встал перед ней, взяв за обе руки.
– Вы прелестны. Прошу, помните об этом. Поднимите голову выше и с гордостью идите по дороге жизни.
Перед глазами возникло совсем недавнее воспоминание – Фледель, смотревший на нее, когда они встретились у входа в театр. Что он сказал тогда? Она не запомнила из-за того, что жутко нервничала, но, кажется, это был какой-то комплимент. Она помнила только взгляд – искренний и завороженный.
Был ли он на самом деле искренним, или на деле ничем не отличался от взгляда стоящего перед ней мужчины? Почему она так хотела поверить сержанту, но не считала возможным даже задуматься об истинности слов Клео? Было это связано с подсознательным чутьем или только с ее собственными желаниями?
Какими вообще были ее желания?
Руки Клео казались теплыми даже сквозь перчатки. Или, может, ей, промерзшей от ноябрьского холода, так лишь показалось.
Кристиан отстранилась. Остаток пути они провели в молчании.
Полицейский участок казался мрачным и отчужденным, как и всегда ночью. Каждый раз, когда капитан оставалась на работе допоздна, оборачиваясь перед уходом, она видела это глухое, лишенное света здание.
– Здесь нам придется попрощаться, моя милая леди?
– Видимо, так.
– Я обещаю, мы еще встретимся. Я хочу доказать, что вы стоите того, чтобы вас добиваться.
Он неожиданно взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Прикосновение было слишком внезапным и обжигающим, и Кристиан резко выдернула ее. От его слов ей стало только больше не по себе.
– До свидания, мой ангел.
Он поклонился, прежде чем пойти прочь. Посмотрев несколько секунд ему вслед, Кристиан вошла в участок.
Монитор перед ней приглушенно замерцал. Капитан представила, как светится сейчас в темном здании единственное окно, но едва ли Клео помешало бы узнать, где находится ее кабинет, даже если бы она решила не включать лампу. А вот домой ей теперь лучше приходить, не зажигая свет…
Она открыла базу данных и ввела имя.
Ничего.
Назвал ненастоящее? Или это какое-то сокращение? Она попыталась пробить номер телефона, но сим-карта была зарегистрирована очень давно и на какую-то женщину, так же не имевшую дел с полицией, так что, скорее всего, она была перекуплена.
В глубине души Кристиан понимала, что, даже знай она его имя наверняка, вряд ли она нашла бы что-то о нем в полицейской базе. Такой человек, как он, едва ли попался бы на чем-то и позволил загнать себя в угол. Он был изворотлив, как мокрый угорь, и всего двух встреч хватило, чтобы почувствовать это.
Она выключила компьютер. Все это время ее не отпускала смутная тревога, а потому капитан рассудила, что останется в участке. Иногда, совсем задержавшись, она ложилась спать на диван в общем кабинете, и сейчас этот вариант казался ей наиболее безопасным. Всегда существовала вероятность, что этот мужчина проследит за ней, выяснив, где она живет.
Погасив лампу, Кристиан вышла в общий кабинет. Было так тихо, что даже собственное дыхание казалось оглушающим. Она медленно обвела глазами рабочие места, цепляясь взглядом за мелкие детали: фотографию в рамочке около компьютера Бретта, ровный ряд банок из-под энергетиков под столом Нейта, приоткрытый ящик Майкла, из которого выглядывал недельный запас шоколадок. Все это делало их участок таким… живым.
Капитан подошла к столу Фледеля. Она ожидала найти заметки на цветных стикерах, написанные небрежным почерком, может, какие-то вещи со старой работы. Но его место было абсолютно пустым. Если бы кто-то зашел в участок во время его отсутствия, то посчитал бы, что этот стол никем не занят. Кристиан подергала ящики. Заперто.
Ей всегда казалось, что у такого человека, как он, должен быть на столе завал из всяческих безделушек, но образ беззаботного парня в ее голове медленно таял, уступая место реальности – человеку, совершенно ей незнакомому. Он казался ей самым ярким и живым из них всех, но сейчас она смотрела на его рабочее место и даже не могла быть уверена, был ли он вообще когда-то в этом кабинете. Был ли он когда-то частью их отряда? Существует ли вообще такой человек, как сержант Крайше? Его стол был пуст в той же степени, как и ее знания о нем.
Если в какой-то момент он уйдет и не вернется, не останется ничего.
С каких пор этот человек начал занимать столько ее мыслей? Наверное, после похода в оперный театр – отчетливого осознания того, что она не хочет его потерять. В тот день она почувствовала, что может довериться ему – и в тот же день ее доверие разбилось, словно упавшая с полки хрустальная статуэтка.
Лучше бы она не открывала то письмо. Ей хотелось верить, что все это не имеет никакого значения, что случившееся на его прошлой работе осталось в прошлом. Но снова и снова проговаривала она про себя гнетущие строки: «понижен в звании и проходил длительную реабилитацию». Это не те слова, к которым применимо словосочетание «оставить в прошлом». Детали его дела были зашифрованы, а значит, произошло что-то действительно серьезное.
Если бы не то письмо, она не искала бы двойное дно в каждой его фразе. Не вглядывалась в глубину его глаз, теперь замечая пугающую серьезность. Кристиан хотелось вернуться в то время, когда она не ожидала от него ничего, кроме дурацких шуточек и бесконечных опозданий.
Она вспомнила, как они поссорились на днях. Когда он отказался отвечать на ее вопросы, а она – принимать его доброту. Сейчас все встало на свои места, перевернувшись в ее представлении о нем. Единственное, что осталось неизменным – его не самые удачные попытки заботиться о ней.
Они казались ей искренними. Но теперь она уже ничего не знала.
Фледель искал что-то, касающееся наркоторговли. Прямо за ее спиной, явно не собираясь сообщать ей о своих действиях. Капитан пыталась оправдать его перед самой собой, но истина заключалась в том, что она не могла заставить свою внутреннюю сигнализацию перестать верещать изо всех сил.
Она легла на диван, закрыв глаза. Усталость растекалась по телу, словно патока, и капитан вскоре уснула, поглощенная неприятными думами.
Кристиан очнулась, услышав писк пропускного механизма. Поначалу она перепугалась, что проспала, но, осознав, насколько темно вокруг, взглянула на часы. До рабочей смены оставалось еще два часа.
Алексис? Но разве он обычно не пользовался черным входом, ведущим напрямую в морг?
Она притихла, замерев. Дверь раскрылась резко, едва не ударившись о стену, и знакомая фигура шагнула в кабинет, целеустремленно направившись к одному из столов. Щелкнул замок ящика, и в этот момент их глаза встретились.
