добавил Ломброзо, – так это полная ясность рассудка обвиняемого, признание тяжести совершенного преступления и одновременно непреодолимая тяга к его совершению.
– Это показывает, насколько необходимы дома для этих существ, у которых отсутствуют граница между преступлением и безумием, – ответила Мария, пристально глядя в глаза Ломброзо. Ей не хотелось уезжать, она охотно осталась бы еще на несколько дней, чтобы побыть с ним.
После обеда и до конца дня все пошло наперекосяк. Сначала позвонил Джорджо и сообщил, что после двух часов допроса судья не утвердила задержание, а Форести заявил о своей невиновности. Адвокат утверждал, что Форести не было дома в момент убийства, а следы крови под лестницей свидетельствуют только о том, что его жена была убита в том месте, но отнюдь не о том, что он в это время находился дома.
– Форести утверждает, что вышел прогуляться, потому что они с женой поругались, понимаешь? И что телефон он оставил дома, а когда вернулся, то подумал, что она уже легла спать.
– Однако в своем заявлении он об этом не рассказывал, – заметил Безана.
– Это противоречие заметили, но мы связаны по рукам и ногам порядком процедуры, – вздохнул Джорджо.
Естественно, адвокат Форести сделал несколько заявлений, и журналисты были вынуждены их распространить. Безана на несколько секунд смешался с толпой коллег, но потом выругался и ушел. Илария побежала за ним, озабоченная его состоянием.
– Да что с вами сегодня?
– Ничего, Пьятти, просто я устал от этой дерьмовой работы. На жертвах обнаружили ДНК убийцы, потому что укус оставляет след, чтоб вас! И никому в голову не пришло связать эти дела! Убийство раскрыто, а они не утверждают задержание убийцы, вот что ни в какие рамки не лезет!
Безана пнул ногой пустую сигаретную пачку, валявшуюся на земле.
– Я рад, что ухожу на пенсию!
– Неправда, – отозвалась Илария.
– Правда. Нет, я серьезно. На те деньги, что они отвалят мне, я куплю себе маленький двухэтажный домик и высажу в своем гребаном садике араукарии [51], оливы и еще кучу растений, которые не имеют ничего общего с местной флорой. И вместо того чтобы слушать, как третьесортные адвокаты несут всякую чушь ради нескольких секунд на экране телевизора, мы с вами отправимся искать гномиков для сада, чтобы поставить их у входа.
Илария резко остановилась и расхохоталась.
– Вы что, замуж меня зовете?
Безана тоже залился смехом.
– Выбирайте любое двухэтажное здание семидесятых годов гнойно-зеленого цвета. Оно ваше, – заявил он и махнул рукой, чтобы Илария догоняла.
Безана никак не мог справиться с охватившим его бесконтрольным раздражением. Больше всего на свете ему хотелось напиться и упасть дома на диван, но адреналин брал свое.
– Я чувствую себя никому не нужным, черт возьми, – не унимался Безана, закрывая дверцу автомобиля. – Надо начинать все сначала, все заново обдумать. Может быть, мы что-то упустили из виду. – В голосе у него звенело волнение, граничащее с отчаянием. – Может, мы сможем помочь. Я отказываюсь записывать тот бред, который несет убийца, пусть и не серийный, согласен, но убийца есть убийца.
– А где сказано, что раскрытие преступлений – дело исключительно детективов, а мы, журналисты, должны ограничиваться лишь освещением новостей?
– Пьятти, вы слишком быстро все усваиваете, – Безана повернул ключ в зажигании. – И вообще, прекращайте меня подкалывать, сегодня мы отправимся в отличное место: в придорожное кафе «Брианца Норд». Обожаю навеселе писать статьи в таких забегаловках, особенно когда объездная дорога стоит в пробках.
Безана вошел и поздоровался с официанткой, словно она была его старой подругой. А та ответила ему как завсегдатаю.
– Как обычно, среднюю кружку пива?
Илария слегка удивилась:
– Вижу, вам здесь нравится.
– Это заколдованное место, оно помогает мне думать. А вы предпочли бы оказаться в пробке на выезде из Каругате?
– Ну, если вам здесь нравится… – пожала плечами Илария.
Официантка вернулась с двумя кружками пива, и Безана просветил ее насчет последних новостей.
– Вы давно знакомы? – спросила Илария.
– Я даже не знаю, как ее зовут. Я продаю секретную информацию в обмен на аперитив, – ответил Безана.
Иногда Иларии было нелегко уследить за его логикой, но она давно махнула на это рукой. Но заметила, что в ее кружке больше пены, чем пива, наверное, из-за того, что ей нечего предложить в обмен.
Безана попросил принести листок бумаги и ручку. Обычно он делал заметки в телефоне или на планшете, но сегодня ему захотелось что-то нацарапать от руки.
– Подведем итог, – сказал он, – оставив в стороне убийство Равазио, которое только сбило нас с толку. Рано или поздно Форести прижмут, судебное разбирательство пройдет в три этапа, и неизвестно, где на третьем этапе окажусь я. Но мне на это наплевать.
– Безукоризненное умозаключение, – отозвалась Илария.
– Принимая во внимание, что я нахожусь здесь и сейчас, мне в такой же степени наплевать, кем окажется тот сумасшедший, притворяющийся Верцени.
– Технически мы не можем назвать его серийным убийцей, потому что жертв меньше трех, – заметила Илария.
Безана просиял.
– Отличное наблюдение, Пьятти. А это означает, что он мог убивать и раньше, только мы не знаем где. Не думаю, чтобы новичок мог справиться с такой задачей. Так никто не начинал.
– Не исключено, что вся эта постановка – просьба о помощи, – продолжила Илария. – Он отчаянно хочет, чтобы его заметили. Ему и самому не верится, что за столько лет на него никто не вышел. И он прекрасно знает, что если выведет на сцену Верцени, все газеты только о нем и будут говорить. Поддержим его игру?
Безана задумчиво отхлебнул пива.
– Гипотеза вполне приемлемая. Попробуем ее исследовать. Есть всего один способ много лет действовать так, что тебя никто не обнаружил: выбирать незаметных жертв. Я имею в виду тех, кого никто не будет искать. Вспомните шлюх Стеванина. Кого они интересовали? Или Джеффри Дамера, каннибала из Милоуки. Его меню состояло из голубых, которых он подбирал на улице.
– Ну, у проституток, – Илария подчеркнула голосом синоним, – убитых в 97-м и 98-м году на четырехугольнике смерти, были родители, дети, а может, и мужья. Они жили не одни.
– Не думаю, что ради этих четверых несчастных задействовали большие силы. Эти убийства даже не раскрыли.
Безана поднял руку, чтобы попросить у своей приятельницы еще кружку пива. Илария опустила глаза.
– Ну да, мужчина на черном «мерседесе» еще не пойман. Может, он и есть наш убийца.
– Давайте не будем зацикливаться на территории, на нулевом убийстве. Наш Неизвестный мог и не орудовать здесь, на своей территории, а вполне мог промышлять, допустим, за границей. Он едет в
