«Здравствуйте», — сказал он, — «я Брюс Фаулз. Моя официантка сказала, что вы из полиции. Что за нарушение на этот раз?»
«Никаких нарушений, о которых я бы знал», — сказал Мейер, улыбаясь.
«Я здесь, чтобы задать несколько вопросов о девушке, которая работала на вас в марте, согласно нашей информации.»
«Это Клара Джин Хокинс?», — спросил Фаулз.
«Значит, вы её помните?»
«Прочитал о ней в газете на днях. Чертовски жаль. Она была милой девушкой.»
«Как долго она здесь работала, мистер Фаулз?»
«Слушайте, мы же не обязаны стоять здесь, правда? Не хотите ли чашечку кофе? Луиза», — позвал он, жестом указывая на официантку, — «принеси нам два кофе, будь добра. Присаживайтесь», — сказал он.
«Простите, я не запомнил вашего имени.»
«Детектив Мейер», — сказал Мейер и потянулся в карман за удостоверением.
«Мне не нужно видеть ваш значок», — сказал Фаулз. «Если кто-то и похож на копа, то это вы.»
«Я?», — сказал Мейер. «Правда?» Ему всегда казалось, что он немного похож на страхового агента, особенно с тех пор, как он купил шляпу профессора Хиггинса. Сейчас шляпа была на его голове, мокрая и бесформенная от дождя на улице. Оба мужчины сидели за столом возле распахнутой двери, ведущей на кухню. Время было без двадцати минут двенадцать — рановато для обеденного перерыва.
«У полицейских характерная внешность», — сказал Фаулз. «У рестораторов, как водится, тоже есть внешность ресторатора. Я твёрдо убежден, что люди либо выбирают профессию по внешнему виду, либо становятся такими, какими выглядят, из-за выбранной профессии.
Скажите честно, если бы вы увидели меня на улице, разве вы бы сразу не догадались, что я владелец ресторана? Вы же не станете арестовывать меня, приняв за толкача?»
«Нет, я бы не стал», — сказал Мейер и улыбнулся.
«Точно так же мне не нужно было убеждаться, что вы коп, чтобы распознать вас. Даже если бы Луиза не сказала мне, что за дверью стоит полицейский, я бы понял, кто вы, как только вошёл в эту дверь. Кстати, где кофе? Обслуживание в этом месте просто ужасное», — сказал он, улыбаясь, и снова подал знак официантке. Когда она подошла к столу, он сказал: «Луиза, я знаю, что за кофе придётся идти на другую сторону улицы, но как ты думаешь, мы сможем выпить две чашки до полуночи?»
«Что?», — сказала она.
«Кофе», — сказал Фаулз с бесконечным терпением, — «кофе, который я просил тебя принести. Два кофе, пожалуйста. Детектив Мейер только что вышел из тайфуна, он промок до нитки и хотел бы выпить чашечку кофе. Я бы не очень хотел, но поскольку я здесь якобы босс, думаю, было бы неплохо, если бы мне предложили одну, просто так. Что скажешь, Луиза?»
«Что?», — сказала Луиза.
«Кофе, два кофе», — сказал Фаулз и оттолкнул её руками. «Луиза будет работать официанткой до самой смерти», — сказал он Мейеру. «Ей будет семьдесят восемь, и она будет слоняться здесь с недоумённым выражением лица, моргая глазами, слегка отвисшей челюстью, с кучей мышц, но без мозгов», — сказал Фаулз и постучал указательным пальцем по виску.
«Как насчёт Клары Джин Хокинс?», — сказал Мейер.
«Кошка другой породы», — сказал Фаулз. «Я знал, что однажды она уйдёт, и не удивился, когда она это сделала. Официантка — это, как правило, временная работа для большинства девушек. По крайней мере, официантка в таком месте, как это, которое представляет собой нечто среднее между кафетерием, дешёвой закусочной и местной тусовкой. Я думал назвать его „Птомайн Птент“, с буквой „П“ перед „тент“, украсить его как цирковой шатёр, включить в меню такие блюда, как слоновий стейк и тигриная моча. Если кто-то попросит стейк из слона, мы объясним, что он должен быть рассчитан как минимум на двенадцать человек, потому что нам придётся убить целого слона — как вам такое название, „Птомайн Птент“?»
«Мне нравится чуть больше, чем „Уголок Карибу“.»
«Ужасно, да? Во мне есть что-то извращённое, я это знаю. Может, дело в том, что я открыл это место на деньги своей жены. Может быть, я хочу, чтобы оно провалилось, как вы думаете, это возможно?»
«Не получается?»
