не то к ней самой, не то к миру в целом овладевало ей, оставляя на душе липкий темный отпечаток.
Через пару часов она обнаружила себя гуляющей по уже погруженному во тьму парку. Ей уже не нужен был хлеб, молоко или масло на развес – все, чего она хотела, это избавиться от давящего на грудь ощущения. Хуже всего было то, что она не могла даже позволить себе чувствовать то, что чувствовала. Это было необъяснимо, нелогично, неправильно – и именно от этого так неприятно.
– Вы кажетесь опечаленной, моя прекрасная леди.
Кристиан резко обернулась, услышав знакомый голос. Падающий сквозь ветви деревьев лунный свет освещал практически призрачный силуэт в белоснежном костюме.
– Вы…
– Я так рад, что нам выпал шанс увидеться снова. Судьба и впрямь благоволит мне. Узреть вашу красоту вновь подобно…
– Как ваше имя?
Ей вдруг показалось, что, если она не спросит сейчас, он растворится, рассеявшись в сиянии луны. Он засмеялся – чисто, заливисто и абсолютно пусто:
– Как вы, однако, заинтересованы во мне. Впрочем, как и я в вас, мой ангел.
– Имя.
– Строптивая и нетерпеливая, как я и ожидал, – он улыбнулся, сверкнув изумрудными линзами. – Вы можете звать меня Клео. Надеюсь, что я в таком случае узнаю, как зовут и вас.
Она на секунду задумалась, но рассудила, что выяснить ее имя не составит труда.
– Капитан полиции Кристиан Тайлер.
– Как официально. Вы представляете весьма уважаемую профессию.
Спорное утверждение.
– Мне стоило догадаться, учитывая, что вы спасли нас всех в тот злополучный день.
Вновь мелькнули в голове воспоминания о разговоре на балконе, и Кристиан не стала тянуть с допросом:
– Вы пытались меня увести.
– Конечно. Вы же были столь прелестны.
– Вы знали про бомбу.
– О чем вы? Если бы я мог хотя бы представить, что в столь уважаемом заведении мы окажемся в такой опасности, я не стал бы вовсе приходить на этот детский утренник.
– Эта бомба находилась под моим сиденьем. И вы решили увести именно меня, – Кристиан начала терять терпение. Глядя в его глаза, она отчетливо чувствовала, что он лжет, но до тех пор, пока он не сознается лично, у нее не было ни единого доказательства.
Он покачал головой, улыбнувшись.
– Порой я изумляюсь, насколько неожиданными и судьбоносными бывают случайные встречи. Ангел-хранитель присматривал за вами…
Вдруг он засмеялся, и смех этот почему-то показался ей более настоящим, чем все остальные слова:
– Но вы отворачиваетесь от высших сил, кидаясь прямо в огонь, и, как ни странно, и без их вмешательства способны защитить не только себя, но и других. Вы удивительная женщина.
– Если вы что-то знали…
– Откуда же я…
– Если вы что-то знали и не сообщили об этом в полицию, вы соучастник, – перебила она его.
– Звучит страшно. Хотел бы я, конечно, быть вашим спасителем, но я действительно ничего не знал.
У нее было так мало зацепок по этому делу, и половина из них разбивалась вдребезги о его «я ничего не знал». Может, и правда не знал?..
– Ясно. В таком случае, я попрошу вас оставить свой телефон. Если выяснятся какие-то подробности, из-за которых понадобится задать несколько дополнительных вопросов, мы вам перезвоним.
Она вытащила мобильник, готовясь записать новый контакт.
– Постойте, – его взгляд сделался несколько расстроенным. – Неужели мы не можем поговорить о чем-то, не касающемся того вечера?
Капитан непонимающе уставилась на него.
– Судьба подарила мне возможность встретить столь милую леди, а теперь я благословлен встретить вас снова, несмотря на то, что трагедия разделила нас тогда, не позволив узнать и имени. Неужели вы не дадите мне и шанса?
– Что вы имеете в виду?..
– Я хотел бы узнать вас получше. Как человека.
Кристиан замолчала. Спросить зачем было не самой удачной мыслью, но это был единственный вопрос, крутившийся в сознании. Несмотря на то, что она примерно знала на него ответ, он совершенно не укладывался в голове. Почему-то вдруг вспомнился Фледель, улыбающийся какой-то незнакомой женщине, и Кристиан посмотрела на экран телефона, чтобы прервать зрительный контакт.
– Ваш телефон. Я должна записать его для следствия.
– А взамен вы позволите проводить вас до дома?
– Нет.
Не стоит раскрывать этому человеку, где она живет. Даже несмотря на то, что едва ли он сможет угадать квартиру в огромной многоэтажке.
– Очаровательным леди не стоит ходить столь поздней ночью в одиночестве.
– Ваш телефон.
– Мы можем хотя бы прогуляться?
Она вздохнула. Возможно, раздражающая настойчивость была его личной чертой, а не обусловленной тем, что он что-то знал о бомбе.
– Хорошо. Мне нужно сейчас отправиться в участок, и вы можете пройтись со мной. Но сначала сообщите свой телефон.
Вернувшись в участок, она убивала двух зайцев одним выстрелом: во-первых, сбрасывала балласт в виде этого странного мужчины, а, во-вторых, могла как можно скорее пробить его по базе.
Широко улыбнувшись, Клео вытащил телефон и продиктовал ей номер. Капитан позвонила на него и, убедившись, что устройство в руках мужчины завибрировало, кивнула.
– Так вы выяснили, кто заложил ту бомбу? – мужчина пошел рядом с ней, заложив руки за спину.
– Мы работаем над этим.
«Мы». Слово неприятно резануло слух, когда Кристиан вспомнила, что их отстранили от дела.
– Мне всегда было любопытно, на что похожа работа в полиции.
– Боюсь, я не могу разглашать подобную информацию.
– Вы такая холодная.
Она не ответила. Находясь рядом с этим странным человеком, капитан чувствовала себя не в своей тарелке. Он словно принадлежал другому миру – миру оперного театра и высоких резных колонн, среди которых она и встретила его впервые. Его заинтересованность в ней казалась ей непостижимой, даже более того – крайне подозрительной.
– Вы предпочитаете идти в молчании? Мне приятно и просто созерцать вас, потому можете не беспокоиться.
– Я… Не понимаю, в чем ваша цель, – честно сказала Кристиан. – Не могу понять, зачем вам нужно все это. Я же знаю, что причина, которую вы называете, не может быть настоящей.
Клео помолчал, взглянув на нее со странной смесью задумчивости и горечи, и тихо проговорил:
– Мне жаль, что вы не можете поверить, что кто-то восхищается вами без скрытого умысла.
Ей вновь показалось, что она услышала вдруг за всем этим напускным фасадом его настоящий голос. Но почти сразу же наваждение рассеялось, и он засмеялся:
– Как волнующе стать тем, кто докажет вам обратное! Будучи человеком глубоко заинтересованным в вас, а также совершенно непричастным ни к чему, в чем вы меня подозреваете, я помогу вам заглянуть в мир, где люди могут общаться не только из корысти.
Он вдруг остановился и
