Как бы там ни было, Романов (он же Хорьков), почему-то в этот раз ей не понравился. Вроде бы был таким же обходительным, как и во время последней их встречи, но внутренне она чувствовала какую-то напряженность. Однако, будучи девушкой воспитанной, свои ощущения она оставила при себе.
Хорьков же, сказав, что его офис находится в районе нового участка кладбища, взял Оксану под руку и повел в сторону свежих захоронений. По мере того, как они все дальше удалялись от дороги в сторону леса, Оксана чувствовала все более нарастающее беспокойство.
— Что-то не видно вашего офиса, — сказала она, стараясь придать голосу доброжелательную окраску. Клиент как-никак, а с клиентами их научили обращаться вежливо.
— Да, мой офис не так-то легко найти, — усмехнулся Романов-Хорьков. — Но я и строил его с таким расчетом, чтобы лишние люди нас не тревожили.
Странно, подумала она, зачем тогда тебе реклама, если ты не хочешь, чтобы народ к тебе шел? Какая-то нестыковочка. Но опять… опять она промолчала.
Наконец они добрались до лесной опушки, и здесь Иван-Зиновий остановился.
— Вот мы и пришли.
Оксана недоуменно осмотрелась, пытаясь отыскать взглядом хоть какое-нибудь сооружение, однако не углядела даже самого захудалого сарая. Только почему-то упорно лезла в глаза свежевыкопанная, судя по всему, яма, недалеко от которой они остановились. Да еще в кустах, заваленный ветками, темнел некий продолговатый предмет, похожий на ящик.
— Простите, Иван Федорович, я что-то не…
В этот момент в руке Зиновия она увидела кусок материи. Оксана не успела ничего произнести, как Хорьков в мгновение ока прижал ладонь с тряпкой к ее лицу. Совершенно не ожидая нападения, девушка дернулась, пытаясь вырваться, но тут ее легкие наполнились эфирной субстанцией, а спустя несколько секунд сознание заволокла туманная дымка…
Пришла в себя Оксана уже в гробу. Правда, тогда она еще не знала, что это гроб, но, обследовав наощупь окружающее ее пространство, почти что уверилась в своих предположениях. Попыталась поднять крышку, упершись в нее ладонями и коленями, но из этого ничего не вышло. Тут же напомнила о себе клаустрофобия, Оксана в мгновение ока покрылась холодной испариной с головы до ног. Но, несмотря на свои страхи, больше всего она переживала за своего еще не родившегося ребенка.
А потом зазвонил телефон, про который она в панике совершенно забыла… Пришлось поговорить, а то ведь достанут. Тем более что на входящие скидка…
На этом месте Оксана не выдержала, захлюпала носом, и Алексею пришлось ее успокаивать. Выпив стакан воды, она собралась с духом и довела свой рассказ до конца. В принципе, рассказывать там уже было нечего, дальше показания давал Клёст.
— Ну вот, протокол составлен, теперь просьба расписаться.
Леонченко дал свою ручку Оксане, потом под своим экземпляром расписался Алексей.
— Как я понимаю, Оксана в курсе того, что происходит? — спросил Виктор.
Она кивнула, а Клёст только прокашлялся, прочищая горло.
— Я вот думаю, каким будет следующий шаг Хорькова? Он наверняка знает, что его попытка убить Оксану провалилась. Теперь он либо попробует снова ее убрать, либо плюнет и пойдет дальше. Ты сам-то как думаешь? И вы, господа чекисты, как на это дело смотрите?
Алексей хмуро покосился в сторону окна. Осень уже давала о себе знать, кое-где листья уже начали желтеть, падая под ноги прохожим. Листья, как человеческие жизни. Только одни сами падают от старости, от того, что срок пришел, а другие срывает чья-то шаловливая рука.
— У нас есть мысли, — между тем сказал Янис, переглянувшись с напарником. — Но мы пока предпочитаем оставить их при себе.
— Понятно… Ладно, обойдемся своими силами. Я так думаю, что Оксане нужно до поры, до времени затаиться, лечь на дно. В идеале — отправиться на Черное море, или лучше в Турцию на пару недель, пока мы тут ловим Хорькова. Все согласны с этим?
Близнецы снова переглянулись, и одновременно кивнули. Мысли они, что ли друг друга читают, подумал Алексей. Но с предложением следователя вынужден был согласиться. Действительно, ей нужно уехать подальше, чтобы Зиновий до нее не добрался.
Однако сама Оксана неожиданно проявила твердость:
— Почему это вы решаете за меня? Может, я никуда не хочу ехать? Может, у меня просто денег нет по Турциям разъезжать?
— Тогда могу предложить ведомственный санаторий, — развел руками Леонченко. — А что, по-моему, неплохой вариант. Природа замечательная, а вокруг охрана, как на зоне, хрен кто выйдет, и хрен кто войдет…
— Знаешь, у меня еще один вариант есть.
