приезде. Надеюсь, у него найдется достойное оправдание.
– Не думаю, что сержант действительно где-то прохлаждается. В конце концов, он еще не настолько обнаглел, чтобы просто так уходить с работы, – Бретт покачал головой, и весь его вид выражал умирающую надежду.
– На самом деле, я хотела обсудить с вами кое-что, – капитан присела на угол стола, внимательно обведя их взглядом. – Это касается нашего дела.
– Нашего дела, – усмехнулся Нейт.
– Я не собираюсь отступать, вне зависимости от того, что скажет Морган. Преступление произошло на нашей территории, и обращались со своими посланиями они тоже к нам. Никто, кроме нас, не имеет права браться за это.
Бретт одобрительно кивнул, да и остальные не казались недовольными ситуацией. Убедившись, что никто не собирается спорить, Кристиан начала:
– Когда полный отчет по всем пяти убийствам наконец-то был завершен, я осознала одну вещь, которую мы никогда не замечали. Это не был серийный маньяк.
– Что? – Майкл даже отвлекся от телефона, чтобы удивленно посмотреть на нее. – Но разве Нейт совсем недавно не говорил, что способ убийства, время…
– В том-то и дело. Не было никакого способа убийства. Если вдуматься в детали, все пять девушек погибли совершенно по-разному.
Она сделала паузу, чтобы окончательно привлечь их внимание, и начала загибать пальцы:
– Первая девушка умерла от потери крови после того, как ее сбросили в подвал и застрелили, стоя наверху. Вторая девушка умерла от трех выстрелов в упор. Третья была связана, а не отключена с помощью транквилизаторов, и умерла от одного выстрела в упор. Четвертая была без сознания от транквилизаторов, погибнув от одного выстрела, тоже в упор. Пятая была накачена транквилизатором до смерти.
– Но капитан, экспертиза же показала, что во всех пяти убийствах фигурировало одно и то же оружие и один и тот же препарат, – Нейт даже развернул компьютер, чтобы показать данные. – Это не может не быть серийным убийством.
– Я сказала, что это не серийный маньяк, а не что это не серийное убийство. Если мы имеем в виду просто несколько умерщвлений, совершенных одним человеком в течение короткого промежутка времени, то да, это серийное убийство. Но, думаю, за последние несколько дней мы все уже поняли, что самое главное для нашего преступника – это какое-то послание, которое он пытается донести до нас.
– И каково же послание, зашифрованное в разнящихся деталях убийств? – Бретт внимательно посмотрел на нее, словно она могла дать ответ прямо сейчас. Сказать по правде, Кристиан до сих пор сомневалась, является ли ее догадка правдивой. Но сейчас они были на мели – преступники залегли на дно, а у них отобрали дело. Единственное, за что она могла зацепиться – эта мысль, а потому она вложила как можно больше уверенности в свой голос:
– В том-то и дело, что у убийцы нет никакого послания.
Повисло молчание. Кашлянув, Кристиан продолжила:
– Помните, мы видели на одной из камер, как какая-то женщина уводит одну из жертв в подворотни? А на лестничной клетке я столкнулась уже с мужчиной. Аднет как-то высказывал предположение, что над этим делом работает группа преступников, но мне начинает казаться, что часть из них даже не знает, над чем они работают. Возможно, даже большая часть.
– Насколько большая?
– Я думаю, что только один человек хочет что-то до нас донести. И это не непосредственный убийца, а их лидер. Он разработал какой-то ритуал, по которому нужно было убивать девушек, но занимался он этим не сам – человек такого склада характера, помешанный на символике, не позволил бы убийствам так различаться в деталях, иначе это противоречило бы их предназначению – донесению послания.
– То есть вы думаете, что их убивал кто-то другой?
– Да. Я думаю, это был исполнитель, который не очень хорошо вдавался в подробности, когда получил задание. Еще мы знаем, что среди них есть какая-то женщина, и, возможно, хороший программист, который создал ту игру. Если мы не можем выйти на лидера, нужно начать копать что-то на этих троих.
– И что вы предлагаете? – голос Бретта был таким решительным, что капитану стало неловко, что дальше у нее догадок не было.
– Пока ничего. Но нам стоит держать в голове эту информацию.
– Слова «женщина» и «исполнитель» особо ничего нам не говорят, – вздохнул Майкл. – Может, стоит начать с программиста?
Нейт отрицательно покачал головой:
– Я пытался подобраться со всех сторон. Но он как будто растворился в сети, не оставив ни одного следа. Боюсь, даже перебрать всех женщин города будет проще, чем найти этого парня.
– Тогда нам остается только надеяться, что всплывет еще какая-то информация, касающаяся этой банды. И, желательно, без довеска в виде еще одного трупа.
Согласно закивав, все вернулись к работе. Кристиан оставалось дописать несколько документов, так что и она ушла в свой кабинет. Высказав мысли вслух, она поняла, насколько мелочными казались ее догадки, и теперь ее терзали сомнения, не будет ли уверенность в наличии исполнителя тянуть расследование назад, оказавшись ложной.
Наконец наступил вечер. Рдеющее небо сочилось сквозь приоткрытое окно. Взглянув на часы, капитан осознала, что рабочий день закончился час назад.
Она вышла из полицейского участка, на ходу надевая пальто. Дождь уже прекратился, но высокая влажность заставляла неприятно ежиться от холода.
Дома заканчивался хлеб, потому Кристиан решила пройти через рынок – там как раз стояла неплохая палатка, где можно было купить свежую выпечку. Где-то в памяти снова промелькнули яблочные пироги, но она быстро задавила это воспоминание.
Может быть, стоит купить молока или масла, на развес оно выходит дешевле…
Кристиан не знала, что заставило все ее существо замереть, когда она заметила у входа в кинотеатр знакомую фигуру. Прямая осанка и привлекательная внешность, кроющаяся в непривычных южных чертах, сильно выделялись в толпе.
Не было ничего необычного в том, чтобы встретить коллегу в нерабочее время. Но все же капитан отшатнулась, надеясь раствориться в потоке людей. Почему-то ей не хотелось, чтобы Фледель знал, что она видела, с какой очаровательной улыбкой он общался с какой-то женщиной, смущенно сжимающей сумочку.
Он протянул руку, коснувшись ее локтя; капитан резко дернулась, вспомнив, как он держал и ее за локоть в оперном театре. Стало тошно. Кристиан развернулась, быстро сворачивая с улицы, лишь бы не видеть их.
Она понятия не имела, почему реагировала так. Ее чувства были непостижимыми, колышущимися, словно мираж над пустыней, и такими же расплывчатыми для нее самой. Их с сержантом ничего не связывало, она не могла ревновать его или чувствовать себя преданной. Но все же жуткое чувство отвращения, не то к нему,
