Потом Платон замолчал, и Ричер услышал его шаги над собой. Лучи фонарей направились вниз и обметали лестничный колодец. Ричер не торопился. Теперь он был Холландом не только по имени — он дожидался удобного момента.
А наверху грузовик вернулся с оборудованием. С подъемником для двигателя, с веревкой и мусорными мешками. У подъемника была опора в виде рамы и стрела, как у крана. Его ставят перед машиной и заводят стрелу над мотором. Блоки позволяют одному человеку поднять тяжелый мотор. Трое помощников Платона внесли подъемник в бункер, поставили так, чтобы стрела оказалась над вентиляционной трубой, и пропустили веревки в блоки. Тот, что ездил на грузовике, ничего не сказал о разбитом «форде».
Двести восемьдесят трудных ступенек. После семидесятой Ричер стал спускаться быстрее. Он сообразил, в чем его шанс. «Установите оборудование и начните заправку», — сказал Платон. Это означало более или менее продолжительную возню перед тем, как один из мексиканцев спустится, чтобы подсоединить шланг насоса к цистерне с топливом. Поэтому надо оказаться на дне как можно раньше. Чтобы подготовиться. Теперь он спешил изо всех сил. Но Платон не отставал ни на шаг, даже нагонял его. Ноги у него были маленькие, и сам он проворен и ловок.
Ричер сбавил скорость. Лучше поберечь силы.
Тот, что летел на месте 4А, и его сосед с места 4В прятались от ветра за грузовиком с насосом. 4А написал русскому: «Полиц. машина сломана. Уехать не на чем».
Русский ответил: «Заплачу вдвое».
«Вдвое» — это было уже богатство немыслимое. Но даже оно бледнело рядом с перспективой жизни без Платона.
4В посмотрел на грузовик с противообледенителем. 4А проследил за его взглядом. Дизельный двигатель, машина громоздкая, небыстрая, заметная — и угнанная. Но — машина. 4В кивнул.
4А написал: «О’кей».
Они подогнали грузовик с насосом как можно ближе к двери каменного здания. Теперь он стоял посередине между цистерной внизу и «боингом». Один взял на плечо наконечник шланга, а другой включил мотор, раскручивающий катушку. Первый занес шланг в здание и стал спускать во вторую вентиляционную шахту — не ту, куда другие вытравливали веревку.
Ричер дошел до низа. Он задержался на последней ступеньке, на девяти дюймах над полом; потолок был на уровне его пояса, верхняя часть тела — все еще в лестничном колодце. Платон подошел и напирал сзади, как в прошлый раз — Холланд.
— Двигайся, — сказал Платон.
Ричер согнулся пополам и с трудом сделал несколько шагов. Потом опустился на колени, сел и стал продвигаться задом наперед. Платон спустился с нижней ступеньки и вошел в камеру. Огляделся, стоя в полный рост, — голова его дюйма на четыре не доставала до потолка.
— Где мои вещи?
Ричер не ответил. Мир его перевернулся. Всю жизнь быть высоким значило быть лучшим, хозяином положения. В драках побеждаешь. С тобой не связываются. Ты царь горы. Но не здесь!
— Где мои вещи? — повторил Платон, взявшись за автомат.
Ричер оторвал одну руку от пола и хотел было показать, но в это время позади раздались два глухих удара и шлепок, потом еще глухой удар. Он повернулся и увидел, что через вентиляцию сброшены три упаковки мусорных мешков и конец веревки.
Платон сказал:
— Нам работу надо сделать. Это не космическая техника. Складываем добро в мешки, привязываем к веревке, они их поднимают.
— Сколько добра? — спросил Ричер.
— Самолет поднимет шестнадцать тонн.
— Вы тут неделю провозитесь.
— Не думаю. У меня десять часов. Байкер вылезет из своей норы в тюрьме после обеда. Я договорился с начальником тюрьмы, что до тех пор он будет держать твое отделение на стреме. Чтобы нам не помешали. Сначала соберем ювелирку. Где она?
Ричер опять хотел показать, но тут из другой вентиляционной трубы, прямо рядом с ним, выпал шланг с латунной муфтой на конце. Потом послышались шаги наверху. Кто-то спускался. Скоро начнут заправлять. Платон повторил вопрос:
— Где ювелирка?
Ричер не ответил. Он рассчитывал время. Двести восемьдесят ступеней. От двух до трех минут до того, как спустится заправщик. Двух-трех минут должно хватить.
— Где ювелирка? — снова спросил Платон.
— Сам найдешь.
