не можешь бросить нас здесь! – вскричал Эдди.
– Да вы не переживайте! – ответил Мак. – Кто-нибудь вас найдет. Через денек-другой.
И гоготнул, скотина. Хороши шуточки.
Мы кричали, умоляли, но он снова скрылся.
Эдди закрыл голову руками. Я по-прежнему отбивалась от мух. Софи, разинув рот, упиралась спиной в стену, неподвижная как истукан.
Сквозь гудение мух я прислушивалась к тишине наверху. Мак действительно ушел. Он не собирался нас слушать. У него и в мыслях не было вытаскивать нас из этого зловонного кошмара.
От злости я пнула кошачий череп. Он со стуком приземлился в перевернутую грудную клетку, облепленную клочьями мяса и шерсти.
Я пробежалась взглядом по земляной стене. Слишком крутая, да и высоко, не заберешься. Эдди уже пытался, а толку? Но, допустим, если кого-то из нас подсадить… если устроить что-то вроде пирамиды… возможно, кого-то удастся вытолкнуть наверх, а уж он вызволит остальных…
У меня уже голова шла кругом. Должен же быть способ выбраться хоть одному из нас!
– Эдди? – Я хотела спросить, нет ли у него каких-нибудь идей.
Но тут мне на глаза попалась Софи. Что-то было не так. Что-то не то происходило с сестрой.
Охваченная ужасом, я безмолвно смотрела, как ее лицо начало меняться. Глаза расширились, потемнели. Нос сплющился, а вместо него вытянулась длинная морда. Звериная морда.
Я хотела окликнуть ее, да язык отнялся. Я не находила слов.
Я смотрела, оцепенев, как черная шерсть расползается по рукам, по ногам Софи… В считаные секунды она с ног до головы заросла густой черной шерстью. Острые уши выросли на косматой голове. Вздернулись черные губы, обнажив два ряда желтых зубов… и кривые клыки. Она защелкала, залязгала ими, будто опробуя. Упала на четвереньки. Поднялась на четырех мохнатых звериных лапах, разгребая когтями зловонное месиво, щелкая челюстями.
– Софи… – вырвалось у меня. Я наконец обрела голос, чтобы произнести ее имя. – Софи…
– Эмми… – утробно прорычала она. – Эмми… Это я волчица! Не ты!
– Н-нет! – Я шарахнулась от нее, потеряла равновесие и, зашатавшись, плюхнулась на мягкую липкую кучу костей и меха. И застыла, глядя на волчицу. Ее грудь вздымалась, с клыков бежала слюна.
– Слушай меня, – сипло прорычала Софи. – Скоро я не смогу говорить. Слушай меня, пока превращение не завершилось.
Я смотрела на нее – кошмарное волчье отродье, еще недавно бывшее моей сестрой, – смотрела, не в силах и слова вымолвить.
– Когда тебе снились волчьи сны, – рычала Софи, – ты думала, что они о тебе. Но теперь ты знаешь правду. Тебе снилась я!
– Я… я не понимаю, – пролепетала я. Напротив меня распластался по стене Эдди, в ужасе разинув рот. – Софи, почему…
Она не дала мне закончить. Свирепо зарычав, она выгнула спину, припала на задние лапы, оскалила клыки – и прыгнула на меня.
Заорав не своим голосом, я вскинула руки и пригнула голову.
Но Софи не собиралась на меня нападать. Она перемахнула через меня. Ее передние лапы с легкостью уцепились за верхний край ямы, брюхо проскребло по стене, она подтянулась и выскочила из ямы, бешено взбрыкнув задними лапами.
Мы с Эдди не двигались. Ужас и потрясение буквально приморозили нас к месту.
Софи… моя сестра…
Я слышала топот ее лап наверху.
А потом заорал Мак. Вопль тут же оборвался. Послышались звуки борьбы. Ворчание. Стоны.
Мы с Эдди вскрикнули в один голос – Мак полетел в яму. Он грохнулся на спину между нами, разметав во все стороны куски звериных трупов и клочья шерсти. Его футболка была разодрана, грудь залита кровью.
– На помощь… на помощь… – хрипел он, тараща на меня глаза.
Не успел он подняться на ноги, как волчица прыгнула на него. Передними лапами она приземлилась ему на грудь, утопив его в трупах животных. Он вскинул руки в тщетной попытке оттолкнуть ее.
Софи вгрызлась ему в грудь, вырвав огромный шмат плоти, помотала его в зубах и отшвырнула. А потом вцепилась в глотку, взметнув фонтан темной крови, окропившей нас с Эдди.
Мак перестал сопротивляться и обмяк, распростершись на спине, засыпанный костями, шерстью и высохшими клочьями мяса.
Тяжело дыша, Софи отступила. Она стояла, опустив голову – переводила дух. Черная шерсть ее была забрызгана кровью Мака. Язык облизнул клыки, и я поняла, что она наслаждается вкусом крови.
Эдди по-прежнему прижимался к стене, его вытаращенные глаза перебегали с Софи на меня. От испуга он тоже утратил дар речи.
Наконец я нашла в себе смелость заговорить:
– Софи… Я ничего не понимаю. Ты можешь объяснить?..
Она подняла голову. Горящие голубые глаза уставились на меня. А потом она опять начала меняться. Я видела, как появляется ее лицо. Лицо сестры. Ее щеки, губы… Но она по-прежнему стояла на четвереньках, вся заросшая волчьей шерстью. Лицо Софи на волчьем теле. Софи… Софи…
– Мне казалось, это я, – выдавила я. – Я думала, что это я волколак.
– Марта всегда нас путала, – пророкотала Софи все тем же утробным голосом. – Она ведь подслеповата, помнишь?
Я сглотнула. Обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.
– Значит, когда мы в д-детстве гостили у Марты… – еле выговорила я. – Это тебя покусал волк? Не меня?
Она кивнула, тяжело дыша.
– Марта сказала маме, что покусали тебя. Мама так и не узнала правду. А вот я узнала. – Она глухо зарычала. – Всю свою жизнь, Эмми, я себя странно чувствовала. Но мои волчьи силы расцвели всего пару месяцев назад.
Я закрыла глаза, пытаясь осознать все это, найти в ее словах хоть какой-то смысл.
– Но, Софи, все мои сны… Они ведь снились мне, не тебе…
– Удивительные способности у волколаков, да? Я не сразу их освоила. Не сразу научилась насылать на тебя эти сны. Не сразу поняла, как напустить на тебя морок… как убедить тебя, что волчица – это ты.
– Но… зачем? – выдавила я.
– Потому что ты была нормальная, а я – нет. Это несправедливо, Эмми. Ужасно несправедливо. Мне было всего три года, когда меня покусали. Ты должна была защитить меня. Обязана была помочь.
– Но… я же сама была маленькая! – возмутилась я.
Софи отвернулась и запрокинула голову к небу.
– Постой, не уходи, – взмолилась я. – Ты не все еще объяснила. За что ты убила Райли? Зачем?
Из ее горла вырвалось рычание. Она снова посмотрела на меня горящими голубыми глазами.
– Он пронюхал мою тайну. Он гулял в парке в ту ночь, когда я убила собаку. Он узнал меня, когда я принимала человеческий облик. Сказал, что всем расскажет. Я умоляла его,