Он оглянулся на Оксану, которая, как и Леонченко, вопросительно посмотрела на него.
— Ты же помнишь дачу Пашки Яковенко? Вот там тебя действительно вряд ли кто отыщет. Да и сам Пашка, наверное, не будет против, если ты поживешь на его даче пару недель. Заодно и приглядишь за домом. Как ты на это смотришь?
— Мне нравится твое предложение. Только я соглашусь на него при двух условиях.
— …?
— Первое: со мной едет Митя.
— Нет вопросов, — облегченно вздохнул Клёст. — Естественно, я имел в виду и его тоже, когда говорил про дачу.
— А второе — ты тоже едешь с нами. Хотя бы на несколько дней, потому что я просто боюсь.
В этот момент она показалась Алексею такой беззащитной, что у него просто язык не повернулся ответить ей отказом. Клест посмотрел на Виктора, и тот согласно кивнул. Мол, езжай, чего уж там.
— Ну, раз не хотите ведомственный санаторий — дело ваше, — сказал Леонченко, когда они уже покидали кабинет. — Только я бы на вашем месте дачам не доверял, охрана есть охрана. А, кстати, где эта дача? Ну, чисто на всякий случай.
Пашка на звонок Клеста отреагировал одобрительно:
— Ну, брат, неужели я откажу тебе в такой маленькой просьбе? Вижу, отношения у вас с Оксаной на мази, вот и устройте себе маленький отпуск на природе… Берите, берите Митьку, ему свежий воздух только на пользу. Сами мы на даче появляемся нечасто, так что можете чувствовать себя спокойно. За ключами можешь заехать хоть сегодня, а Кузьмичу я позвоню, — чай, не просто так телефон сотовый ему оставил, — чтобы препятствий вам не чинил. И вообще, предупрежу старика, чтобы поменьше любопытствовал, чем вы занимаетесь на даче… Ладно, ладно, не прикидывайся матерью Терезой, чай, не философские беседы вести там будете с такой симпатичной девицей.
Яковенко расхохотался, а Алексей в ответ только хмыкнул. Может быть, они и правда едут туда не философские беседы вести, но об истинной цели их вынужденного затворничества на даче он предпочел умолчать. Но при этом все же попросил Пашку никому ни гу-гу.
Оксана взяла на работе две недели отпуска за свой счет. Начальство было в курсе, что девушке пришлось пережить какое-то неприятное событие, но в подробности она руководителей не посвящала.
Выехали они на рассвете. Занятый своими мыслями, Алексей едва не забыл про Курта. Пришлось второпях скорпиона вместе с аквариумом грузить в багажник «Жигулей», для надежности прикрыв сверху картонкой.
По пути раздался звонок от Егорова. Тот, узнав, что «Лето» еще не закончено, а художник к тому же уезжает из города на неопределенный срок, разразился истеричными криками, из которых Клёст понял, что работать с ним — значит, себя не уважать. А ему, между прочим, уже угрожают. После чего Егоров отключился.
— Ну и хрен с тобой, — с облегчением сказал Алексей вполголоса, чтобы сидевшая сзади Оксана не услышала.
Кузьмич сначала напрягся, увидев незнакомые лица, затем вспомнил пашкиных гостей и про его вчерашний звонок. Даже козырнул, когда Клёст передал ему несколько купюр от работодателя.
— Премного благодарны… Значит, вы поживете на дачке у Павла Евгеньевича? Если что — сразу меня кричите. Я тут все знаю, каждое утро в магазин за продуктами хожу, могу и вам приносить.
Поблагодарив отставного подполковника за заботу, Алексей с Оксаной принялись обживаться на даче. Спальня находилась на втором этаже, белье было постелено чистое. В холодильнике нашли промерзшую пачку пельменей, в погребе — картошку и оставшуюся с прошлого года банку маринованных огурчиков. Кроме того, с собой у них были макароны, сахар, пара булок хлеба, чай, сыр, масло и колбаса. На несколько дней вроде бы должно хватить.
Оксана сразу взялась за стряпню, Митя стал возиться со специально захваченным из дому конструктором, а Алексей решил прогуляться к роднику.
Соседи у Пашки по большей части были люди солидные. Некоторые особняки больше походили на замки, чем на дачи в обычном понимании совкового человека, и даже были оборудованы бассейнами. Понятно, что обремененные тугими кошельками люди приезжали сюда не копать картошку, а отдыхать.
Впрочем, кое-где еще оставались скромные домики любителей повозиться в земле, но поскольку район уже как бы считался элитным — таких дач становилось все меньше и меньше. Нувориши готовы были платить хорошие деньги за участки, и понятно, что для многих из потенциальных продавцов сумма в несколько тысяч долларов была не лишней.