Платон улыбнулся. Проворный и ловкий, он бросился к Ричеру и хотел пнуть его в бок. Ричер, сидя, отбил ногу Платона; тот попятился, потеряв равновесие, а он встал на колени, поднялся и кинулся за ним. И сильно ударился головой о потолок, ободрал кулаки и снова упал на колени. Платон устоял на ногах, подскочил к нему и с силой ударил ногой по ребрам на спине. У Ричера кровь текла по костяшкам пальцев, и он чувствовал, что кожа на голове распорота. Платон взялся за автомат и сказал:
— У тебя была одна попытка. Ты ее использовал. Где вещи?
Ричер нашел лучом фонаря нужный коридор. Платон бодро направился туда и крикнул:
— Тащи мешки.
Ричер взял упаковку с мешками и поплелся за Платоном — согнутый, колченогий, униженный.
Платон стал водить лучом фонаря по золоту, серебру и платине, потом по бриллиантам, рубинам, изумрудам и картинам.
— Начинай складывать в мешки. Но сперва покажи, где порошок.
Ричер провел его в третий из трех туннелей с метедрином. Брикеты — по десять в высоту и по десять стопок в глубину — сплошной стенкой.
Шаги на лестнице стали громче. Заправщик спешил.
— Возьмем отсюда, сколько влезет в самолет, — сказал Платон.
— Я думал, ты продал это русскому. И хочешь забрать?
Платон рассмеялся:
— Ты убил для меня троих и огорчаешься, что я краду?
— Я предпочел бы, чтобы ты держал слово.
— Почему?
— Не хочу, чтобы с дочерью что-то случилось.
Позади послышался последний гулкий шаг по стальной лестнице и первый тихий шаг по бетонному полу. Они обернулись и увидели мексиканца. В руке у него был фонарь. Он нашел конец шланга, поднял и спросил по-испански, где цистерна с керосином. Ричер дождался, когда Платон переведет вопрос, потом показал фонарем нужный коридор. Мексиканец ушел туда, волоча шланг.
— Давай складывай ювелирку, — сказал Платон.
Ричер оставил его любоваться товаром, а подручный Платона уже заканчивал работу у самодельной цистерны. Латунную муфту шланга он подсоединил к патрубку в торце цистерны и открыл кран. Ричер услышал, как керосин потек в шланг. Мексиканец, пригнувшись, дошел до лестницы и полез наверх. Ричер скрылся в коридоре, дальнем от тех, где был метедрин и драгоценности.
«Сделайте». Сделайте, и станете безумно богатыми, и живите счастливо, окруженные почтением всего вашего круга. Они будут теми, кто убрал Платона. Святыми. Героями.
Мексиканец, летевший на месте 4А, посмотрел на того, который летел на месте 4В. Сейчас им предстояло действовать.
Остальные трое работали в самолете. Открывали двери, спускали лесенки. Готовились передавать подземный товар по цепочке, втаскивать его в самолет и складывать в бывшем эконом-классе.
4А взял на плечо конец второго шланга. 4В нажал выключатель, и катушка стала разматываться.
3.44. Осталось одиннадцать минут.
Ричер услышал, что Платон возвращается из коридора в центральную камеру. Сам он сидел на полу в первом кольцевом туннеле. Он назвал его про себя кольцом В, как у Пентагона в миниатюре. Центральная камера была кольцом А. Потом шло кольцо В, потом кольцо С и наружное — кольцо D. Все частично соединены восемью радиальными коридорами. В общей сложности больше тысячи семисот футов туннелей. Двадцать четыре пересечения. Двенадцать поворотов налево без определенной системы и двенадцать направо. Лабиринт. Ричер был здесь раньше, а Платон не был.
Платон позвал:
— Холланд!
Голос разнесся по всему подземелью. Ричер выжидал.
— Холланд! Иди сюда! Помни, я изуродую твою дочь.
Ричер ничего не сказал.
— Холланд!
Ричер не отзывался. Пять секунд. Десять.
— Холланд! Где ты?
Ричер повернулся лицом к вогнутому бетону и сказал:
— Холланд мертв. — Звук его голоса прокатился по коридорам и вернулся, тихий, но полный угрозы.
Ричер услышал, как зашаркали ноги Платона по бетонному полу. Он пытался определить, откуда идет голос. Шаги смолкли, и он крикнул:
— Что ты сказал?
Ричер продвинулся по пустому коридору в кольцо С.
— Я прострелил Холланду голову. Теперь твой черед.
— Ты из военной полиции?
— Скоро узнаешь, кто я.
— Где ты? — крикнул Платон.
— Прямо позади тебя, — громко сказал Ричер.
По бетону быстро зашаркали ноги. Ричер двигался дальше с выключенным фонарем. Он услышал, что Платон вошел в коридор. В прямой, радиальный. Стук его подошв доносился и справа и слева одновременно. Ричер нырнул налево, потом направо. В свой радиальный коридор. Видимо, соседний с Платоном.
