вздохнул он.
Он погасил свет. Я ахнула, услышав громкий стук. Он донесся из офиса. Софи и Эдди я в темноте не видела, но на меня лично напал столбняк. Дыхание перехватило.
Неужели стучат во входную дверь? Неужели Мак вернулся?
Я услышала, как Эдди тронулся с места. Глаза постепенно привыкали к темноте. По-прежнему не дыша, я на цыпочках последовала за ним к дверному проему, и мы осторожно выскользнули в офис.
Дверь была стеклянной. Я всмотрелась в ночную темноту.
Что-то снова тюкнулось в дверь, и я увидела черного лабрадора, тычущего мордой в стекло. Он посмотрел на нас мрачными горящими глазами, поскреб лапой землю и снова скакнул на дверь.
– Хороший песик, – проворчала Софи.
Я нервно рассмеялась.
– Сколько еще меня будет пугать этот барбос?
Мне снова вспомнилась черная волчица из снов. Где бы я ни была, чем бы ни занималась, о чем бы ни переживала, сны повсюду сопровождали меня, норовя вырваться из глубин сознания. Как и пугающие слова тетушки Марты: «Ты волколак».
– Не обращай внимания, он сюда не ворвется, – сказал Эдди. Он взял меня за талию и развернул к металлической лестнице в боковой части офиса. – Идем наверх и покончим с этим.
Я не сразу опомнилась. Пес так напугал меня, что я до сих пор не могла отдышаться. К удивлению, Эдди наклонился и поцеловал меня в щеку.
– С тобой все будет хорошо, – прошептал он.
От прикосновения его губ кожа пошла мурашками. Я заметила, что Софи смотрит на нас из двери подсобки.
Стуча туфлями по металлическим ступенькам, мы поднялись в квартирку Мака и вошли в небольшую спальню, почти целиком занятую двуспальной кроватью. Одеяло и простыни были свалены в кучу в ногах. Рубашки и джинсы были разбросаны по всему полу или висели на спинке стула. На длинном низком комоде у изножья кровати стоял небольшой телевизор с плоским экраном.
Эдди зажег ночник. При его свете мы торопливо перерыли ящики комода, обшарили стенной шкаф и заглянули под кровать.
Без толку.
Мы перешли в последнюю комнату – маленькую гостиную. Диван был завален книгами и журналами, а на столе выстроилась батарея пивных бутылок.
– Если денег и здесь не окажется… – начала Софи.
– Это еще не значит, что Мак их не брал, – возразила я. – Может, он спрятал их где-то еще. Возможно, закопал в могиле, как мы.
– А может, и правда не брал. – Эдди вздохнул. – Ведь мы могли ошибиться.
– Возможно, – признала я.
Подойдя к столу, я присела на корточки и выдвинула нижний ящик. Пусто. Я пригляделась. Ящик был неглубоким и выглядел заметно короче остальных.
– Странно… – Я вытащила его, поставила на пол и заглянула в отверстие. – Ага!..
За этим ящиком обнаружился еще один. Потайной?
Наклонившись, я взялась за его ручку и потянула. Ящик оказался намного тяжелее, чем я ожидала, и вытащить его было не так-то просто. Я еще раз потянула.
Эдди и Софи повернулись ко мне. Потайной ящик оказался длинным. Я вытянула его наполовину и посмотрела внутрь. Там оказались пачки стодолларовых купюр. Аккуратные стопки банкнот, перехваченные резинками.
– Ого!
Эдди и Софи склонились ко мне.
– Ты нашла их! – воскликнул он.
– А вдруг это деньги Мака? – спросила сестра. – Вдруг они не краденые?
– Тогда зачем он прячет их в тайнике? – возразила я. – Кто станет хранить дома пачки сотенных купюр? – Я взяла толстую стопку банкнот и пролистала их. – Это они, я уверена. Мак точно нас видел. Небось выкопал портфель, как только мы ушли, и присвоил деньги.
Эдди облегченно вздохнул, не сводя глаз с ящика.
– Блеск! Это здорово поможет Лу.
Я встала и вытащила телефон.
– Я звоню в полицию. Скажу, что мы нашли украденные деньги. Пожалуй, подождем их здесь.
Я подошла к дверному проему, где было больше света. Подняла мобильный, посмотрела экран…
– Ай! – Мощный удар вышиб телефон из руки. Тот стукнулся о стену и отлетел на пол. Я отдернула руку и увидела Мака.
Его лицо побагровело от ярости, глаза навыкате, зубы стиснуты. Отпихнув меня, он вошел в комнату.
– Какая жалость, – промолвил он. – Какая досада, что все так обернулось.
От его слов по затылку поползли мурашки.
– Вы… вы не имеете права нас задерживать! – Я кинулась к двери, но Мак оказался проворнее и преградил путь, так что я врезалась в него.
Я отпрянула.
– В-выпустите нас!
Он щелкнул дверным замком.
– Давайте успокоимся и покумекаем, – процедил он. Подойдя к столу, он выдвинул средний ящик, и внезапно в его руке оказался небольшой пистолет. – Может, вас это утихомирит? – Он перевел дуло с Эдди на Софи, потом на меня.
– Мак, мы знаем, что это ты взял деньги, – проговорил Эдди. – Полиция…
– Заткнись! – рявкнул тот, нацелив пушку ему в грудь. – Просто заткнись. – Он покивал лысой головой. На лбу выступили капли пота. – Ладно. Ладно. У нас тут проблема. – Он разговаривал сам с собой.
Взгляд его заметался по комнате. Было видно, что он лихорадочно пытается придумать какой-нибудь план.
– Вы нас не застрелите, – сказала я.
Мак помахал пистолетом.
– Заткнись. Я не шучу. Просто заткнись. – Он перевел взгляд на Эдди. – Ты всегда мне был по душе, парень, сам знаешь. Как-никак, сынок братана двоюродного, не чужой человек. Но я не допущу, чтобы ты испортил всю малину. Бабки теперь мои, и хрен я с ними расстанусь. – Свободной рукой он потер бритую голову. – Но что же мне делать с вами тремя?
Мы стояли в крошечной комнатушке, деньги лежали у наших ног. Никто не двигался. Мы втроем не сводили глаз с Мака. У меня тряслись поджилки, а сердце подскакивало к самому горлу. Я с трудом дышала.
Не убьет же он нас, верно? Не может он убить нас из-за денег!
– За мной, – скомандовал Мак, снова махнув пистолетом. – И чтобы без разговоров. – Он толкнул Эдди в плечо. – И попробуй только что-нибудь отчебучить.
– Мак, послушай, – взмолился Эдди. – Ты же не хочешь навредить моему отчиму? Если не вернуть деньги, Лу посадят надолго.
Мак снова пихнул Эдди, отчего тот отлетел к стене.
– Лу сам заварил эту кашу, ему и расхлебывать. А я неудачником быть не желаю.
Он вытолкал нас за дверь и погнал вниз по металлической лестнице.
– Шагайте! – рявкнул он. – В заднюю дверь. Вон туда. Пошевеливайтесь.
– Куда вы нас ведете? – спросила Софи.
– Заткнись, – крикнул Мак. – Мне подумать надо. Время нужно, чтобы пораскинуть мозгами.
Он вывел нас через узкую дверь в глубине кладовки. Мы оказались на воздухе, который никак нельзя было назвать