«Нет, чёрт побери, это просто оглушительный успех.» Он взглянул на часы. «Вы пришли рано. Если бы вы пришли в двенадцать тридцать, нам пришлось бы разместить вас в мужском туалете. А ужин — это сумасшедший дом. Послушайте, я не должен хвастаться», — сказал Фаулз и стукнул костяшками пальцев по деревянному столу.
«Расскажите мне побольше о Кларе Джин Хокинс.»
«Начнём с того, что она умна. Это привлекает нас в женщине, не так ли?
Мозги?»
«Да, это так», — сказал Мейер.
«Кстати, о гениях, где Луиза?», — сказал Фаулз и, повернувшись к распахнутой двери, прокричал во всю мощь своих лёгких: «Луиза, если ты не принесёшь кофе через три секунды, я арестую тебя за бродяжничество!»
Находящаяся рядом дверь тут же распахнулась. Из кухни вышла Луиза, взволнованная и раскрасневшаяся, с подносом, на котором стояли две чашки кофе. Мейер мог себе представить, как она пытается обслуживать столы в разгар обеденного или ужинного часа. Он недоумевал, почему Фаулз держит её на работе.
«Спасибо, Луиза», — сказал Фаулз и пододвинул сахарницу ближе к Мейеру. «Сахар?» — спросил он. «Сливки? Спасибо, Луиза, теперь ты можешь вернуться на кухню и грызть ногти, иди, большое спасибо.»
Луиза с трудом протиснулась через распахнутую дверь. «Полная идиотка», — сказал Фаулз. «Она моя племянница. Дочь брата моей жены.
Тромбеник (в переводе с идиш, бездельник — примечание переводчика), вы понимаете идиш? Вы ведь еврей, не так ли?»
«Да», — сказал Мейер.
«Я тоже, моя девичья фамилия Файнштейн, но я сменил её на Фаулз, когда пришёл в шоу-бизнес. Брюс — настоящий, это гениальная идея моей матери, она была влюблена в Брюса Кэбота (американский киноактёр — примечание переводчика), когда он играл Магуа в „Последнем из могикан“. За двести лет до моего рождения, наверно, но она помнит старика Брюса Кэбота и назвала меня Брюсом Файнштейном, потрясающе, да? Четыре или пять лет назад я немного поработал на телевидении, но так ничего и не добился, решив вместо этого открыть ресторан. В общем, именно тогда я стал Брюсом Фаулзом, когда получил роль доктора Эндрю Мэллоя в сериале „Время и город“. Вы, несомненно, знакомы с сериалом „Время и город“? Нет?
Вы хотите сказать, что полицейские не проводят время в комнате отдыха за просмотром мыльных опер по телевизору?»
«В дежурной комнате», — сказал Мейер.
«Я думал, в комнате отдыха. Мы сняли эпизод — один эпизод, но съёмки длились полгода, — где несколько полицейских были на карантине в здании участка, у одного из них была чума или ещё какая-то чертовщина, и сценаристы назвали комнатой отдыха.»
«Дежурная комната», — сказал Мейер.
«Я верю вам на слово. На чём мы остановились?»
«Мы говорили об умных девушках вроде Клары Джин Хокинс.»
«Точно. Она продержалась здесь дольше, чем я думал. Умная, молодая и к тому же симпатичная. Чистоплотна для этого дерьмового района. Под этим я подразумеваю отсутствие дури с наркотой. У нас тут в обеденный перерыв столько толкачей, что хватит на весь Стамбул на две недели в августе.»
«Как насчёт сутенёров?», — спросил Мейер.
«Мы получаем свою долю. Это Даймондбэк, знаете ли. Если бы я управлял заведением в центре города, но это не так.»
«Знаете кого-нибудь по имени Джоуи Пис?»
«Нет, кто он?»
«Сутенёр», — колебался Мейер. «Сутенёр Клары Джин Хокинс.»
«Вы шутите», — сказал Фаулз. «Так вот куда она ушла?»
«Да», — сказал Мейер.
«Не могу поверить. Клара Джин? Ни за что на свете. Хокинс? Клара Джин?»
«Хокинс», — сказал Мейер. «Клара Джин.»
«Как, чёрт возьми, она вообще в это влезла?», — сказал Фаулз, качая головой.
«Я надеялся, что вы мне расскажете», — сказал Мейер. «Вы когда-нибудь видели её в плотной беседе с кем-нибудь, с кем можно было бы обсуждать такие карьерные возможности?»
«Нет, никогда. Она была весела и дружелюбна со всеми, но я не видел, чтобы её зазывали сутенёры. Вы же знаете, что они обычно ищут бродяжек, понимаете, о чём я, заблудшие души. У Клары Джин был уверенный вид. Я не могу поверить, что она оказалась такой. Честно, я не могу в это поверить.»
