба Валя. – Найдется ваш отец, не волнуйтесь. Всё будет хорошо. Уверена, забрел он куда-то далеко, погнался за кем-то, пав на след большой добычи. Воротится скоро.
Берет мамину ногу и смазывает её приготовленным раствором. Движения бабы Вали бережливы, аккуратны. К процессу она подходит ответственно.
Кто в милицию-то поедет? – спрашивает. – Надо заявление писать о пропаже – лишним не будет!
С трудом волоча языком, мать рассказывает ей о том, что уже ездила в полицию и баба Валя, продолжая накладывать смесь ей на ногу, охает и не находит нужных слов для того, чтобы хоть как-то прокомментировать услышанное.
– Он умер, да? – спрашивает боязливо мать.
Баба Валя садится на скамейку и, обнимая мать за плечи, говорит, что отец обязательно вернется, нужно ждать, верить в лучшее и не опускать руки.
По всему видно, что известие это для неё тоже оказалось тяжелым – отца она любила, восхищалась всегда тем, как он много работает, как заботится о матери.
У них и общие темы для разговоров всегда находились. Чаще всего, конечно, они обсуждали книги, делились впечатлениями от недавно прочитанных историй, менялись книжками. У отца за всю жизнь собралось не так много литературы, но он постоянно успешно находил, чем заинтересовать нашу начитанную соседку.
С мамой они частенько играли в карты, возились с саженцами и цветами в огороде, рассуждая о секретах красоты или о том, что касается здоровья и молодости.
Баба Валя заглядывала к нам не так часто. Дел у неё всегда невпроворот, а живет она одна, так что помогать ей некому – приходится самой управляться со всеми хлопотами.
Держит кур, немного овец, летом занимается огородом, зимой – теплицей. Выращивает не только фрукты с овощами, а еще и травы. Варит из них разные целебные настойки – для крепкого сна или хорошего пищеварения, например. Некоторые даёт матери, объясняя как их надо правильно пить и какого эффекта ждать в будущем. Мы с отцом в этих настойках не нуждаемся, а вот мать, всегда чересчур озабоченная молодостью и здоровьем, с удовольствием принимает от бабы Вали любые средства, способные оказаться ей полезными.
Мне нравится в бабе Вале, что она всегда веселая и радостная. Казалось, если ей отрубить руки-ноги или выколоть глаза, она все
